Кристофер Сташеф - Маг, связанный клятвой
— Да ведь мы с тобой встретились только сегодня.
— Ох, — Нарлх нахмурился и отвернулся, — ну конечно, в этом все дело. Но мне кажется, что сейчас нам не о чем волноваться. — Он улегся и, свернувшись внутри круга калачиком, положил голову на лапы.
— Никакой опасности со стороны клыкастых и когтистых?
— И никакой опасности от заостренных палок с железными наконечниками. На самом деле поблизости ни души.
— Ты знаешь, именно вот это «ни души» и беспокоит меня, а особенно те, кто эту самую душу продал.
Нарлх поднял голову и прищурился.
— И меня это тоже беспокоит, — пробурчал он и взглянул на двойной круг вокруг лагеря. — И это все, что тебе следует сделать, чтобы избежать нападения колдуна? Просто так посыпать пудрой?
— Нет, почему же. Я должен произнести стихотворение. — Мэт медленно ходил по периметру внутреннего круга.
Мы у костра в кругу друзей
Мимо поста враг-ротозей
Через магический этот круг
К нам не пролезет: огонь наш друг!
И снова Мэт почувствовал, как вокруг него сгущаются силы магии — все ощутимее и явственнее, как будто пробиваешься через вязкую патоку. Но ему удалось протолкнуться до самого последнего слова четверостишия.
— Звучит совсем неплохо, — признался Нарлх.
— Это было заклинание, а не концертный номер, — рявкнул Мэт; ему не хотелось признаваться в том, что эту манеру он позаимствовал на модных некогда поэтических вечерах. Каждый нерв в нем был натянут как тетива: вспоминались дни далекой юности.
Вдруг вокруг них взвились языки пламени, как раз между двумя меловыми окружностями.
Нарлх, остолбенев, уставился на пламя.
Мэт расслабился и удовлетворенно улыбнулся. Он старался отогнать мысль, что же он будет делать, если потребуется, чтобы заклинание сработало мгновенно. Здесь, в Ибирии, что-то не так с заклинаниями, и время задержки катастрофически увеличивалось раз от разу.
Как же с этим бороться?
Нарлх прервал его размышления. Он смотрел на Мэта с большим уважением, в его глазах можно было прочесть прямо-таки благоговение.
— Ты никогда не останавливаешься на полпути, так?
— Напротив, я всегда предпочитаю золотую середину, я вообще-то не сторонник решительных мер.
— Ну знаешь, если у тебя такие представления о золотой середине, не хотел бы я оказаться рядом, когда ты выйдешь из себя.
— Дельная мысль, — согласился Мэт.
«Интересно, — подумал он, — хватит ли у меня на это когда-нибудь мужества, а может... глупости?»
Прекратив разговор на эту тему, Мэт повернулся к Нарлху:
— Ну что ж, пора ложиться. Я буду сторожить первым.
— Сторожить первым? Это что такое? — Дракогриф нахмурился. — Что это значит?
— Это значит — не спать и выслеживать врага, — пояснил Мэт. — Я тебя разбужу, когда будет самая высокая луна, а потом ты сможешь постеречь меня.
— Очень разумно, — задумчиво согласился Нарлх. — Очень-очень разумно.
— Просто вдохновение, — отпарировал Мэт. — Эволюция заботится о тех, кто о ней и не думает. Может, мне спеть колыбельную?
— Нет-нет, все в порядке, — быстро ответил Нарлх. Он снова положил голову на лапы и закрыл глаза.
— Уже слышал, наверное, как я пою, — пробормотал Мэт.
В надежде, что он контролирует ситуацию, Мэт сел у костра в позе лотоса и принялся созерцать темноту, глядя поверх языков пламени. Он медленно переводил взгляд с одного края прогалины к другому, потом оглядывался назад — и снова от края до края поляны. Больше всего опасений ему внушали деревья, никогда не знаешь, что из-за них вдруг может выскочить. Он запоминал положение каждого куста, каждого выступа, на случай, если враг попытается спрятаться под ними. На самом деле он и не ожидал увидеть кого-нибудь — единственными врагами, которых не испугает стена огня, воздвигнутая Мэтом, были те, кто не крадется, а вырывается из зарослей с шумом и треском. Никакой возможности заранее предугадать их появление не было — но по крайней мере, пока он не спит, можно хотя бы позаботиться об этом.
Мэт сидел в дозоре, его глаза внимательно следили за лесом и опушкой, но часть его сознания погрузилась в воспоминания о событиях дня и предстоящих трудностях.
Конечно, первой он вспомнил Алисанду. Сейчас, в наступившей тишине, он вдруг понял, как скучал, и вспомнил все: ее смех... блеск глаз... как иногда она сдержанно заигрывала с ним... ее неожиданные вспышки гнева, которые она умела быстро подавлять... ее непреклонность в некоторых случаях... и то, как она настаивала на соблюдении правил приличия... как она увиливала от свадьбы...
Мэт глубоко вздохнул, почувствовав, что в нем снова закипает гнев. Нет, нельзя отвлекаться, он должен быть предельно внимателен.
Странно, но его досада никак не могла заполнить той пустоты, которую он ощущал в себе, думая о своей королеве. Даже если его отловят и отправят к ней обратно, он понимал: встретиться с ней — счастье.
Как бы устроить так, чтобы его поймали? Только хорошо бы после этого его не казнили.
Пламя полыхнуло.
Возник огромный шар света, слишком яркий и слишком ослепительный для того, чтобы быть пламенем. Настолько яркий, что пламя костра казалось совершенно бесцветным по сравнению с ним.
Мэт вскочил на ноги, десятки стихов проносились в голове. Может, он успеет, разглядев, что за существо проникло за его круги, выбрать нужное заклинание и произнести его? Яркий, чистый свет вряд ли принадлежит колдуну. Но кто же еще, кроме колдунов, мог существовать в Ибирии?
Вроде бы ядро шара начинает уплотняться, и уже различимы очертания — нечто похожее на гуманоида с крыльями. Лица Мэт разглядеть не смог, настолько ярким было свечение. Он попытался прикрыть глаза рукой, но в то же самое мгновение в голове зазвучал голос: «Как смеешь ты глумиться над Господом, давая клятву и не исполняя ее?»
В полном ступоре Мэт, не отрываясь, смотрел на свечение. Потом медленно опустил руку и спросив:
— Простите?
— Даже сейчас ты ищешь путей, чтобы не сдержать клятвы. — Голос зазвучал как-то жестче, суровее, в нем явственно слышался гнев.
— Эй-эй, минутку! — Мэт поднял руку и с удивлением увидел, что волоски на тыльной стороне ладони стоят дыбом. Тут же он почувствовал, как начало покалывать кожу на голове. Кем бы ни было это существо, в нем скопился огромный заряд. — Мне кажется, что вы поняли меня слишком буквально.
— Ах, буквально! — Это прозвучало как удар хлыста. — Да, до последней буквы! А ты что, не отвечаешь за слова, которые произносишь?
— Конечно, нет! Я был британским...
— Но твое ремесло связано с ними — со слонами, с буквами и совершенно точно с духом!
