Виталий Вильчинский - Извилистый путь
— Ах да, твой дружок! — я коротко ударил рукоятью его кинжала в висок и оттащил потерявшего сознание парня в кусты. Связав лежащего его же ремнем, снова бросился вдогонку. Через несколько улиц послышался звон клинков и сдавленная ругань. Капитан отбивался от убийцы шпагой, держа ее левой рукой, правая у него свисала плетью.
— Все демоны бездны, второй пришел! — вскричал он, из последних сил он, отбивая удар короткого, сантиметров сорок длины, узкого меча, которым орудовал убийца. Убийца ко мне он даже не обернулся, поэтому даже удивиться не успел, когда его голова отделилась от плеч.
— Ты чего? — удивился капитан, наводя на меня шпагу, острие которой заметно дрожало. Вымотался он изрядно. Да и крови потерял достаточно (при ближайшем рассмотрении с правой стороны груди я увидел торчащий нож, который проткнул грудную мышцу и оцарапал ребра. Дорогой камзол был пропитан кровью.
— Не переживай, хотел бы тебе зла, позволил бы им тебя убить! — спокойно сказал я, вытирая свой клинок об одежду убитого.
— Действительно! — выдохнул кэп, державшийся из последних сил, и тут же съехал спиной по стене, оставляя кровавый след, и упал на своего спящего товарища.
— Эй! — тихо позвал я его. — Только умирать мне тут не вздумай!
Оттащив его в скверик, находящийся как раз за углом дома, под которым происходило сражение, сюда же приволок и его товарища.
Вынув нож и разорвав на нем камзол и рубаху, я начал рассматривать раны. Да, плохи дела. Колотая рана живота, скорей всего, спрыгнул с того самого короткого меча, ну, а с рукой все понятно. Разорвав его рубаху на полоски, как смог, перетянул раны и, оставив все как есть, понес парня назад, в трактир. Конюха у ворот уже не было, аллея, ведущая к главному входу, не освещалась, лишь у входа тускло светили два масляных фонаря. Моряка я нес на руках. Пинком открыл дверь и внес его в уже пустой зал. Уложив раненого на стол, крикнул высунувшейся заспанной кухарке, чтобы та нагрела воду и кинулся на второй этаж.
Здесь меня ожидал еще один сюрприз: спящая около двери моей комнаты Нейлин. Рядом стояла ваза с фруктами и кувшин с неизменным компотом.
— Дорогая, — шепотом позвал я ее, коснувшись губами ее носика, — мне нужна твоя помощь! — и, когда она открыла сонные глазки, добавил:
— Очень срочно!
Я протянул ей руку, помогая встать. Она по инерции побрела за мной, но когда мы вышли на свет лампады, висевшей на стене перед лестницей, испуганно закричала. Дело в том, что весь я, да теперь и ее рука были в крови.
— Тише, перестань, это не моя кровь. Там человеку внизу плохо! — сказал я, зажимая ей рот рукой.
Все же постояльцев мы разбудили. Но, слава Богу, то ли сейчас на них был не сезон то просто так сложилось, однако в коридор вышел только толстый купец. Увидел он, правда, только наши спины, когда мы спускались вниз, но ему все равно было интересно, что же произошло.
Кухарка сидела на стуле возле миски с водой и обмахивалась платком. Когда мы, наконец, спустились в общий зал, парень уже еле дышал. Под столом собралась уже изрядная лужа крови.
— Ой, мамочки! — вскрикнула Нейлин и прижала пальцем вену на шее. — Сердце уже еле бьется! Мою сумку принеси быстрее! — крикнула она мне вдогонку, потому что я на пути в её комнату. — Мне горячее вино быстрее несите!
Когда я принес сумку с лекарствами, Нейлин начала вытаскивать оттуда всякие мешочки с травками, порошочками и целыми сушеными листьями каких-то трав или растений. Залив кипящим вином раны на животе и грудной клетке, начала засыпать их каким-то целебным порошком, который, взаимодействуя с выступающей кровью, пузырился и шипел, а кровь запекалась и сворачивалась. Промыв с помощью этой процедуры раны и наложив на них листочки, размоченные в миске с теплой водой, туго перемотала их чистыми полосками холщовой ткани.
— Внутренние органы не повреждены, ему только проткнули шкуру, — сказала Нейлин, моя руки и лицо в тазе с теплой водой.
— Ладно, ты лечи его, а я за другими схожу.
— Да сколько их там!? — перепуганно спросила моя знахарка, а кухарка еще резвее замахала платочком. Толстяк за столом заинтересованно уставился на меня.
— Остался ещё один, и тот, скорее всего, просто пьян.
В комнате раздался вздох облегчения.
По дороге заглянув к своему «пациенту», я обнаружил вора в сознании, усердно пытающегося вырваться с пут.
— А теперь давай мы более спокойно поговорим. Что вам понадобилось от тех парней?
— Разбежался и сказал! — с ухмылкой ответил он мне. — Уиии!
Я больно ударил его тыльной стороной ладони по губам.
— Ты невежливо разговариваешь! Говори лишь то, о чём я тебя спрашиваю.
— Да не пошел бы ты в…
Предложение оборвалось на самом интересном, а парень изо всей силы тряс головой и сдавленно ругался. От удара в ухо он завалился набок, так как перед этим сидел, вытянув ноги…
— Следующий удар будет в нос, — пообещал я, тряхнув рукой. — Не люблю, когда пререкаются.
— Не твое собачье дело! Ты уже покойник! Наехать на гильдию: это…
— Уточню, на две гильдии. Твой дружок спит беспробудным сном, зажав голову под мышкой. И ты последуешь за ним. Город нужно очистить от отребья.
— Да, ты круто влип, приятель! — на его лице появилась ухмылка, а в глазах плескался страх перед скорой смертью.
Я вынул длинный узкий клинок из голенища сапога.
— Слушай, браток, давай договоримся!? Я тебе дам денег! — залебезил вор. — Я с гильдией договорюсь!
Последнюю фразу он закончил на высоких истерических нотках.
— Мне ничего от тебя не нужно, — ответил я поднимаясь. — Все что мне нужно, у меня есть.
Я спрятал нож в сапог, повернулся и пошел, не оборачиваясь. Мне еще пьяного на себе тащить.
Когда я дотащил что-то нескладно бормочущего парня в таверну, оставалось около часа до рассвета.
— Откройте дверь.
В зале за сидела Неилин с бледным лицом и пила что-то из кружки. Пристроившись за соседним столиком о чем-то тихо беседовали купец с хозяином и поглядывали в ту сторону, где лежал раненый. Парень, кажется, спал, выделялось его лицо, белое, как мрамор (слишком уж много крови потерял).
Я пошел к лестнице, а кухарка побежала передо мной, показывая дорогу.
— Я беру еще одну комнату.
— Хозяин, распорядитесь, чтобы раненого обмыли и уложили в одну комнату с его другом, — сказал я трактирщику, усаживаясь за стол к девушке. — И вещи его сложите рядом с кроватью, одежду выстирать и заштопать, под одеялом она ему не понадобится.
— Как скажете, господин! — полноватый мужчина поднялся и отправился отдавать приказания.
