«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г.
Пока Молодой Эфрам закреплял кормовой трос, Старый Эфрам выставил голову из окошка лоцманской рубки.
– Привет, гриот! – воскликнул старый крыс, блеснув темным зрячим глазом. – Какие новости?
– Хорошие, плохие и так себе, – как всегда, откликнулся Клем, a Старый Эфрам, как всегда, закатился смехом, постукивая лапой по стенке рубки. – Рано ты в этот раз, дружище.
– Все дело в погоде, – Старый Эфрам кивнул молодому крысу. – Расскажи ему, парень, а я пока начну разгружаться.
Молодой Эфрам поднялся по грузовой рампе на площадку пристани.
– Мы получили вести из дельты, гриот: на нас надвигается жуткая буря. Баллавува и прибрежные города ждут шести дюймов осадков, однако самое худшее начнется, когда шторм доберется до гор. Мы со Стариком оставляем здесь половину груза, чтобы добраться в Бентито до начала ливня. – Заметив на помосте еще двоих, он отвесил им легкий поклон: – Добрый день тебе, глайдерамблер, и твоей спутнице. Простите, но я должен помочь Старику. У нас осталось несколько часов.
И он направился вниз к Старому Эфраму, отвязывавшему веревки с ящиков.
Клем потер усы.
– Последняя буря дождливого сезона всегда самая кошмарная. – Он повернулся к гостьям: – Боюсь, сейчас не время гоняться за слухами. Не хотелось бы огорчать вас, но признаюсь: никогда не видел никакого Речного Человека, хотя провел на реке всю свою жизнь. Конечно, время от времени кто-нибудь является с новой повестью о нем, и я передаю ее дальше, но если хотите знать мое мнение: все это только легенда.
Элизабет вздохнула.
– O Боже! Даже мои собственные галлюцинации рождают свои галлюцинации!
– Ты, наконец, перестанешь? – Геркина с негодованием поглядела на нее. – Если среди нас находится галлюцинация, Бетти, я бы сказала, что это ты!
– Не называй меня Бетти!
– Ах, неужели скверная галлюцинация оскорбила Бетти в лучших чувствах?
Ссора разгорелась с новой силой, поэтому Клем направился вниз по рампе, чтобы помочь Эфрамам разгрузиться. У Старого Эфрама были ключи от находившегося возле пристани сарая, и Клем вместе с Mолодым Эфрамом принялись перетаскивать вверх по рампе ящики, на которые указывал старый крыс, и складывать их внутри. Через некоторое время Элизабет оставила свой спор с Геркиной и пришла на помощь; будучи выше ростом, чем Клем или Молодой Эфрам, она могла и взять больше, поэтому работа пошла быстрее и скоро оказалась законченной.
Клем опустился на скамью возле задремавшей кошки, а Элизабет, вытирая лоб, вышла из склада. Указав большим пальцем на сарай, она спросила:
– А с этим ничего не случится? Паводки здесь сильные?
– И даже очень, – заверил Клем, – однако пока им ничего не удавалось поделать с причалом.
Молодой Эфрам как раз запирал замки на двери.
– Более прочного сарая на берегу Талии не найти, можешь не беспокоиться. – Повернувшись, он опустил ключи в карман жилета. – Спасибо за помощь, кузены, однако нам пора в путь.
Элизабет немедленно подобрала со скамьи свою куртку. Клем внимательно поглядел на нее и спросил:
– Итак, кузина Элизабет, что ты решила?
– Я хочу убраться отсюда, – ответила та. – И если для этого нам придется разыскать мифическое создание, значит, мы займемся этим делом.
Клем невольно улыбнулся:
– Значит, ты все-таки поверила в то, что мы реальны? И что ты попала в такое место, откуда можно выбраться?
– Нет. – Она откинула волосы со лба. – Однако, пребывая в иллюзии, приходится соблюдать ее правила: однажды я видела нечто подобное по телику. Просто разные части моего ума сталкиваются друг с другом, и мне придется выполнить то решение, которое сложится само собой. Вот в Риме…
– Я была в Риме, – перебила ее Геркина, свернувшаяся клубочком на скамейке. – Катулл, Цицерон, цезари… и какие же это были задницы, скажу тебе честно… – Кошка поднялась и потянулась. – Так едем или как?
Двигатель баржи ожил, пропел свисток. Геркина поскакала вниз по рампе причала; Клем жестом пропустил Элизабет вперед, и все они скоро оказались на борту. Пока они работали, тучи над головами сгустились, потемнели и заволокли все небо. Молодой Эфрам перебросил на борт причальные концы и перепрыгнул на баржу; Старый Эфрам вновь потянул за ручку свистка, и пристань Канбир неторопливо поползла назад, медленно уменьшаясь.
Клем отвел остальных в кабину, располагавшуюся под лоцманской рубкой. Здесь ничего не переменилось, если не считать располагавшегося посреди помещения стола: вместо крошечного треснувшего столика, за которым Клему приходилось столь часто сиживать, каюту заполнял огромный дубовый обеденный стол, вокруг которого теснились шесть стульев и четыре прижавшиеся к стенам койки.
Следом в каюту вошел Молодой Эфрам, и Клем спросил:
– А это что еще такое? И как вы затащили его сюда?
Крыс расхохотался и указал когтем в сторону лесенки, располагавшейся с правой стороны каюты:
– Старина увидел эту вещицу на базаре в Баллавуве и просто не сумел устоять; ты ведь знаешь его. Мне с тремя грузчиками пришлось четыре часа возиться – разбирать стол, отворачивать ножки, снимать дверь каюты…
Он покачал головой, зажигая фонари, чтобы прогнать вливавшуюся сквозь иллюминаторы тьму. Клем кивнул:
– Жаль, что меня не было при этом. – Отодвинув кресло, он втиснулся между ним и столом. – Устраивайтесь поуютнее, кузены.
Взмахом лапы Клем пригласил сесть парочку, остававшуюся стоять у противоположной стены, а потом посмотрел на две двери, находившиеся в другой стене.
– Гальюн слева, кухня справа, и не выходите наверх, пока у штурвала Старый Эфрам. – Он глянул на крыса. – Я ничего не забыл?
– Вон та лесенка ведет вниз, в машинное отделение, – добавил Молодой Эфрам, – поэтому не спускайтесь туда. Атак – наслаждайтесь поездкой. Я схожу к старику, узнаю, как он там.
Поклонившись, крыс направился к лестнице. Геркина уже вскочила на стол и бродила по нему, обнюхивая различные черные и бурые пятна.
– Очаровательная компания…
Поглядев на лестницу, Элизабет села.
– А почему он все говорит «Старик»? Они ведь не люди, а крысы. Клем, заморгав, уставился на нее, однако кошка сказала:
– Бетти, тебя часто называют тупицей? Когда ты перемещаешься, язык часто действует иначе, поэтому-то ты и можешь понимать чужую речь. Вспомни, я ведь все это уже тебе объясняла.
– Объясняла? Герка, ты только и говоришь, что язык действует иначе. Но это никакое не объяснение! Его вообще невозможно понять!
