Роберт ДЖОРДАН - Властелин Хаоса
Эгвейн к этому спору не прислушивалась. Безусловно, Ранд не должен наделать глупостей. Он весьма скептически воспринял послание Элайды, но, с другой стороны, кажется, поверил льстивому посланию Алвиарин. Возомнил, что у него есть сторонницы в Башне. В этом Эгвейн сильно сомневалась. Она полагала, что, несмотря на пресловутые Три Обета, то достопамятное письмо Элайда и Алвиарин состряпали вместе. А все эти дурацкие экивоки насчет «преклонения колен пред его величием» рассчитаны на то, чтобы заманить его в Башню.
Вздохнув, Эгвейн поставила свою чашку и едва отняла руку, как ее уже подхватил и убрал гай’шайн.
– Я должна идти, – с сожалением сказала она ближайшим соседкам. – Как я понимаю, мне необходимо кое-что сделать.
Суранда и Эстейр заикнулись было насчет того, чтобы пойти с ней, однако настаивать не стали, ибо обе были слишком увлечены спором. Обернув голову шалью, Эгвейн вынырнула наружу, где непрекращающийся ветер нес облака пыли. Она еще успела услышать за спиной, как Мира безапелляционным тоном говорила Эстейр, что та со временем, может, и станет Хранительницей Мудрости, а до той поры ей лучше прислушаться к женщине, которая знает, как справиться с мужем, и вырастила трех дочерей и двух сыновей, причем без помощи сестры-жены.
В городе девушка пробиралась по заполоненным народом улицам, делая вид, будто просто прогуливается, и пыталась не упустить ничего вокруг, прикидываясь, что ничем не интересуется и смотрит прямо перед собой. Вероятность встречи с Несан была ничтожной, но… Впереди нее две женщины в неброских платьях и строгих передниках, по-видимому, желая уступить друг дружке дорогу, одновременно отступили в сторону и вновь оказались нос к носу. Пробормотав извинения, обе разом отступили в другую сторону – с тем же результатом. Когда Эгвейн проходила мимо них, лица обеих уже начинали багроветь. Это могло продолжаться бесконечно. Все бы ничего, но она помнила, что Ранд находится в городе, а коли так, можно ожидать чего угодно. Например, что она повстречается со всеми шестью Айз Седай в тот самый момент, когда порыв ветра сорвет с ее головы шаль, а какой-нибудь прохожий окликнет ее, назвав Эгвейн Седай. Или она столкнется лицом к лицу с самой Элайдой.
Эгвейн поспешила дальше, испытывая нарастающее беспокойство. Вдруг ее и впрямь угораздило попасть в водоворот, почти неизбежно образующийся близ та’верена. Хорошо еще, что встречные не замечали растерянности в ее глазах. При виде айилки с закрытым лицом встречные – что они знают о разнице между вуалью и шалью? – торопливо расступались в стороны, и она могла идти быстро, чуть ли не бегом. Однако вздох облегчения вырвался у девушки лишь после того, как она добралась до маленькой, предназначенной для челяди задней двери и проскользнула в Солнечный Дворец.
В узком коридоре, по которому сновали туда-сюда слуги и служанки, стоял сильный запах стряпни. Те же, кто, улучив минутку, отдыхал или обмахивался передником, смотрели на нее с изумлением – надо полагать, сюда, к кухням и кладовым, никто, кроме прислуги, никогда не совался. И уж во всяком случае, здесь не появлялись айильцы. Кажется, прислуга всерьез опасалась, что она вот-вот вытащит из-под юбки копье.
Ткнув пальцем в маленького круглолицего человечка, утиравшего платком потную шею, Эгвейн без обиняков спросила:
– Ты знаешь, где Ранд ал’Тор?
Тот вздрогнул и принялся затравленно озираться, но его спутников как ветром сдуло. Бедняга переминался с ноги на ногу, явно желая последовать их примеру.
– Лорд Дракон… э… Госпожа… Он в своих покоях… наверное. – Расшаркиваясь, толстяк потихоньку отступал в сторонку. – Я… ежели госпожа простит… Я должен вернуться к своим…
– Отведи меня туда, – решительно приказала Эгвейн. Она не собиралась снова блуждать вслепую.
