Стивен Эриксон - Охотники за Костями
В каюте капитана поместились Геслер, Буян, Скрипач и Бальзам; разговор они вели беспорядочный и вялый. В глубокой тени под столом для карт скорчилась Игатана, крыса Бутыла… "Мои ушки, мои глаза… мои болящие соски".
На судне нет других крыс и, если бы не его постоянный контроль, Игатана вместе с выводком давно прыгнула бы за борт. Бутыл сочувствовал ей. Судно окутывала аура злобного, замешанного на безумии колдовства. Оно не любило живых, не поддавшихся диктату воли Хаоса.
"А особенно оно ненавидит… меня. Только… Геслер и Буян невосприимчивы. Что за ублюдки — заставить нас лезть на негостеприимный, зловещий плавучий погост".
Бутыл подумывал поговорить со Скрипачом, но передумал. Скрипач похож на Калама, а тот похож на Апсалар, которая похожа на Быстрого Бена. Все… злые.
"Ну ладно, не злые, а… не такие. Сам не знаю что. Все эти Тени — что они задумывают? Калам, готовый вонзить ножи в Апсалар. Апсалар, похоже, желавшая именно этого. Быстрый Бен, восставший, чтобы влезть между ними. Как будто старый спор, старая, еще открытая рана".
Тавора приказала Бену, Каламу и Апсалар присутствовать на флагмане, "Пенном Волке" — дромоне, построенном на Квон Тали из дерева напау; киль и металлические части были совершенно иного стиля. Феннского — среди опустившихся аборигенов осталась едва пригоршня резчиков и кузнецов, но киль и стальные детали сделали они… и в них есть что угодно, кроме инертности и бездушия "деталей". Бутыл был рад, что троица плывет на соседнем судне, режущем волну в трех ширинах корпуса по правому борту. Не так далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности, но сойдет. Только представить себе двух скелетообразных ящериц, снующих по трюму в поисках крыс…
— Так это Гриб насвистел? — спросил Скрипач Геслера.
Бутылова крыска под столом насторожила рваные уши.
— Да, Кенебов малец. Что-то в нем странное такое. Сказали, он знал, что мы придем. Может, я и сам верю. Может, и нет. Главное, что нас дождались.
— Тоже верно. — Бутылу было слышно, что Буян скребет подбородок. — Я чувствую себя дома…
— Это шутка? — рявкнул Геслер. — В прошлый раз ты, Буян, всё прятался по углам.
— Просто привык не сразу, вот и все.
— Глядите, какая драгоценность попалась мне в "дарах", — сказал Скрипач. Что-то шлепнулось на стол.
— О боги, — прошептал сержант Бальзам. — Полная?
— Трудно сказать. Тут карты, которых я прежде не видел. Одна для Откровения — Апокалипсис, свободная карта — и еще какой-то Дом Войны. Главная карта в нем — пустой костяной трон, по бокам два волка. Еще есть Наемник и еще — эту рисовала другая рука — называется Гвардия Мертвых. Призрачные солдаты, стоящие на горящем мосту…
Последовало молчание. Геслер спросил: — Узнал лица, Скрип?
— Не желаю приглядываться. Вот Дом Цепей. Король — Король-в-Цепях — сидит на престоле. Сцена темная, проглочена тенями — но могу поклясться, что ублюдок КРИЧИТ. А поглядеть ему в глаза…
— Еще что? — сказал Бальзам.
— Не напирай, болтливая дальхонезская жаба.
— Если не желаешь раздавать, Скрипач, передай мне.
— Да, и ты разложишь всё прям тут, на борту?
— И что?
— Откроешь двери кошмарным садкам Тисте и Телланну? И самому Увечному?
— Ох.
— Как бы там ни было, есть новые Свободные карты. Владыка Колоды Драконов. Этого я узнаю. И Цепь — узел в центре, звенья во все стороны. Не нравится она мне.
— Это дар, Скрип.
— Да уж. Как камень тонущему.
— Отложи ее, — посоветовал Геслер.
Крыса расслышала, как колоду сдвинули на край.
— У нас проблема, — произнес Геслер.
— Только, — добавил Буян, — мы сами не знаем, в чем она. Что-то тревожит Кенеба и твоего друга — ассасина, Скрип. Всех их аж трясет.
— Адъюнкт, — ответил Скрипач. — Калам и Быстрый Бен не рассказали мне, но им неуютно. — Он помолчал. — Жемчуг пропал сразу после И'Гатана, наверное, потащился с докладом Императрице. Обычный Коготь, спешащий с рапортом? Может быть. Но у меня все равно горько во рту — он слишком торопится, не успев сделать выводы — как будто произошедшее под И'Гатаном просто подтвердило его давние подозрения. Подумайте — ка: много ли хорошего прозвучит в таком докладе?
— Она убила Ша'ик, — напористо бросил Бальзам. — Она разворошила проклятое осиное гнездо Рараку, и мало кому удалось улететь. Она сломила Корболо Дома, послала его домой в цепях. И сделала все так, что почти никто не погиб. По крайней мере, много меньше павших, чем можно было ожидать. Затем она загнала Леомена в И'Гатан. Осады — кровавое дело, если некому открыть ворота изнутри. Особенно если нет времени ждать. У нас не было времени, не так ли? Проклятая чума хватала за пятки!
— Потише ты, — сказал Скрипач. — Мы и через это прошли, помнишь?
— Да. Разве кто мог подумать, что Леомен поджарит своих людей? Обратит целый город в кучу пепла, пустит свинцовые реки? Скажи же, Скрип, мы там хорошо себя показали. Если подумать.
— Бальзам прав, — снова почесался Буян. — Скрипач, ты учуял в той колоде, в Доме Войны, Трича? Волки меня озадачили.
— У меня большие сомнения, — отвечал Скрипач, — насчет всего Дома. Думаю, изготовитель ошибся или то, что она видела, было ошибочным…
— Она?
— Похоже, рука женская. Кроме грубой Мертвой Стражи. Ее рисовал мужик.
Голос Буяна почему-то дрогнул: — Бери их снова. Поглядим на Дом Войны — какие там еще карты?
Послышалось шуршание. — Покажу по одной. Не на столе, а из руки. Ладно? По одной. Давайте. Я буду читать, что написано по краям. — Через несколько мгновений: — Повелители Войны. Волк и волчица. По — моему, волчицу надо было называть Повелительницей. Тут важно, что их двое, а не пустота трона. Все поглядели? Хорошо, беру следующую. Охотник. Да, это Трич…
— А что за полосатое тело перед ним? Безрукий старик.
— Без понятия.
— Следующую, — потребовал Буян.
— Гвардия Мертвых…
— Дай-ка. Ого. Стой…
— Буян, — вмешался Бальзам, — ты бы рассказал, что видишь.
— Дальше? — буркнул капрал. — Быстрее!
— Армия и Солдат — не понимаю — два названия, зависит от контекста или что…
— Еще есть?
— Две, и они мне не нравятся. Вот Губящий жизнь…
— Джагут?
— Полукровка, — мрачно сказал Скрипач. — Этого я знаю — роговой лук, односторонний меч. Губящий жизнь — Икарий. А его защитника Маппо Коротыша не видно.
— Не обращай внимания, — пробормотал Буян. — Последняя?
— Что-то вроде противоположности Икария. Губящий смерть.
— И кто бы это мог быть, во имя Бездны? Невозможно.
