Олег Бубела - Адепт
Мы так увлеклись беседой, что не сразу заметили появление боевика, который попросил проследовать на площадку. В подавленном молчании команда прошествовала на свое место, поддерживаемая криками болельщиков, а навстречу нам вышли конструкторы. Бодрые, веселые, без капли волнения, видать, полночи смотрели запись и потешались над беременными коровами. Фаррад приблизился к разделительной черте и уставился на меня. Окинув взглядом Златко, не собиравшегося выходить навстречу, я хмыкнул и подошел к своему приятелю.
— Алекс, разве у вас опять произошла смена капитана? — поинтересовался он, протягивая мне руку.
— Нет, — ответил я, пожимая ее. — Капитан не менялся, просто я несколько дней временно исполнял его обязанности, хотя и плохо, раз команда в итоге решила поставить меня на место.
— Жаль, — протянул Фаррад. — Я надеялся на увлекательную Игру.
— Я тоже. Печально, что нашим надеждам не суждено сбыться.
— И не говори, — вздохнул конструктор.
В этот момент ректор решил объявить о том, что мяч достается команде Фаррада и попросил команды занять свои места. Махнув рукой сопернику, я отправился назад и внимательно посмотрел на Златко. Тот поначалу не понял, что я от него хочу, но когда я уже собирался поинтересоваться, будет он объявлять о схеме действий или все должны играть сами по себе, звук гонга объявил о начале финала Игры. Конструкторы сразу же бросились вперед, окутавшись защитой и укрывшись щитами, о которые начали разбиваться наши плетения.
Наша команда растерялась и среагировала с большим запозданием, когда соперник был уже на нашей половине поля. Маневр Ниведа и Хора результатов не принес, их просто отшвырнули в сторону, не дав даже коснуться мяча. А дальше Фаррад продемонстрировал одну из своих заготовок. Конструкторы сплотились и разметали жидкую цепь обороны, а потом два нападающих один за другим использовали плетение левитации и понеслись к башне. Причем мяча в руках первого не было. Он всей своей массой шлепнулся на закрывающего окно Лихоша и вместе с ним рухнул вниз, а вот второй конструктор, защищаемый командой от наших захватов, благополучно достиг цели и принес команде первое очко.
Пока конструкторы возвращались на свою половину поля, я спросил у Златко, перекрикивая шум толпы:
— Эй, капитан, ты командовать вообще собираешься?
Тот посмотрел на меня со злостью, как будто это я допустил ошибку, позволив противнику прорваться к башне, а потом рявкнул:
— Слушайте все, действуем по второй схеме!
Ну-ну, посмотрим, что у тебя получится! Конструкторы наверняка проработали все схемы, которые хоть как-то у нас получались на вчерашней тренировке (а их можно было пересчитать по пальцам одной руки), и теперь не оставят нам ни шанса.
По сигналу Фалиано мы кинулись на противника, но, как я и ожидал, меня блокировали сразу трое, которые принялись нагружать мою защиту и пытаться оттолкнуть захватами, а Кису вообще закрыли собой Нивед со Златко, которые не дали ей возможности даже сделать передачу. Ну а про усилия Лихоша и Денира, которые собирались устранить защитника, закрывающего окно, вообще говорить не буду, так как их моментально заняли другими вещами. И лишь только один из захватов вытянул Кису из-под защиты, как у нее сразу же забрали мяч, передали на левый фланг, подальше от меня и конструкторы слаженно атаковали. Так как защитников у нас возле башни не оказалось, а никого из противников вытащить за разделительную черту нам так и не удалось, ректор засчитал второе очко команде своего факультета.
Дальше было не лучше. На собственной практике Златко убедился, что все его схемы нападения в действительности не стоят ни медяка, а когда он на ходу начал выстраивать новые, команда начинала путаться, игроки мешали друг другу и никак не могли нормально действовать. На десятой минуте нам все-таки удалось размочить счет, да и то, чисто случайно. Видимо, конструкторы совсем обнаглели, раз допустили банальную ошибку, не попав дальним броском в наше окно.
Когда капитан совсем отчаялся, он начал-таки использовать мои схемы, но большого успеха это не принесло. У Фаррада было много времени, чтобы найти им противодействие, так что после одного-двух удачных использований, приносящих очки, нужно было срочно менять тактику. Но Златко этого не понимал и продолжал злиться, недоумевая, отчего же наши идеальные уловки легко сводятся на нет конструкторами. Раздражение, помноженное на отчаяние, лишило нашего капитана остатков мозгов, поэтому команда уже не слушала его приказов. Все играли, как бог на душу положит, но даже эта тактика несколько раз приносила свои плоды, когда конструкторов приводили в замешательство наши действия.
Под конец первого тайма, когда на табло горело 12:62, Киса подбежала ко мне и поинтересовалась:
— Может, мне уже можно использовать скорость?
— Нет. Еще не время, — ответил я.
— Мы и так проигрываем с огромным счетом. Нужно срочно набирать очки!
— Киса, поверь, еще рано.
— Смотри, как бы не оказалось слишком поздно, — сказала вампирша и по сигналу гонга кинулась в атаку.
Эта атака закончилась ничем, но зато следующая принесла очко в нашу копилку. Просто я подумал, что лучше немного перестраховаться и действительно, немного сократить разрыв. К сожалению, мои старания ни к чему особенному не привели, разрыв лишь увеличился, так как конструкторы легко добивались, чтобы мои точные попадания не засчитывались. Так что на перерыв мы пошли со счетом 14:67, повторив позорное выступление целителей. Хотя нет, у них разрыв в счете оказался немного меньше. Не удивительно, что трибуны провожали нас свистом и недовольным гулом голосов. Надеявшаяся на незабываемое зрелище публика была разочарована.
Скрывшись за деревьями от взглядов расстроенных болельщиков, игроки попадали на лавки, а кое-кто растянулся на слегка подсохшей земле. Я же подошел к мрачному Златко и ехидно поинтересовался:
— Ну что, докомандовался?
Капитана словно прорвало. Он схватил меня за форму и прокричал прямо в лицо:
— Это ты во всем виноват! Ты договорился с конструкторами и теперь намеренно мешаешь команде! Говори, ублюдок, сколько они тебе заплатили?!
В ответ я молниеносно провел серию ударов пальцами в корпус идиота. Удары наносились в особые точки и вызывали жуткую боль, а Златко, оскорбляя меня, совсем не задумался о своей защите. Четырех точных тычков хватило, чтобы парень закатил глаза и, издав сдавленный стон, тяжело рухнул на колени. Коротко размахнувшись, я добавил ему по морде, опрокидывая навзничь, не ради дела, а просто для собственного удовлетворения. Пусть походит денек щербатым — ему полезно. Оглядев удивленную команду, я заявил:
