Руслан Шабельник - Песнь шаира или хроники Ахдада
- И колбаса домашняя, и колбаса кровяная, и сало с прорезью и со шкуркой, и конфеты, и ленты, и еще много чего, шо мы и видать не видывали, и знать не знаем, - говорю ж - бусурман, да еще и султан.
- Ух ты!!! - снова выдохнули слушатели.
- И задумал он камору эту, а точнее будет - богатства, что в ней, от воров уберечь.
- Так это - известное дело - замок нужен!
- И засов!
- И дверь железом оббить.
- Вакула-кузнец - батькин брат, враз сделает!
- Созвал он, значить, умельцев и мудрецов всяких к себе, шоб они ему что присоветовали. Один говорит - вот как ты - замок навесить, а то и два, другой советует - дверь покрепче, третий - охрану выставить...
- Можно еще грабли поставить. Тать заходит, а они его р-раз по лбу!
- Можно и грабли, - пряча усмешку, согласился рассказчик. - Только был среди советчиков один... как бы это вам... колдун!
- Навроде нашего Пузатого Пацюка? - спросил все тот же рыжий Панько.
- Не, колдун, но их - бусурманский. Да такой шо, говаривали, как ночь, к нему черти гурьбой прилетают - горилку вместе пить.
- А они потом голые по городу бегают?
- Друг друга ловят?
- И ухват...
- А ну цыть! Может бегают, может не бегают, откуда я знаю, у бусурманов этих все не как у... Словом, предложил колдун наложить на камору с сокровищами заклятие.
- Дядьку Панас, дядьку Панас, а заклятие это чего?
- Заклятие, это вроде как, помните на прошлый покос Параска с Палажкой поругались, а Параска соседке в очи плюнула, сказала, шоб ее дидько лысый забрал, а ту и перекосило.
- Я помню!
- И я!
- Тетка Палажка еще потом ходила к тетке Параске и все глечики на плетне поразбивала.
- А тетка Параска ходила к тетке Палажке и шибки ей попрокалывала.
- А тетка Палажка жабу на порог подбросила, дохлую.
- А тетка...
- А ну цыть! Словом, уразумели шо за штука - заклятие.
- Он тоже камору дохлыми жабами забросал?
- Не, сперва плюнуть надо!
- Цыть, я сказал! Не плюнуть и не жабами. Врать не буду - не знаю как, но наложил на камору колдовство, да такое, что с того дня ни охрана, ни замок...
- А грабли?
- ... ни грабли не нужны.
- Не знаю... грабли - верное средство. Моя мамка, как горилку от тата ховали, так завсегда грабли...
- Такое колдовство - всем колдовствам колдовство! Теперь в камору эту, с сокровищами мог войти только сам султан, ну или тот, кому он передаст эту силу, сыну там, или еще кому, но только одному, и сам он после этого силу теряет.
- Тю! А ежели кому потребуется за колбасой там.
- Или за салом со шкуркой!
- Или за конфетами!
- За лентами, - вставила большеглазая Оксанка.
- Сказал же - только султан! А ежели кто, кроме него, в тот же миг, человек тот обращается в камень, то есть падает и шевельнуть ни рукой, ни ногой не может.
- А головой?
- И головой тоже! Не дышит, и глазами вертит, и все слышит и понимает.
- Тю! Какой же это камень.
- Не нравится, не слушай! - цыкнули на умника. - Ну а дальше, дальше-то что?
- А дальше так и будет лежать, пока не помрет от голоду, или пока не придет султан и не выволокет его оттуда.
- Это шо ж, султану первым делом, как встал - иди в камору и тягай ворье всякое.
- Дурак! Зато сокровища целые!
- Тоже мне - сокровища. Больно надо колбаса его! Вот у батьки моего сапоги есть - юфтевые. Вот где сокровище, так сокровище.
- И у моего есть!
