Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
Рути, сдерживая слёзы, смотрела им вслед…
С того злополучного вечера не только отец с матерью, но и братья, и сестра с семьями у них в доме не появлялись, не звонили, не делая ни малейшей попытки общаться с сестрой и племянниками. Рути нередко с обидой думала: ну, ладно, не хотят с ней иметь дела… Но братья очень любили близнецов, а Мория души не чаяла в Ширли – и вот, не появляются, не звонят, хотя бы любимым племянникам.
У Блохов остался только один круг общения – эранийские элитарии. Так прекратилось это нервирующее их семью раздвоение культур и привычек. Но покоя в душу Рути это, конечно же, не внесло, совсем наоборот…
***
Мальчишки забрались в машину и по-хозяйски развалились на сидениях, рядом с ними с трудом втиснулась и притулилась сбоку худенькая Ширли. Серебристая "Хонда" весело понеслась по улицам Эрании.
***
Блохи всей семьёй подошли к входу в Парк, пробрались через густую толпу спешащих в "Цедефошрию" элитариев. Коллеги отца приветствовали Моти, бросая беглый взгляд на маленькую, худенькую черноглазую девочку, очень похожую на отца, которая робко прижалась к матери.
Ширли заглядывала матери в лицо и радостно тараторила: "Ма-ам, как хорошо, что туда таких детей, как я, не пускают. Я так хотела потанцева-ать…" – "Ну, хорошо, хорошо, девочка… – рассеянно мямлила Рути, потом окликнула мужа: – Моти, мы пойдём уже к нашей Лужайке…" – "А потом вы, конечно, захотите пойти в своё "Шоко-Мамтоко"? Тебе, Рути, я бы не советовал в "Шоко-Мамтоко"… или… хотя бы не увлекайся там слишком… – он озорно подмигнул жене и усмехнулся: – А-а-а? – и, почему-то оглянувшись, прибавил, еле слышно присвистнув: – Ого! Тут все мои коллеги… Мне бы не хотелось, чтобы они услышали, куда вы, девочки, идёте…
Впрочем, это хорошо, что нас видят всех вместе – ты же знаешь, какое значение имеет у нас семья…" – "Ну, вот…" – огрызнулась девочка звонким шёпотом. Моти укоризненно качнул головой и нежно сжал плечо дочки. "Давай, договоримся, где мы встретимся после концерта. Ведь не самим же вам до дому добираться…" – "Ну, конечно. Но у вас ведь закончится гораздо позже, чем у нас. Ну, ладно, подождём на лавочке возле "Шоко-Мамтоко"… Но и вы с мальчиками не задерживайтесь…" Моти, пожимая руку жене, погладил дочь по голове и тихо кивнул: "Договорились…
Только постарайся, чтобы вас не увидели уходящими мои коллеги…"
***
Выбравшись из возбуждённой толпы, что давилась у контроля, Галь и Гай побежали искать столик поближе к сцене: "Пап! Мы займём места возле сцены!" Моти посмотрел вслед мальчикам и рассеянно кивнул. Мальчишкам удалось занять столик почти вплотную к сцене.
За пару столиков от них в гордом одиночестве сидел типчик с непропорционально широким, красным и неуловимо асимметричным лицом. Он подозрительно постреливал в публику глазками, прикрытыми круглыми (а может, квадратными) очочками, и казались безжизненно-белёсыми.
Моти обратил внимание на крепко сидящую на короткой шее круглую голову, покрытую коротким ёжиком, того же, что и глаза за очками, белёсо-безжизненного оттенка.
Эта удивительная голова показалась ему идеальным решением старинной задачи о квадратуре круга. Если бы не едва заметная, лёгкая асимметрия, как бы оживляющая лицо, Моти решил бы, что перед ним робот…
Моти вспомнил, что иногда в коридорах "Лулиании" мелькало это непропорционально широкое, жутковатое лицо; кто-то в курилке назвал этого таинственного субъекта странным именем Кобелио (или как-то так?) Арпадофель. Увидев Моти с сыновьями, он скроил нечто, типа покровительственной улыбки, и величественно кивнул. Моти показалось, что левый глаз субъекта вспыхнул и испустил ослепительный луч невообразимого оттенка. Моти недоуменно кивнул в ответ: менее всего он предполагал, что этот тип его тоже заприметил в коридорах "Лулиании".
