Юлия Гутиева - Ликвидатор
— Запомни впредь: если я говорю уходить, значит, нужно уходить, не раздумывая.
Мелисса попыталась оправдаться:
— Но я старалась отвлечь их внимание на себя и наладить отношения с Ливоном.
Маг обозлился ещё сильнее:
— В первом не было необходимости, я контролирую процесс. А второе — ты никогда не наладишь отношения с Ливоном потому, что ты виновна в смерти его друга, настоящего друга. Понимаешь меня?
— Но прошло уже более трёхсот лет, — лёгкая улыбка тронула губы женщины, — и, кажется, у меня получилось.
Глаза Арона метнули молнии:
— Поверь, милая, тебе только кажется. Сегодня лев приобнимет тебя, а завтра разорвёт на тысячи маленьких Мелисс.
Собственные слова и страх русалки развеселили мага, напряжение отпустило, взгляд стал спокойным. Но женщина слишком хорошо знала цену этому спокойствию.
— Арон, прости. Больше никакой самодеятельности… Обещаю.
— Отлично. Я был уверен: ты послушная и умная ученица.
Погладив карона, по-прежнему играющего с пальцами своего друга, колдун произнёс:
— Извини, малыш, но скоро твою маму придётся убить, — на несколько секунд монстр оставил руку мага в покое, но после внимательного взгляда Арона продолжил своё занятие.
— Он понимает? — Мелисса казалась растерянной.
Маг усмехнулся:
— Даже больше, чем ты думаешь… И ему не надо повторять дважды… Я объяснил малышу, что его мать погибнет ради высших целей… Он понял.
Мужчина задумался, смотря в одно из зеркал, спустя минуту продолжил:
— Как думаешь, кого следует выбрать в качестве следующей жертвы?
Тело русалки напряглось, глаза злобно сверкнули:
— Я понимаю, что Кайлу трогать нельзя, последствия коснутся каждого… Но знал бы ты, как я её ненавижу.
— Знаю и обожаю тебя за такие горячие чувства.
Мелисса часто не понимала, когда он говорил всерьёз, а когда — нет. В этот раз женщина рискнула:
— Давай кого-нибудь из её народа.
Маг невольно залюбовался безупречными чертами лица золотоволосой красавицы:
— Хорошо, — улыбка тронула губы мужчины, глаза весело заблестели, — если тебе так хочется, крошка.
— Очень, — русалка хищно облизнула губы и, предвкушая скорую бойню, счастливая нырнула в бассейн.
========== Глава 12 ==========
Джули нервными, отрывистыми шагами мерила комнату. София наблюдала за разъяренной подругой, мучившейся от попыток сделать правильный выбор, если при данных условиях это представлялось возможным.
В очередной раз брюнетка бросилась к окну, надеясь найти ответ в темноте московской ночи. Слова звучали в пустоту, но Гаремова была прекрасным слушателем:
— Я не понимаю… не понимаю. Как можно шантажировать человека смертью другого, памятью о другом, — девушка на секунду запнулась, — скорее я бы назвала это болезненными воспоминаниями, и… назначать встречу в VIP-баре.
Всплеснув руками, Джули продолжала:
— Чем кабинет не устраивает?
София лукаво улыбнулась:
— Не сравнивай обстановку.
Взрыв последовал незамедлительно:
— Обстановку для чего? Объясни мне, София, для чего? Он обещал, что оставит меня в покое, если я расскажу всё, что знаю о смерти Ричарда… я рассказала. И что? Этот монстр назначает встречу в «Соблазне».
— Пожалуйста, успокойся.
— Не могу, потому что не понимаю происходящего, — Джули налила в бокал ром, добавила ананасовый сок, и, медленно потягивая коктейль, продолжала размышления вслух:
— Иногда мне кажется… будто… кто-то управляет всем этим, пытаясь создать неоднозначную ситуацию… А, иногда, думаю, что несу бред.
София подошла к измученной подруге, взяла за руки, усадила рядом с собой:
— Сейчас ты ничего не можешь изменить. Милая, у нас недостаточно информации. Просто пойди туда, всё выясни и перестань мучиться.
Джули вновь вскочила, во взгляде гнев смешался с болью, воспоминаниями о Ричарде и боязнью сделать неправильный выбор:
— Пойду, и что я там буду делать? Сидеть в кабинке VIP-бара с сыном человека, который заменил мне отца и пытаться доказать сыну, что я не спала с его отцом… Во как завернула.
Гаремова посмотрела на подругу спокойным, рассудительным взглядом:
— А почему нет? Кабинки там очень даже ничего.
Фарион в бессилии опустила голову:
— Софи, ты не понимаешь, ты не присутствовала при нашем первом разговоре… Такого дикого, животного напряжения я не чувствовала никогда. Мы просто убьём друг друга.
Глаза Гаремовой стали круглыми, как блюдца:
— Животного говоришь. Дорогая, что я упустила?
Силы Джули были на исходе, подруга наотрез отказывалась понимать брюнетку. Фарион подняла полные слёз глаза на фотографию Ричарда, стоящую на журнальном столике и тихо прошептала в пустоту:
— Что мне делать с твоим сыном?
Чувство жалости не было чуждо Софии, но она слишком хорошо знала его настоящую и опасную цену, возможно, поэтому дружба девушек поражала окружающих твёрдостью и силой. Гаремова могла погасить вулкан страстей под именем Фарион, периодически грозящий затопить всех раскалённой лавой, но могла и заставить растаять лёд в «холодном», но ранимом сердце подруги. Джули же в свою очередь тонко чувствовала настроение Софии, принимала её недостатки, и говорила всё, что думает без предисловий и жалости.
Гаремова морально приготовилась, набрала воздуха в лёгкие и выдала на одном дыхании:
— Спрашиваешь, что делать с сыном? Познакомиться с ним поближе, — видя реакцию разъярённой фурии, девушка поспешила добавить, — судя по твоим рассказам, он не собирается приставать к тебе, здесь всё гораздо сложнее… поверь мне, Джули, намного глубже и сложнее…
София задумалась, изучая фотографию Ричарда:
— У такого человека и отца не может быть плохого сына.
Брюнетка издала нечленораздельный звук, на слова не хватило моральных сил.
— Джули! Соберись, отбрось обиды, эмоции и расскажи, что ты думаешь о нём, — девушка хитро улыбнулась своим мыслям, — о внешности можешь не говорить, я поняла, что это породистый самец-производитель, привлекающий потрясающим телом, недоступностью и силой.
