Александр Турбин - Метаморфозы: тень
— Тяжелые, — возмущенно сказал воин — высокий, крепко сбитый даже для Алифи, играюче набросивший двух капитанов на плечи и поднявший их на второй этаж. Малый? Так вроде его назвали? Кто ж тогда Большой?
— Я так понимаю, это и есть наша пропажа? Пожеванный какой-то, — у воина оказался низкий, чуть сиплый голос. — Слышишь, чудак, ты зачем от нас бегал?
О чем это он? Я проигнорировал вопрос, даже не пытаясь разобраться в хитросплетениях чужой логики.
— Еще будет время задать вопросы. Входную дверь хорошо закрыл? — смутно знакомый Алифи, видимо, переживал, что кто-нибудь ворвется и нас с капитанами выручит. Некому выручать, да и поздно. Меченому с Тоном Фогом уж точно.
Лучника было жаль. По-настоящему, до скрежета зубов и закушенных губ. Вся его вина была в том, что он оказался рядом со мной.
— Нет. Я ее наоборот нараспашку открыл и табличку написал.
— Какую табличку? — не понял второй.
— «Убиваем бесплатно», — усмехнулся Малый. — Закрыл, конечно.
Мне на мгновение показалось, что с иерархией у них было не все в порядке, но хмурый Алифи только кивнул и обратился ко мне.
— Помнишь меня?
Я отрицательно мотнул головой. Алифи пояснил:
— Дворец. Галерея. Ты тогда еще прыгать вниз собирался.
— Да не собирался я никуда прыгать, — я наконец-то вспомнил чопорного Алифи-поэта с серебряной серьгой в ухе.
Этот Алифи был единственным, кто проголосовал против моей смерти.
— Зачем моих друзей убил, Высший? Не надоело убивать?
Мне больше некуда было идти и нечего бояться. Прошло столько времени в этом мире, а я так ничего и не приобрел, оставшись, словно дед из русской сказки, у разбитого корыта. И золотой рыбки нет. И уже не будет.
— Слышишь, Высший? Зачем ты их убил? Или тебе все равно — кого, лишь бы потроха на ветер?
— Уймись, буйный, — прервал меня воин. — Нечем барр Бравину больше заниматься, как о твоих приятелей руки марать. Вот я с ними побеседовал немного, это — да, но мягко, бережно. Ты ж посмотри на меня, разве я могу кого-то убить? — чуть насмешливый голос вернул спокойствие. — Ничего, поспят немного и в себя придут. Хочешь, я им даже сказку расскажу. Ты, главное, сделай то, зачем мы сюда пришли, и все будут живы. И даже ты.
Я непонимающе уставился на Высшего. Он что, предлагал мне сделку? Мне, связанному словно кулек с подарками? Что я мог ему дать? Чем помочь? У меня не было сил искать ответы на вопросы. Ни сил, ни желания. Кончились. Все. Alles, который капут.
— Что тебе надо, Высший?
— Что нам нужно, я расскажу, когда время придет. А пока давай, сядем поудобнее, — учитывая, что стул в комнате был один, заклинатель не мудрствуя лукаво устроился прямо на невысоком столе, смахнув рукой толстый слой пыли. — И ты тоже, давай, не стесняйся. Убивать тебя сразу мы не будем, не переживай. Так, руки. Ты же неприятности нам устраивать не будешь?
— Не буду, — буркнул я.
— Нет, не верю. Мутный ты тип, Мор, поэтому со связанными руками посидишь. Ну что ж. Есть у меня россыпь ответов на твои незаданные вопросы. Чтобы не затягивать время, я себя их задам и сам отвечу. Почему мы сюда пришли? Очевидно, за тобой. Я думаю, ты понимаешь, что кроме тебя здесь нам никто не интересен. Предупреждаю сразу, если надо будет пожертвовать городом и всеми его жителями — я на это пойду, даже не задумываясь. Так что буянить не стоит. Теперь, что в тебе такого особенного? Ответ на этот вопрос, мне кажется, ты уже знаешь сам, но не всё. Дело в том, что ты успешный результат одного очень важного эксперимента. Единственный успешный. И нам важно знать, что в тебе такого особенного, какое сочетание обстоятельств позволило тебе стать тем, кто ты есть.
— Изучать меня хотите? — почему-то стало смешно. Смешно и горько.
— Можно и так сказать, но и это еще не все. У нас проблемы, Мор. У Владыки, у меня, у моей страны. И у тебя, я вижу, тоже проблемы. Я хочу с твоей помощью попробовать решить наши общие проблемы, поэтому тебе все равно пришлось бы идти с нами. Как раз в пути и побеседуем. Мне нужно немногое — твое послушание и готовность сотрудничать.
Я смотрел на худого Алифи, кивал в такт его словам, думая о том, что так просто послушаться, закрыть глаза на все и передоверить свою жизнь, свою судьбу в руки других, более достойных, более умных и более сильных. Например, этому магу, так легко поставившему меня на место. Показавшему, чего стоят мои возможности и умения. И оказалось, что цена им — полмедяка, достаточно, чтобы в мирное время в цирке с фокусами выступать. Или вот этому воину, что присел напротив. Его насмешливые глаза не давали оснований сомневаться в его способностях, его силе. Быстрый. Опасный. Пожалуй, самый опасный из тех, кого я здесь видел.
Может, действительно, они лучше знают? Забыть про все и согласиться?
— Я не могу, Высший.
Вышло время для бунта, и я ответил тихо, чуть слышно. Но Алифи услышал и вопросительно поднял брови.
— Мор, мы же договорились, все вопросы и ответы даю я, ты просто слушаешь. Ты, вообще, себя в зеркале видел? Тобой сейчас только детей пугать, не навоевался еще? Не наспорился? Ладно, добавлю тебе вопросов на сладкое. Что будет с ними? — он кивнул в сторону двух тел, лежащих возле темной стены. — Твои друзья умрут к утру, и только в наших силах их спасти. Ты же понимаешь, что просто так мы помогать не будем, нам нужна веская причина. Ну, и еще один повод идти с нами самостоятельно, а не волоком за лошадью, — я могу тебя научить правильно использовать силу … А теперь спроси: кто еще, кроме меня, способен тебя научить, и главное, захочет это делать?
— Я не пойду по своей воле, Высший, — я вновь перебил заклинателя. Знаю, что нельзя. Знаю, что не в том положении — не имеет значения.
— Тогда ты пойдешь по нашей воле, — усмехнулся молчавший до того Малый и поднялся на ноги.
— Ты задал много вопросов, но забыл задать главный, Высший.
Я обращался не к воину, он был мне незнаком, еще непонятен, и не было времени в чем-то или в ком-то разбираться. Я говорил с Бравином, спасшим меня однажды во дворце и пришедшим за мной еще раз. С магом, философом и поэтом. С Алифи, который мог понять, что человек — не собака.
— И какой же вопрос я забыл задать?
— Почему я не согласен? Что я теряю?
Воин подошел ко мне вплотную, поднял длинными узкими пальцами мой подбородок и, глядя прямо в глаза, медленно произнес:
— Не зарывайся, мелкий. Твои потери здесь никому не интересны. Ты хочешь жить? Чтобы твои приятели остались живы? Тогда ты побежишь вприпрыжку за нами и через каждые два прыжка на третий будешь спрашивать, чем помочь.
— Подожди, Малый, дополнительная информация редко бывает лишней, — барр Бравин повернулся ко мне. — Ты хочешь нам что-то рассказать? Говори, только быстро.
