Александр Турбин - Метаморфозы: тень
Бравин почувствовал, как одна из жертв осела на пол, энергетические нити в теле человека поблекли и рассыпались — время начало свой равнодушный счет. Если не вывести из этого состояния до утра, то потом можно уже и не торопиться — смерть не отпустит законную добычу. Но это проблема Карающего. Бравин выбросил руку и попытался сковать следующую жертву. Умение работать с энергиями в разных плоскостях — один из обязательных уроков любого начинающего мага.
Встречный удар был неожиданным, резким, болезненным. Жертва отказывалась ждать, пока пальцы Карающего превратят человека в овощ, у жертвы оказались острые зубы. Что ж, тем интереснее. Левая ладонь Бравина напряглась, длинные пальцы потянули далекие нити к себе, осторожно, чтобы не переусердствовать. Атака неизвестного была не слишком опасной — не самоучке пробивать защитный кокон Мастера заклинаний Куарана.
Бравин легко снял боль в груди, всего лишь расширив кокон защиты. Пока хватит и этого, нужно подождать еще несколько мгновений — как только Карающий обездвижит второго капитана, можно будет заняться этим магом всерьез. Вот оно. Сейчас.
Чуть ослабить защиту, дав противнику поверить в возможность победы, заставив вкладываться в удары полностью, не таясь и не экономя силы. А потом атаковать самому. Враг пытается забрать твою жизнь, а тебе убивать нельзя? Это тоже добавляет интереса.
Опытного врага Бравин взял бы измором, но сейчас в этом не было нужды. Хватит одной из многочисленных ошибок — маг сверху атаковал чересчур рискованно, открываясь и не экономя силы. Зря. Так не сражаются мастера, умудренные опытом ритуальных поединков, так бьются новички, еще не чувствующие пределы своих возможностей или…
Бравина неприятно резанула еще одна мысль — неправильная и совершенно неуместная. Так мог бы биться Алифи, который не рассчитывает на победу. Биться зло, отчаянно, наплевав на смерть. Только здесь нет Алифи, Мастер заклинаний знал это уже абсолютно точно. У каждого живого существа свой рисунок силы, его не подделать и не изменить. Он дается Светом или Тьмой на всю жизнь, с рождения и до смерти. Этот рисунок Бравин уже видел однажды — жгучий, яростный, только бравады в нем стало намного меньше.
…Они зашли в незапертую дверь раскованно, так, словно в комнате их ждали старые друзья и выпивка с праздничным столом. Переговариваясь. Посмеиваясь. Незнакомые темные силуэты, впрочем, может ли быть силуэт знакомым? Может ли вызывать смутные ощущения «дежавю»? Не знаю, по крайней мере, две тени, появившиеся в сумраке ночной комнаты, никаких чувств, кроме злости во мне не вызвали. Злости на себя, на бессилие и собственную бездарность, а еще на то, сколько возможностей было упущено. Возможностей стать сильнее, умнее, опытнее, чтобы отчаянно сражаться за победу, а не только за собственную гордость.
— Ну, здравствуй, беглец, — чужой голос, незнакомые интонации.
Алифи, хотя это и не имело особого значения. Сейчас любые визитеры — к смерти, а кто хуже или лучше — вопрос на любителя. Рорка садят на кол и спускают шкуру, Высшие муруют живьем в каменные мешки — при любом исходе приятного мало.
— Привет.
А что отвечать? Когда зубы сцеплены от напряжения, когда все остатки сил брошены на то, чтобы продержаться еще мгновение. Потом еще одно. И еще. В который раз время распалось на короткие обрезки — от вдоха до выдоха. А потом от выдоха до вдоха.
— Надеешься? — мне некогда было оценивать иронию незнакомца, играючи забирающего мою жизнь. Каплю за каплей.
— А то.
Так короче, чем долгое «надеюсь» или желательное «не дождешься». И сил на такой ответ нужно меньше.
Незнакомец издал короткий смешок и бросил:
— Лампу зажги.
Это он кому? Если мне, то зря, я подняться на ноги был уже не в состоянии — чудовищная тяжесть сдавила со всех сторон, тисками сжимая тело…
…Человек, которого они искали так долго, сидел на смятой постели, спустив босые ноги на пол и вцепившись руками в деревянную раму кровати. Может, ему так было проще концентрировать энергию, а может, бороться с болью, — кто знает. Но зеленые глаза зло смотрели на нежданных визитеров, опускать или отводить взгляд он, похоже, не собирался.
И пусть человек еще не сдался, стянув контур защиты до небольшого узла наиболее важных органов собственного тела, но на большее сил у него уже не хватало и на контрудары он не претендовал. Даже если не наращивать давление, усталость все сделает сама. А еще боль, которая должна была заставлять противника корчиться и молить о пощаде. В теле человека рвались нити силы, принося мучения и представляя угрозу жизни. Самое меньшее, что может произойти, — сплошной кровоподтек на утро. Альтернатива — смерть. От болевого шока или от отмирания поврежденных тканей — уже будет не важно. Пока этот процесс только начался, остановиться еще не поздно, а значит, пора заканчивать этот цирк.
— Не переживай, мастер, я все сделаю, — Малый одним движением сместился за спину хозяину комнаты и, банально стянув руки человека за спиной, поставил точку в поединке магов. Лучше так, чем тратить силы, а потом разглядывать труп противника. Пусть такая победа — не самая честная и красивая, так о ней никто и не собирался рассказывать вечерами восторженным гостям. Есть и более захватывающие истории.
— Схожу, тех двоих принесу.
Карающий вышел из комнаты, а Бравин подошел к сидящему на кровати человеку, чтобы рассмотреть получше. Тот сильно изменился — усталое, исцарапанное, побитое жизнью лицо, истощенное тело, искореженные ранами руки. Последние месяцы дались любимцу Энгелара чересчур тяжело, пожалуй, заметь Бравин его в людской толпе, не узнал бы. Да и так надежной уверенности нет. Может, это и не он вовсе? Вот только не бывает людей-магов, и не должно быть в принципе. Если и вправду есть такой побочный эффект, то это может многое изменить. Отличный аргумент на Совете, надо обязательно Владыке сообщить…
Мысль о Владыке вернула в реальность — Роднику теперь не до экспериментов, и не за этим они здесь. Хотя… Человек-маг — отличный козырь в рукаве, и не только как довод в споре.
…Суровый воин-Алифи в блестящем и влажном от растаявшего снега плаще свалил двух офицеров на пол. Как бревна бросил. Потом ногой откатил тела к стене, сбросил плащ и присел на стул.
— Спасибо, Малый, — сказал второй, смутно знакомый.
Где-то я его видел. В Иллионе? Или, может, вообще во дворце? Стянутые веревкой кисти рук думать не мешали, хотя не ко времени зачесавшийся нос начал доставлять серьезные неудобства.
— Тяжелые, — возмущенно сказал воин — высокий, крепко сбитый даже для Алифи, играюче набросивший двух капитанов на плечи и поднявший их на второй этаж. Малый? Так вроде его назвали? Кто ж тогда Большой?
