Олена Шалена - Кровь с молоком
Его силуэт начал расплываться — глаза девушки тонули в слезах.
— Ей, — вдруг его лицо стало в три раза больше. Он наклонился к ней. — Ей! Чего плачешь? Тебя же почти никто не видел — мы вовремя уехали. Все смотрели на жениха и невесту!.. Прекрати реветь!
Он протянул ей платок. Она вытерла слезы, хотя успокоиться все равно не смогла, особенно когда заметила черные разводы на белоснежной ткани.
— Не плачь, Поварешка, — сказал он, пересев на ее сторону и обнял одной рукой. — Все будет хорошо, а того, кто над тобой так зло пошутил, мы накажем, я обещаю, — он наклонился к ее уху. — Ты же знаешь, я могу…
Милка кивнула.
— Не будешь больше плакать?
Она отрицательно покачала головой.
— Вот и хорошо, — сказал он и постарался улыбнуться. — Видишь ли… такая жизнь пошла, что нужно сильными быть. Неласковая она со слабыми… Да она вообще со всеми неласковая!
Вот здесь она была с ним абсолютно согласна.
— Ты прости, я пересяду обратно, а-то… хм… похоже, это от тебя травилкой пахнет.
Глава 10. Для многих женщин все мужчины — козлы, кроме любимых. Хотя, по большому, счёту, и они — такие же козлы, но только любимые
Бессонная ночь не прошла даром ни для здоровья, ни для души. Страшно болела голова, которую к тому же одолевали тяжкие думы. Сначала Милка полночи жалела себя, потом завидовала Сонаре, а под утро нежданно не гадано решила, что Бирт… козел. Намазывая очередной бутерброд пахучим маслом, она вспоминала каждый миг, проведенный с ним, и пришла к неутешительному выводу… никакой особой любви с его стороны не было! Полгода в "поварешках" у целой банды отпетых преступников научили ее немного иначе смотреть на вещи. Она теперь знала, что для секса мужчине вовсе не обязательно любить партнершу, сильная половина человечества может быть лживой и очень изворотливой… а накладывая это знание на прошлое… она поняла, насколько была слепа! "Прокатили, как малолетку!" — сказал бы Хом из двадцать пятой.
— Милка, ты сейчас сломаешь ломтик, — как бы между прочим подала голос Зорна.
— Я бы не только тост сломала, — зло призналась Милка и потянулась за следующим куском хлеба.
— Все так плохо? — удивилась Зорна.
— Все мужики — козлы, — тихо прошипела девушка.
— Прям таки все? — сощурилась повариха.
— Может не все, но один — точно!
— А… — потянула женщина. — Есть такое дело.
"Но вообще-то, все" — добавила про себя девушка.
— Доброе утро! — поздоровался бодрый мужской голос. Обе работницы кухни недоуменно уставились на главу службы безопасности Его Величества Сэтвока Шанара.
— Доброе, — ответила Зорна с улыбкой — Давно не захаживал, начальничек…
Милка только кивнула и продолжила измываться над хлебом. Какое ей дело! Ее вообще боль всего интересовало, как бы отомстить Бирту. Да так, чтобы на всю жизнь запомнил!
— Что это с ней? — удивился Сэтвок Шанар и потянулся за одним из бутербродов.
— Не с той ноги встала, — буднично ответила повариха, стукнув главу службы безопасности Его Величества длинной ложкой по загребущей руке.
— Ей! Я голодный! — пожаловался он.
— Так это же не тебе, а заключенным! Что, дома покушать не мог?
— Дома некогда, — пожал он плечами, а потом сощурился: — Ты, небось, и на моем смертном одре не дашь любимую печеньку с криком: "это гостям!"
— Что б ты не сомневался, — уперла руки в бока Зорна.
Вместо того, чтобы и дальше выслушивать весь этот балаган, Милка собрала несколько пузатых бутербродов, положила их на тарелку, которую неласково всунула в руки гостю.
— Вот как надо! — похвалил довольный Сэтвок. — Учись!
— Я вашу наглую породу знаю. Вас один раз угостишь, так вы еще и привыкнете!
Но мужчина ее не слушал, он все наблюдал, как Милка яростно намазывает следующий ломоть.
— Ей, Поварешка… А что случилось-то? Все вчерашний розыгрыш забыть не можешь?
— Какой розыгрыш? — оживилась Зорна, на что Сэтвок махнул рукой — все его внимание принадлежало маленькой помощнице. Но Милка даже не глянула в его сторону. Во-первых, ей просто не хотелось его видеть, после вчерашнего, а во-вторых, все они — КОЗЛЫ!
Но Сэтвок не собирался сдаваться, он подошел ближе и даже наклонился, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
— Итак? — напомнил он.
Когда кто-то стоит над душой во время работы, это не может не выводить из себя. Девушка повернулась и уставилась в заинтересованное мужественное лицо. Она и раньше заметила, что его обычно холодные глаза могут быть очень живыми и выразительными. Только обычно в них отражается ярость, презрение, насмешка… но сейчас была какая-то заинтересованность, а еще складывалось впечатление, что он пришел с ней поговорить… только вот у нее не было настроения разводить болтовню на отвлеченные темы! Ей хотелось забыть прошлое, Бирта, и якобы "большую любовь". И его дурацкий праздный интерес… это оказалось выше ее сил:
— Я дала бутерброды… Чего вы еще хотите? — выдавила она почти грубо.
Участие и тепло тут же исчезли, вернув на место привычную скрытую ярость.
— И, правда, — буркул он, а через мгновение его уже и след простыл.
Зорна только покачала головой — мол, ой как не хорошо! А Милке было все равно! Ну, хоть раз она может позволить себе грубость?
Через несколько дней произошел глава службы безопасности Его Величества Сэтвок Шанар
снова попытался поговорить с Милой, остановив ее на выходе из Холодного Колодца:
— Мила, можно с тобой поговорить?
"Он знает, как меня зовут?" — некстати подумалось ей. — "Что-то не хочется мне с ним разговаривать…". Но что поделаешь — начальник! Милка вздохнула и подошла ближе.
— Да? — в голосе напрочь отсутствовал энтузиазм.
— Что с тобой такое? — спросил он, нахмурившись.
— Ничего, — отозвалась она и отвернулась, чтобы уходить.
— Ей! Нам нужно поговорить.
— Нет, — сказала она через плечо. — Это вам нужно, а мне нужно на рынок.
— Да что ж ты за вредина такая стала! — недовольно выпалил он.
— Простите, что не угодила, — отозвалась она. Как же ей надоело, что мужчины… Нет. Ей надоело им верить, надоело стелиться перед ними, когда они только врут и ругают и все! Если так, то пусть дадут сделать свою работу и… не подходят близко! Слишком уж болезненным оказался последний урок. Веришь-веришь, а потом тебя словно со скалы сбрасывают…
— Черт, я не про это хотел поговорить, — ответил но, зарывшись пятерней в короткие черные волосы.
— Я вся внимание, — спокойно ответила она, но в глазах застыл вызов. — "Опять у него какая-то ложь на языке…"
