Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру
– Пугачева, – не задумываясь ответил Дубов.
– Вот именно! – отпил чаю Столбовой. – И так отвечают девять из десяти. Десятый отвечает – Церетели, а одиннадцатый – Лужков. A с чем, как вы думаете, ассоциируется Кислоярск у москвичей?
– Ну, даже не знаю... – пожал плечами Василий.
– Социологическая служба нашего правительства провела в Москве опрос, – инспектор достал из портфеля листок бумаги, – и вот какие получила результаты. Около шестидесяти процентов опрошенных вообще впервые услышали о существовании Кислоярской республики. Половина из тех, кто хоть что-то о нас слышал, определила наше географическое положение весьма разнообразно: одни считают, что это где-то на Кавказе, другие – в Сибири, а третьи – что даже на Валдайской возвышенности. A на вопрос "Что вы знаете о Кислоярской республике?" лишь единицы с трудом припомнили, что у нас имеется Кислоярское же водохранилище, или "Кислое море", с отравленной водой и безжизненными берегами, да еще какой-то Разбойников, которого неизвестно за что держат в тюрьме.
Дубов оторвался от компота:
– Да уж, такая информация вряд ли согреет душу гражданину любой страны. Неужели наше правительство просто примет ее к сведению – и все?
– Разумеется, нет. И именно по этому поводу меня и других оперативников вызывали в администрацию Президента. Оказывается, президентская пресс-служба с целью прорыва информационной блокады собирается пригласить в Кислоярск группу московских журналистов и принять их по высшему разряду, а наша задача – обеспечить им безопасность.
– Да, это очень даже неплохо, – заметил детектив. – И что же, вы предлагаете мне заняться их охраной? Но это не совсем мой профиль...
– Нет-нет, ну что вы, – перебил инспектор. – Да и приезд журналистов – пока еще вопрос будущего. Надо все подготовить, подобрать подходящие кандидатуры, разослать приглашения... Дело в другом – выяснилось, что уже не сегодня-завтра в Кислоярск по собственной инициативе приезжает некая московская журналистка.
– Ну вот и прекрасно! – обрадовался Василий. – Остается только показать ей наше государство с лучшей стороны. Кстати, что за журналистка?
– Надежда Чаликова. Вам ее имя, разумеется, ни о чем не говорит?
– Да уж, это вам не Пугачева. Впрочем, что-то припоминаю. Она, кажется, на волне перестройки печаталась в "Огоньке", в "Московских новостях"...
– Так точно, – кивнул Столбовой. – Мы тут навели кое-какие справки – но это лишь общеизвестные факты. Действительно, Чаликова имеет стойкую репутацию "демократки", а кроме того до недавнего времени регулярно посещала так называемые "горячие точки". Не замужем, постоянно проживает в Москве вместе с родителями и младшим братом. Вот и все, что нам удалось узнать.
– И что вас смущает? – проницательно глянул на инспектора сыщик.
– Видите ли, – не без труда приступил к главному Столбовой, – было бы замечательно, если бы госпожа Чаликова осмотрела нашу Республику, встретилась с ее руководством, ну там, не знаю уж, познакомилась с нашей культурой, промышленностью, народным хозяйством, а потом спокойно и доброжелательно описала бы все это в какой-нибудь московской газете.
– A что, у вас есть основания сомневаться в ее объективности?
– Нет. Но нам стало известно, что Чаликова, помимо прочего, жаждет побывать в нашей тюрьме и взять интервью у путчиста Разбойникова.
– Ну, ничего удивительного, – пожал плечами Дубов. – Ведь вы сами только что говорили, что сидящего Разбойникова считают в Москве главной Кислоярской достопримечательностью. Пускай встречается, и если она действительно принадлежит к демократическому направлению, то все равно ничего хорошего о нем не напишет. Это такой скользкий тип...
– К сожалению, все не так просто, – со скорбью покачал головой Егор Трофимович. – Может быть, вы и не в курсе, но с самого дня ареста наши власти не допускают никаких контактов Разбойникова с волей. Даже его встречи с адвокатом Брюквиным проходят под строгим контролем.
– Почему? – заинтересовался Василий.
– Если б я знал! – Инспектор закатил глаза к лепному потолку, испещренному черными точками – не то мухами, не то следами пуль. -Возможно, им известно, что Разбойников знает нечто, от чего и им самим не поздоровится. Или какие-то другие причины. Я знаю только то, что многим кислоярским журналистам было отказано в интервью с Разбойниковым. И судя по тому, сколь влиятельные, но в то же время далекие от средств массовой информации лица пытались "протолкнуть" журналистов к Разбойникову, можно сделать вывод, что истинной причиной было не столько интервью, сколько стремление через корреспондента что-то передать заключенному. Или наоборот – что-то от него получить.
– Скорее всего, второе, – заметил Дубов.
– Почему вы так считаете?
– Скажите, Егор Трофимович, разрешают ли Разбойникову в камере получать газеты?
– Ну, не знаю, но думаю, что да.
– Тогда выясните, какие газеты он чаще всего читает. – Столбовой кивнул. – Да, так что же с Чаликовой?
Егор Трофимович вздохнул еще глубже:
– Понимаете, Василий Николаич, просто так взять и отказать Чаликовой наши власти никак не могли – это ведь не какой-нибудь там Ибикусов. Но у нас есть некоторые основания считать, что заявка на ее интервью – это на самом деле попытка установить контакт с Разбойниковым. Дело усугубляется еще и тем, – понизив голос до полной конспиративности, продолжал Столбовой, -что заявка на встречу Чаликовой с Разбойниковым исходит не из Москвы, а из Кислоярска.
– От кого?
– Неизвестно. Обратный адрес указан на абонентный ящик. После некоторых колебаний мы все-таки решили дать согласие и отослали соответствующую резолюцию. Но все это дело очень подозрительное, и его следует проконтролировать. Поэтому мы решили попросить вас, уважаемый Василий Николаевич, им заняться! Естественно, в неофициальном порядке.
– Да уж, дело подозрительное. И к тому же весьма грязное, -глубокомысленно заметил Дубов. – Ясно, что над нашим государством нависла угроза. Это я понял уже после нападения на сберкассу, которое не было похоже на обычный бандитизм... Кстати, что это за абонентный ящик?
Столбовой заглянул в свои бумаги:
– Первое почтовое отделение, а/я 122. Зарегистрирован на имя некоей A.C. Куропаткиной. Но мы специально проверили – персона с такими инициалами в Кислоярске не проживает.
– Все ясно, подставное лицо, – радостно потер руки Василий. – Но где-то я встречал похожую фамилию. И еще инициалы – A.C. Что-то очень знакомое...
– Так вы согласны? – допил чай инспектор.
– Да, разумеется. Теперь я просто не вправе отказаться. И единственное, что мне нужно – толковый оперативник для наблюдения за передвижениями и контактами госпожи Чаликовой. Ну и еще, как я говорил, список прессы, которую читает Разбойников.
