Елена Лобанова - Предел
Даэрос работал ловко, спрашивал и не дожидался ответов, решая все за всех. Мастер! Пелли кивала, Нэрнис мычал и вздыхал. Кисть норовила выскользнуть из пальцев, волосы к ней липли, а повторить манипуляции способного на все «ювелира» он никак не мог. Но дело двигалось. Совесть же и не думала умолкать. Теперь она поселилась еще и в желудке. А утопить эту зануду в вине не получалось. Она его, вино, оттуда выталкивала, усугубляя моральные и физические страдания. Миазмы, исходящие от краски были просто невыносимы. Руки не слушались, а его брат… Кстати, о братьях!
Вот спросили бы его: «А кто он, твой брат, а, Нэрнис?» И что бы он ответил? «Ювелир»? Не смешно. Это — непозволительно мало. Как такое вообще могло произойти?! В первый же день, в незнакомом городе, практически, в чуждом мире, «неизвестно кто» бесцеремонно вваливается в комнату и через каких-нибудь пару часов становится братом! «Пить надо в меру!». Хорошо, что здесь сейчас нет ни отца, ни старшего брата. Матушки — тем более. (Совесть тут же явила грозные лица старших родственников). А Даэрос Ар Ктэль им теперь не совсем чужой, да! Даже совсем не чужой. Брат моего брата — мой брат! Нальис, знакомься с новым братом, дядя Морнин, позвольте представить Вам Вашего племянника! Вот именно поэтому, прежде чем назвать кого-нибудь братом, с ним сначала долго-долго общаются, путешествуют, совершают различные подвиги, спасают дев (а не наоборот), и даже, как пишут в балладах, приглашают в компанию гномов. Для сравнения и проверки на прочность. И только потом… А теперь — поздно. Какой есть брат — такой и есть. Ювелирных изделий пока не видели, пальцы как клещи, красит волосы как заправский красильщик шерсти, а наряд бородатого человека слишком хорошо на нем сидит, чтобы быть новым и непривычным. Ах, да, еще с места выше своего роста прыгает. И все эти странности, как дорогая рама картину, обрамляет тайна происхождения. Или, проще говоря, тот факт, что брат-то наполовину Темный! А он, Нэрнис, только что чуть не женился на вполне человеческой деве… Если бы не Даэрос! Мама… Выпить, срочно, выпить!
Все-таки Нэрнис был не настолько опытен, чтобы рассматривать такой сложный вопрос как согласие двоих вступающих в совместную жизнь. От осознания собственной неповторимости и неотразимости не может избавить первый, пусть даже острый, приступ совести и пять кувшинов вина.
— Так, теперь — бровки. Сначала покрасить, потом выщипать… местами. Ну вот, видишь, Нэрьо, краска уже темнеет. Вполне серая, даже коричневатая местами.
Пелли преобразилась до неузнаваемости. И это — несмотря на мокрый колтун волос, потеки краски и густо нарисованные брови. Она просто приобрела «цвет». На красавицу похожа не стала, но на милашку — вполне.
— А теперь, ты! О! Я вижу вино пошло на пользу! Оставь нам, отдай кувшин! Мне не жалко, но катать тебя, братик, я сегодня больше не буду. — Даэрос отобрал кувшин, отставил в сторону, и вытряхнул из мешка ворох… волос. — Значит, говоришь, эльф с розовыми волосами?
— Даэр, я же пошутил!
— Я тоже, Нэрьо. Неужели ты думаешь, что в таких примитивных условиях, я могу из черных волос сделать розовые?! И потом, наша задача — не привлекать к себе внимания. Не наоборот, понятно? Вот, посмотри, какой замечательный цвет — гнедой! Ты коней какой масти предпочитаешь, Нэрьо?
«Злопамятный». Нэрнис в который раз обреченно вздохнул. Но на этом шутки кончились, и начался «процесс». Коса была быстро расплетена, в волосы одна за другой ловко скользили шпильки, и вскорости Даэрос гордо оглядывал предварительный результат.
— Можешь пощупать. Шлем, что надо — предотвращает шишки и смягчает удар! Ну, как?
Голова и впрямь напоминала шлем, настолько много шпилек пришлось воткнуть, чтобы уложить длинные волосы, равномерно «размазав» их по всему черепу.
— Теперь кожа. А то, ты — такой хорошенький, что… аж противно. Так, немножко сажи. Терпи. Теперь надо уши прижать. — Даэрос натянул поверх «шлема» сетку с двумя клоками волос около ушей. — Терпи, сейчас я её сзади завяжу и прижму уши. А то они обычно норовят вылезти из-под накладных волос в самый ненужный момент. Ну а теперь сами волосы!
«И ненужные моменты у него в жизни тоже были. Потом спрошу». Нэрнис сидел как статуя, или как Пелли, позволяя вытворять с собой что угодно, лишь бы быстрее это все закончилось. Вон! Вон из этого города с его дурными законами и жителями! Срочно!
— Пелли, Вам пора смывать краску. Помочь? Нет? Как угодно. Тогда я закончу с братом. Пожалуй, усы и небольшая борода. Да! Во-первых, сделаем тебя старше, во-вторых, усами изменим линию губ. Мрачную такую, линию сделаем. А вот этот разлет бровей нам совсем не нужен. Чуть замажем концы, подрисуем сажей вниз, и — последний штрих — вот эту бровь чуть мазанем красочкой посередине… О! Шрам! Какая гадость! Пелли, смотрите! Парень, что надо! Только вчера из-под коровы. Нэрьо, будешь изображать глупого деревенского парня. Из дальних краев: ничего не знаешь, всего боишься. Грудь не выпячивай, сутулься и помалкивай. Понял?
— Понял. Даэр, ты только не обижайся… А у тебя волосы настоящие. Я имею виду те, которые под накладными?
Вот этот вопрос задавать не следовало. Веселый ювелир с массой самых ненужных в ювелирном деле познаний, оказывается, мог злиться. Так, что глаза из светло-серых превращались в серо-стальные. Бородатый человек с глазами рассерженного эльфа — зрелище не самое приятное. Даже — пугающее.
— Все, все, больше не буду. Пошутил. Даэр, прости, просто у меня голова кругом! Не злись, ладно… брат?
А вот это было правильное слово.
Пелли вытерла волосы, но они еще больше запутались. Кое-как эльфы вдвоем расчесали этот «стог». Заплеталась она сама. Цвет получился не броский, но все-таки цвет. Нелепые белесые ресницы несколько портили картину, но Даэрос научил «милую деву» мазать их сажей, замешанной на гусином жире. «Сажу намажь на пальчик и поморгай об него ресницами». В меру дорогое коричневое платье и накидка завершили образ. То ли молодая жена торговца, то ли сестра мастерового не последнего разбора. В общем — девица довольно состоятельная и из приличной семьи.
Нэрнису достались тупоносые сапоги из воловьей кожи, слегка покоробленные, пережившие ни одну раскисшую дорогу, штаны из некрашеной холстины, такая же рубаха и распашная накидка с корявой вышивкой.
— Так, теперь перепояшь себя вот этим! И гордись. Это — твоя самая дорогая вещь. Как по стоимости, так и по другим причинам. Допустим… подарок отца. Можешь распахивать полу, гладить пояс. В общем, привлекать к нему внимание. Ой, а руки! Давай сюда! Так, сажу — под ногти, немного краски сверху. Н-да! Все равно сыпь не получается. Это просто — грязные эльфийские ручонки! Ты их особо никому не показывай. Рукава натяни пониже. Все!
