Вулф Джин - Воин Сидона
— Ты стоишь перед высоким судом, — сказал окровавленный мужчина. Судя по всему он был главой суда, красивый человек, хотя и тяжело раненый. На нем была белая корона с двумя перьями. — Мы спросим тебя и ты нам ответишь, честно. Ты не можете сделать иначе.
Мы кивнули. — Мы не можем. — Мы знали, что это правда.
— Я — Странник из Анну, — сказал бог. — Поступал ли ты несправедливо?
— Нет! — сказали мы.
— Я — Горящий из Кер-аба, — объявил другой. — Грабил ли ты кого-нибудь?
— Нет! — сказали мы.
— Я Фенти из Кеменну, — объявил третий. — Сломан ли у тебя нос?
— Да, я боксер, — сказали мы.
— Я — Эм-хайбиту из Керерета, — сказал четвертый. — Крал ли ты?
— Да, — сказали мы, — по просьбе Повелительницы Животных мы украли Лошадей Солнца. — Я не помнил, как это произошло, но знал, что так оно и было.
— Я Неха-хра из Рестау, — прошептала пятая. — Убивал ли ты мужчин или женщин?
— Много мужчин, — ответили мы, — потому что я солдат.
— Я Двойной Львиный Бог, — сказал шестой. — Обмеривал ли ты или обвешивал?
— Никого! — ответили мы.
— Я Горящее Око из Секема, — величественно сказал седьмой бог. — Давал ли ты ложную клятву?
— Никогда! — ответили мы.
— Я Пламя, — прошипел восьмой. — Крал ли ты у Пта?
— Никогда! — ответили мы.
— Я Сет-кесу из Сутрен-хенен, — прошептал девятый. — Конечно же ты лгал.
— Но никогда тебе, Сет-кесу, — сказали мы.
— Я Кеми из Тайного Места, — сказал нам девятый бог. — Отнимал ли ты имущество силой?
— Мы грабили тех, кого убивали, — сказал я.
— Я Светлое Пламя из Меннуфера, — возгласил одиннадцатый. — Произносил ли ты слова зла?
— Никогда я на проклинал никого! — сказали мы.
— Я Хра-ф-ха-ф из Глубоких Пещер, — сказал безликий бог. — Уносил ли ты еду силой?
— Да, — сказали мы.
— Я Кверти из Подземного Мира, — произнес замогильный голос тринадцатого бога. — Часто ли ты старался обмануть?
— Часто, — сказали мы, и Аммат подвинулась к нам ближе.
— Я Огненная Нога, — крикнул четырнадцатый бог. — Гневлив ли ты?
— Да, — сказали мы.
— Я Сверкающие Зубы из Та-ше. — Пятнадцатый бог оскалился, обращаясь к нам. — Вторгался ли ты в чужие страны?
— Да, — сказали мы.
— Я Пожиратель Крови… — вздохнул шестнадцатый бог, чей голос был как дуновение ветра. — Я тот, кто выходит из могилы. Скажи мне, убивал ли ты Животных Пта?
— Да, — сказали мы, — я убивал их.
— Я Пожиратель Внутренностей, — облизал губы семнадцатый бог. — Оставлял ли ты пустым вспаханное поле?
— Да, и это я делал, — сказали мы.
— Я Повелитель Маата, — протрубил восемнадцатый бог. — Отвечай мне! Совал ли ты нос в дела других людей, чтобы повредить им?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Темени из Баста, — промяукал девятнадцатый. — Клеветал ли ты на мужчину или женщину?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Анти из Анну, — прорычал двадцатый. — Я знаю, ты часто впадал в гнев. Делал ли ты это без причины?
— Никогда! — сказали мы.
— Титуреф из Ати, вот я кто. — Голос двадцать первого бога походил на вкрадчивый шепот. — Насиловал ли ты детей?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Уаметри из Дома Убийц. — Двадцать второй холодно смерил нас взглядом. — Отравлял ли ты воду?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Видящий из Дома Амсу. Часто ли ты ложился с женой другого?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Х-чер-серу из Нехату, — дребезжащим голосом сказал двадцать четвертый бог. — Заставлял ли ты людей пугаться?
— Часто, — признались мы.
— Горела ли твоя речь гневом? — спросил Неб-Скхем с Озера Кауй.
— Да, — сказали мы.
— Я Сешет-кхеру из Урита, — утверждал двадцать шестой. — Был ли ты глух к словам правды и мира?
— Не один раз, — вынуждены были признаться мы.
— Я — он из Озера Хечат, — провопил бог-ребенок. — Заставлял ли ты других плакать?
— Да, — ответили мы.
— Я Кеметри из Кенемета, — похвастался двадцать восьмой. — Проклинал ли ты Пта?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Ан-хетеп из Сау, — прохныкал двадцать девятый бог. — Действовал ли ты жестоко?
— Часто, — признались мы.
— Он был солдатом, — сказал раненый мужчина. — Мы должны простить ему это.
— Я Сер-керу из Унси. — Тридцатый бог пожал плечами. — Действовал ли ты необдуманно?
— Очень часто, — сказали мы.
— Я Неб-хру из Нетшевета, — прокудахтал тридцать первый бог. — Не хочешь ли ты отомстить какому-то богу?
— Да, хотел бы, — сказали мы. — Но не богу, а богине.
— Я Сереки из Утхента, — пролепетал тридцать второй бог. — Проклинал ли ты фараона?
— Нет, — сказали мы.
— Я Тем-сер из Татту, — сказал тридцать пятый бог, и его голос походил на журчащий ручей. — Загрязнял ли ты речные воды?
— Я убивал людей и бросал их тела в реку, — сказали мы.
— Еще? — спросил Тем-сер.
— Или в море, — сказали мы.
— Я Ари-эм-аб из Теби, — серьезно сказал нам тридцать шестой бог. — Хвастался ли ты?
— Только в детстве, — сказали мы.
— Я Ахи из Ну, — пробормотал тридцать седьмой бог. — Поносил ли ты Пта?
— Никогда! — сказали мы.
— Я Уач-рекхит из Святилища Уач-рекхит, — презрительно улыбнулся тридцать восьмой бог. — Действовал ли ты с наглостью и нахальством?
— Редко, — сказали мы.
— Я Нехеб-неферт, из Храма Нехеб-неферт. — Сказав это, тридцать девятый бог слепо посмотрел туда, где нас не было. — Судил ли ты бесчестно?
— Нет, — сказали мы. — Никогда!
— Я Нехеб-кау, который приходит из пещер, — прогромыхал глухой голос сорокого бога. — Увеличивал ли ты свое имущество собственностью другого?
— С разрешения другого, — сказали мы.
— Я Техесер-теп из Святилища Техесер-теп, — выдохнул сорок первый бог. — Проклинал ли ты творения Пта, которые держал в руках?
— Никогда! — сказали мы.
— Ты не без греха. — Окровавленный мужчина встал. — Но и не без достоинств. Идем на весы.
Мы пошли, и он шагал позади нас. Там уже нас ждал Сесострис и эта женщина-чудовище, Аммат. Позади них скорчился павиан, державший в лапах камышовое перо и табличку.
— Благословишь ли ты его? — спросил окровавленный человек у Сесостриса.
— Да, — сказал Сесострис и благословил нас. Благословение наполнило нас, и мы узнали, что были пусты.
— Сесострис благословил его, — сказал окровавленный мужчина богам суда. — Подлежит ли он суду? Встаньте.
Встали пятеро: безликий бог, бог Подземного Мира, Пожиратель Крови, Пожиратель Внутренностей, и Неб-хру.