Бросив последний взгляд вслед сбежавшим товарищам, круглолицый малый подавил вздох, испугавшись, не обидел ли страшную «дикарку», и повел ее по коридорам. В путанице дворцовых коридоров он ориентировался прекрасно, но когда наконец с поклоном указал ей на высокие, охраняемые Девой и айильцем двери, украшенные резными изображениями восходящего солнца, Эгвейн на миг ощутила презрение. С чего бы это? Человек ведь делал то, за что ему платят.
Айильского воина, очень высокого мужчину средних лет, с бычьей шеей, широченными плечами и холодными серыми глазами, Эгвейн не знала. Скорее всего, он не пропустил бы ее, но вмешалась Дева, с которой Эгвейн была знакома.
– Пусть она пройдет, Марик, – с усмешкой промолвила Сомара. – Это ученица Эмис. Не одной Эмис, а Эмис, Бэйр и Мелэйн сразу. Насколько мне известно, только ее одну учат одновременно три Хранительницы Мудрости. Судя по ее виду, они велели ей бежать сюда да передать кое-что Ранду ал’Тору.
– Бежать? – Марик рассмеялся, но его суровое лицо ничуть не смягчилось.
– А мне сдается, она добиралась сюда ползком. – И он продолжил наблюдать за коридором.
Догадавшись, что он имел в виду, Эгвейн достала платок и торопливо обтерла лицо. Ранд должен выслушать ее, а кто отнесется серьезно к словам женщины с перепачканной физиономией?
– У меня важные вести, Сомара. Надеюсь, он один. Айз Седай еще не пришли? – Эгвейн со вздохом спрятала запачкавшийся платок.
Сомара покачала головой:
– Нет, до их прихода еще полно времени. Ты скажешь ему, чтобы он был осторожен. Не сочти это за неуважение к своим сестрам, но он своеволен и упрям, сначала прыгнет, а уж после поглядит куда.
– Непременно скажу. – Эгвейн не смогла сдержать ухмылки. Она и раньше слышала, как Сомара и еще несколько Дев говорят о Ранде, словно матери о десятилетнем неслухе и сорванце, со смесью раздражения и гордости. Возможно, это была какая-то айильская шутка. Сути ее Эгвейн не понимала, но находила полезным все, что могло заставить Ранда ал’Тора поменьше задирать нос. – А заодно велю ему уши помыть. – Сомара еще не успела кивнуть в знак того, что оценила остроту, как Эгвейн добавила: – Сомара, мои сестры не должны узнать, что я здесь. – Марик, не переставая следить за сновавшими по коридору слугами, бросил на Эгвейн короткий, но заинтересованный взгляд. – Мы не близкие друзья, Сомара. По правде сказать, мы настолько далеки, насколько это возможно для сестер.
– Самая отчаянная кровная вражда бывает между первыми сестрами, – с пониманием кивнула Сомара. – Заходи спокойно. От меня они ничего не услышат, а ежели Марик вздумает болтать, я ему язык узлом завяжу.
Марик лишь улыбнулся и даже не взглянул в сторону Девы – он был выше ее на голову и самое меньшее вдвое тяжелее.
Привычка Дев пропускать ее к Ранду без доклада не единожды ставила Эгвейн в неловкое положение, но на сей раз Ранд не сидел в ванне. Покои эти прежде принадлежали королю, и приемная представляла собой миниатюрную копию тронного зала. На полированном каменном полу красовалось изображение восходящего солнца с волнистыми золотыми лучами – каждый длиной в добрый спан. Помимо этих лучей трудно было углядеть хоть одну кривую линию. Вдоль стен высились зеркала в строгих золоченых рамах, а по обе стороны от восходящего солнца стройными рядами протянулись высокие стулья, щедро покрытые позолотой. Похожее на них, но имевшее вдвое более высокую спинку и еще богаче раззолоченное кресло высилось на небольшом, тоже инкрустированном золотом помосте. А в кресле, мрачно сдвинув брови и держа на локтевом сгибе резное шончанское копье, сидел Ранд, облаченный в красный с золотым шитьем кафтан. Он походил на короля, причем короля, готового пойти на убийство.