Миней Мезимотес и его семья, конечно же, сидели в роскошной, уютной ложе, увитой пышной зеленью; такие ложи-беседки предназначались для почётных гостей "Цедефошрии".
Из глубины ложи он увидел Моти, бросил ласковый взгляд на близнецов и приветливо помахал рукой младшему коллеге.
***
Откуда ни возьмись, возник, как из воздуха сгустился, и внезапно оказался возле Моти с близнецами Тимми со своей широкой улыбкой. Первым делом он приобнял мальчишек за плечи. Вертя головой и нежно воркуя, он приговаривал: "Привет, лапочки! Как дела?" – "Лучше всех, Тимми! – радостно загомонили близнецы. – Видишь, мы успели занять самые лучшие места! Сегодня мы впервые увидим "Звёздных силоноидов" на сцене! Так сказать – вживую, а не в записях!!!" – "Молодцы, сладкие мои! – и повернулся к Моти: – А где твои девочки? Ведь не дома же ты их оставил! Мне показалось, я видел у входа в Парк Рути!.." – Тим завертелся, высматривая что-то. – "Они пошли… э-э-э… в туалет…" – отозвался Моти. – "А-а-а…
Ладно! Вообще-то, я думаю, пигалицам рано… – рассеянно бубнил Тим и всё так же озирался по сторонам. – О! А вот и шеф тут как тут! – и он низко согнулся в сторону беседки Мезимотеса со сладчайшей улыбкой: – Приветствую вас, Миней!" Моти прошептал на ухо Тиму, незаметно указывая в сторону типа с круглой головой, стреляющего косым белым глазом по сторонам: "Тимми, ты, я вижу, всех знаешь…
Не можешь сказать, кто это?" Тим снисходительно поглядел на Моти, затем по сторонам и как бы невзначай громко и отчётливо произнёс: "Ты что, не знаешь этого человека?" – "Нет!.. – Моти почему-то смутился и покраснел. – Знаю только, что он пару раз у нас в "Лулиании" мелькал, кто-то назвал его… э-э-э… Ко… бе… лио Арпа-до-фель… А кто он и что он – понятия не имею…" Тим наставительно, веско произнёс, продолжая многозначительно стрелять глазами по сторонам: "Таких людей стыдно не знать!.. Ну, ладно, тебе простительно, ты у нас высоко в облаках витаешь, ничего, что ниже, не видишь… Того и гляди, шмякнешься!.. Это друг самого Мезимотеса, понял? И имя его – Тим понизил голос: – совсем не Кобелио, это придумали враги! Зовут его Коба! А чем занимается, не скажу… Обо всём узнаешь в своё время. Рекомендую запомнить это имя – Коба Арпадофель! Большой человек! – качнулся и согнулся в его сторону: – Адон Коба, рад вас приветствовать!" – "Ого, ты его по имени!.." – Моти решил продемонстрировать удивлённое уважение. – "Тоже из тусовки daddy… – легко и небрежно обронил Тим и добавил громко, чтобы слышали близнецы: – Знаешь, сейчас у элитариев модно отца называть по-английски". – "Как-то ни к чему: мой папа далеко…" – холодно бросил Моти. Но Тим уже не слышал. К нему подкатила юркая, вертлявая особа лет 35-38 в мини цвета зыбучих топей, с бесовскими глазами того же таинственного оттенка. Моти подумал про себя: "Ба-а!.. Да это же его girl-friend Офелия, знаменитая звезда эранийской журналистики!.. Помню – она меня при первой встрече пыталась заклеить. Ну, и хорошо, что Миней их в своё время свёл. Долго же они, однако…" Офелия высокомерно глянула на Моти, который сейчас показался ей почти одного с нею роста, а значит, слишком маленьким и плюгавеньким, приобняла Тима чуть пониже талии и увела в сторону. Моти смотрел им вслед долгим взглядом, на него снова нахлынули воспоминания.