Евгения Техтелева - Наследие (СИ)
На подступах к лестнице к ней от дверей Дворца спустились единомышленницы.
— Ты как раз вовремя.
— У нас еще есть время, пока легаты спорят между собой.
— Что говорят? — не останавливаясь ни на шаг, Ксия взбегала по лестнице. Разум начинала охватывать паника. «Что за вздор… Надо вести себя как Джайра».
— Изабелль и Леона пытаются сохранить порядок, но им долго не удержать стражниц. Легаты ни на кого пока не обращают внимания и не дают высказаться другим. Раманта заменяет голос Амрены, говорит, она ее опцион.
— Опцион? — усмехнулась Ксия. — А она, что, уже легиора?
— Нет, но даже будучи не в силах стоять на ногах, претендует на трон. Но против нее стоят все легаты, как и против легиоры.
— Что говорит Раманта?
— Что у ее госпожи есть неопровержимые доказательства предательства легиоры, что она защищала амазонок от разрушительных планов изменницы и ее отступницы, и поэтому у нее есть все права стать верховной амазонкой, но из благородных чувств к сестрам она не станет навязывать свою волю, пока мы все сами этого не захотим.
Авангардистки сурово переглянулись между собой. «Нам нужен лидер. Только один человек должен усмирить всех… Как жаль, что Джайра не осталась…»
— Где Акадия?
— В часовне. Заканчивает плач по Эврикиде.
— Лучше бы ей забыть пока о своем горе и обратить свой взор на сенат…
— Оставьте ее, — спокойно произнесла Ксия, — убитый горем правитель никому не нужен. Пусть сначала справится со своими чувствами. Она придет к своему народу сама, вот увидите. Она нуждается в нас так же, как и мы в ней.
— Только поймет ли это сенат?
Снова молчание, если можно молчать, слыша этот шум, угнетающий душу. Здесь и сейчас находились самые смелые юные девушки, поддерживающие порядок во всем поселении амазонок по мере своих сил. Вот только напрямую влиять на ход событий они не могли — последней преградой, как и последним убежищем, был закон. Нарушить закон — значит, разрушить все связи, что держат амазонок вместе.
— Так или иначе, но мы не можем позволить Амрене стать легиорой, — уверенно произнесла одна из девушек. Тут же ее поддержала другая:
— Именно. Если она станет во главе племени, то обязательно пойдет войной на короля Ардонии.
— Не просто войной. Она будет пробиваться к власти, пока не добьется своего.
— Главное — сейчас не дать ей шанса превратить наш сенат в самоубийственную армию.
— Нужно собрать всех, — прервала тягостные мысли Ксия, — всех, кто стремится сохранить мир. Авангард, стражницы, разведчицы, лучницы, — всех.
— Елена все еще смотрительница Дворца. Я попрошу ее поддержать нас — если Дворец останется за нами, легаты могут спорить сколько угодно, но трон не получат без нашей доброй воли.
— Думаю, нужно отвести послушниц в часовню. Они не должны видеть эти междоусобицы, пусть лучше учатся стойкости духа у молящейся легиоры.
— Нужно уговорить центуору приготовить копейщиц дать отпор недовольным.
«Правду говорила Джайра: вовремя сказанное слово меняет все».
Подхватывая на лету каждое слово друг друга, амазонки предпринимали все возможные меры сопротивления любым переменам, могшим дать возможность кому-либо из легатов перехватить инициативу в свои руки, не думая о том, на чьей стороне будет перевес. Войдя под своды Дворца, девушки, не привлекая внимания, разошлись по всему залу. Все амазонки перешептывались между собой, и только легаты соревновались друг с другом больше в громкости голоса, чем в весомости доводов.
— …Да кто ты такая, чтобы перебивать старших по рангу!
Стоя неподалеку от смотрительницы Дворца Справедливости, внимание которой уже привлекла одна из авангардисток, Ксия наблюдала, как две девушки поспешно выводят послушниц, оставляя двери открытыми. Центуора внимательно выслушивала еще одну авангардистку, наклонив к ней, шепчущей, голову и не отрывая сурового взгляда от легатов.
— Меня наделила своим голосом Амрена, как я уже сказала.
— Но, тем не менее, простое послушание никто не отменял.
Центуора согласно кивнула и осторожно пошла по периметру зала, касаясь ладонью плеча каждой копейщицы и повторяя одну и ту же команду.
— А зачем ему существовать, когда даже сама легиора не следует законам амазонок?
— Да как ты смеешь!..
— Никому не дано права, кроме легата, открыто выражать недовольство легиорой, и уж тем более — оскорблять ее!
— Акадия сама виновата, что довела все до такого плачевного состояния…
В слабом туманном сиянии, предвестнике рассвета, тяжело опираясь на трость, в зал вошла Амрена. Глаза горели лихорадочным жаром от слабости, на лбу выступила испарина, но вся ее сила выражалась только одной ее полуулыбкой, злобной, саркастичной, презрительной, какой она одаривала всех, на кого попадал ее взгляд, обводящий присутствующих. Разрывая постепенно смыкающееся кольцо копейщиц и примыкающих к ней второй линией лучниц, она ясно дала понять, что прекрасно видит происходящее, усмехнувшись при взгляде на центуору.
— О! Да тебя, наверно, даже гроб не удержит! — вместо приветствия прозвучало ей от легатов.
— Надо мной ли вам глумиться.
В ожидающей тишине только Раманта нарушила остолбенелость, встав по правую руку от Амрены. Легаты готовы были направить весь свой пыл на нее, но явно из любопытства ожидали ее объяснений. Авангардистки переглянулись, и крайняя из них к двери, сделала пару осторожных шагов к выходу.
— Оставь эту затею, — немедленно отреагировала на нее легат. — Акадия даже сама себе не может помочь, а уж вам и подавно. Да и не нужны вы ей…
Склонившись над тростью, она дрожала от смеха, хотя, скорее, ее одолевал озноб…
— Ты спятила! Видно, отступница тебе и мозги повредила!
— Да она давно уже свихнулась на своей идее заговора!..
— Да что вы об этом знаете! — внезапно оглушила она легатов. — Визжите, как гиены при виде хорошего куска мяса в лапах льва, а сами не понимаете, что кусок вам не по зубам. Акадии на всех вас наплевать! Она оплакивает свою драгоценную Эврикиду, эту проклятую ведьму, приведшую сюда это отродье Джайру…
Ужасное предположение, одновременно достигшее всех умов, пронеслось испуганным вздохом и растерянным, совершенно не нужным движением по всему залу.
— Да-да, — продолжала Амрена, едва держась на ногах, — именно так. А как вы объясните, почему эта девчонка появилась в поселении после нападения некромантов на Пекну? Почему ведьма так опекала ее? Почему Акадия потакала ей во всем и обучила всему, что знает сама? Зачем такое внимание одной жалкой бродяжке? Без рода, без имени… без жизни.
