Ким Харрисон - Хороший, плохой, неживой
– Не ради денег, – не дала я ей докончить. Она повернулась ко мне, и моя злость на ее попытку подкупа потухла. Полоска влаги блестела там, где Айви пыталась стереть слезу. Я никогда раньше не видела, как она плачет, и присела рядом с ней. – Я должна помочь Саре-Джейн. Она отвела глаза.
– Тогда я поеду с тобой к Пискари, – сказала она, и в голосе прозвучал намек на ее обычную силу.
Я обхватила себя руками, пальцами потирая едва заметный шрам на шее, пока не поняла, что делаю это бессознательно, чтобы ощутить в нем покалывание.
– Я на это надеялась, – ответила я, заставляя себя опустить руку.
Она улыбнулась мне со страхом и тревогой – и тут же отвернулась.
Глава шестая
Пиксенята роились вокруг Гленна, сидящего за столом в кухне как можно дальше от Айви – но так, чтобы это не бросалось в глаза. Деткам Дженкса офицер ФВБ, как ни странно, очень понравился, и Айви, сидя за компьютером, старалась не обращать внимания на шум и мечущиеся в воздухе фигурки. Она напоминала мне кошку, спящую возле птичьей кормушки: будто не замечает ничего, но если какая-нибудь птичка по ошибке подлетит слишком близко, прыгнет мгновенно. Все старательно делали вид, будто забыли об инциденте, и мои чувства по поводу того, что мне на шею навязали Гленна, при виде его столь неожиданного такта смягчились от острой неприязни до легкой досады.
Инсулиновым шприцом я ввела сонное зелье в последний из тонкостенных синих шаров. Было начало восьмого. Оставлять в кухне беспорядок не хотелось, но шарики надо было снарядить по-особому: я никак не собиралась встречаться с Сарой-Джейн в чужой квартире невооруженной. Нет нужды облегчать Тренту работу, подумала я, снимая защитные перчатки и бросая их в сторону.
Из стопки кастрюль под кухонным столом я достала пистолет. Раньше он хранился в кадке, висящей над столом, но Айви обратила мое внимание на то, что мне придется, чтобы его достать, вылезти полностью на открытое место. Держать его там, где до него можно добраться ползком, гораздо разумнее. Гленн подпрыгнул, услышав из-под стола лязг железа, и смахнул с ладони девчонку пикси в зеленом платье.
– Нельзя так держать оружие на открытом месте, – скачал он строго. – Вы знаете, сколько в год погибает детей от подобных глупостей?
– Остыньте, господин офицер ФВБ, – ответила я, протирая резервуар. – От пейнтбольных шаров еще никто не погиб.
– Пейнтбольных? – переспросил он и перешел на снисходительный тон. – В игрушки, значит, играем?
Я нахмурилась. Эта плевалка мне вообще-то нравилась. В руке ощущалась приятно, уверенной такой тяжестью, хотя и размером с ладонь. Несмотря на ее вишневый цвет, мало кто понимал, что это такое, и меня принимали за вооруженную. А самое главное – разрешения на нее не требовалось.
В раздражении я вытряхнула красный шар величиной с ноготь мизинца из коробки на полке, уронила его в зарядную камеру.
– Айви, – сказала я, и она подняла глаза от монитора. На совершенном овальном лице ничего не отразилось. – Пятнашки.
Она вернулась к экрану, голова ее чуть шевельнулась. Пиксенята завизжали и бросились врассыпную, вылетели из окна в темный сад, оставив светящиеся хвосты пыльцы и звон голосов. Постепенно его заменило стрекотание сверчков.
Айви – не из тех соседок по комнате, которые любят играть в настольные игры, а как-то раз, когда мы сидели с ней на диване и смотрели «Час пик», я бессознательно включила ее вампирские инстинкты и чуть не получила укус на последней в фильме драке, когда у меня поднялась температура тела и смесь наших запахов сильно на нее подействовала. Так что теперь, за исключением наших тщательно организованных спаррингов, мы старались выбирать занятия, не требующие близкого контакта. Когда она уклонялась от моих шариков с краской, это для нее было отличной физической нагрузкой, а для меня – тренировкой в меткости.
А в полночь на кладбище – вообще кайф.
Гленн пригладил коротенькую бороду, ожидая. Было ясно, что сейчас что-то произойдет, он только не знал, что. Я положила пистолет на кухонный стол и принялась отмывать раковину. Пульс у меня участился, от напряжения зудели пальцы. Айви продолжала делать покупки в сети, отчетливо щелкая мышкой. Что-то показалось ей достойным внимания, и она потянулась за карандашом.
Схватив пистолет, я повернулась и спустила курок. Хлопок воздуха наполнил меня дрожью возбуждения. Айви отклонилась вправо. Свободная рука взлетела перехватить водяной шарик. Он ударил – ей в ладонь с резким плеском, забрызгал руку. Не отрываясь от монитора, Айви стряхнула воду с руки и прочла заголовок про подушки-шкатулки. До рождества оставалось три месяца, и я знала, что Айви никак не могла придумать подарок для матери.
При звуке выстрела Гленн вскочил, рука оказалась на кобуре. Лицо у него осунулось, он глядел то на меня, то на Айви. Я бросила ему пистолет, и он его поймал. Главное, что при этом убрал руку с кобуры.
– Будь это сонное зелье, – самодовольно сказала я, – она бы отрубилась наглухо.
Я передала Айви рулон бумажных полотенец, которые у нас стояли на столе как раз для этой цели, она небрежно вытерла руку и продолжила бродить по магазинам.
Гленн, склонив голову, рассматривал пистолет. Я знала: ощущая его тяжесть, он сейчас начинает понимать, что это не игрушка. Подойдя ко мне, он вернул мне пистолет.
– Вообще-то надо бы, чтобы на такие штуки лицензии выдавали, – сказал он, когда тяжесть пистолета перешла ко мне в руку.
– Ага, – согласилась я охотно. – Надо бы.
Заряжая пистолет семью пулями с зельем, я ощущала на себе взгляд Гленна. Мало кто из ведьм использует зелья – не только потому, что они безобразно дороги и хранить их до активации можно не больше недели, а еще потому, что для прекращения их действия нужно тщательное вымачивание в соленой воде. Дело это грязное в буквальном смысле, и соли нужно немеряно.
Довольная, что до Гленна дошло, я сунула заряженный пистолет за пояс сзади и надела кожаный пиджак, чтобы его прикрыть. Сбросив розовые шлепанцы, я босиком пошла в комнату за ботинками вампирской работы, стоящими у задней двери.
– Готов ехать? – спросила я, опершись на стенку и натягивая ботинки: – Тебе вести машину.
Долговязая фигура Гленна выросла в проеме, темные пальцы привычно завязывали галстук.
– Вы едете в таком виде?
Нахмурив брови, я оглядела красную блузку, черную юбку, нейлоновые чулки, ботинки до щиколоток.
– А что такого в моей одежде?
Айви из-за компьютера невежливо фыркнула. Гленн посмотрел на нее, на меня.
– Нет, ничего, – сказал он ровным голосом. Поправил галстук, придавая себе лощеный и профессиональный вид. – Поехали.