- У твоего! Да откуда, все знают - Голопупенки голодрабцы из голодрабцев...
- Сам ты голодрабец!
- А ну повтори!
- И повторю!
- А ну цыть! - в который раз возвысил голос рассказчик. - Досказывать, али нет?
- Досказывайте, дядьку Панас. Только пусть этот не обзывается.
- Ты сам первым начал!
- Нет ты!
- Нет ты!
- Да я тебя!
- Цыть, я сказал!..
Было это, не было. Если было - то когда? И где тот хутор? Где тот Миргород?
Мы же, волею Аллаха всемилостивого и всезнающего, вернемся в Ахдад.
Ахдад, в котором немногим, или многим ранее происходило следующее:
20.
Продолжение рассказа о Шамс ад-Дине Мухаммаде - султане Ахдада, о жене его Зариме и о трех набегах
Бритый полководец так и не смог поднять армию на четвертый приступ. Увы, увы, похоже, на этот час, пушка истратила все свои заряды. А ведь, говорят, предок Шамс ад-Дина - великий и могучий Мусса-аль-Хади в лучшие годы производил до десяти выстрелов за ночь, да и в старости... О, Аллах, где, где времена славных героев прошлого!
- История твоя, о муж мой, удивительна и преисполнена мудрости, и поучительности, и наставления для последующих, и будь она даже написана иглами в уголках глаза, она послужила бы назиданием для поучающихся! Но ты обещал, что я попаду в сокровищницу, и все, на что ни укажу, станет моим. Мои мысли так же далеки, как колодцы в пустыне для умирающего от жажды, от того, что светоч мира бросил слова на ветер, что обещания его - пустой звук, подобный шелесту песка, но как же, о султан моих помыслов, ты исполнишь свое обещание, в котором поручительством выступила доблесть твоих предков.
- Или ты сомневаешься в моих словах, женщина! Так, знай же, они тверже... - взгляд Шамс ад-Дина упал на поникшего полководца, - в общем, твердые. Да, сокровищница охраняется колдовством, лучше любой стражи, но разве в радость обладание жемчужиной, если не имеешь возможности показать ее. О-о-о, преисполненные желчи взгляды завистников проливаются живительной влагой на иссохшую душу. Что может быть лучше лица высокого гостя, старающегося скрыть разливающуюся по членам желчь. Знай же, о женщина, любого, будь то мужчина или женщина, сын Адама или ифрит, кого я возьму за руку и введу в сокровищницу, не коснется колдовство. И он сможет находиться там достаточное время. Достаточное, пока я не выведу его, или посетитель по милости Аллаха милостивого и милосердного - не отдаст душу, как известно, взятую взаймы, от голода, либо от какого иного случая.
- О, муж мой, - произнесла Зарима, - ты окажешь недостойной жене своей эту честь. Введешь меня?
- Так будет, и это также верно, как то, что нет бога, кроме Аллаха и Мухаммад пророк его!
- Но, муж мой, твоя сокровищница без сомнения так велика, а женское естество так непостоянно, как я успею рассмотреть все и выбрать подарок себе по-сердцу.
- Клянусь Аллахом, - ответил Шамс ад-Дин, - я введу тебя перед зухром, а выведу сразу после асра. Хватит ли тебе этого времени, женщина?
И Зарима сказала:
- Хватит.
- Да будет так, и Аллах в том поручитель!
21.
Окончание повести о царе Юнане, враче Дубане и о коварном визире
- Пощади меня - пощадит тебя Аллах, не убивай меня - убьёт тебя Аллах! - взмолился врач Дубан, но, убедившись, что царь несомненно его убьёт, он сказал. - О царь, если уж моя казнь неизбежна, дай мне отсрочку: я схожу домой и накажу своим родным и соседям похоронить меня, и очищу свою душу, и раздарю врачебные книги. У меня есть книга, особая из особых, которую я дам в подарок тебе, а ты храни её в своей сокровищнице.
