Маргарет Уэйс - Драконье крыло
Но этот корабль никуда не летел. Он просто лежал на земле, и Лимбек мог бы поклясться, что он разбит – если только корабль бессмертных ельфов может разбиться. Острые обломки бревен торчали во все стороны. Драконья кожа была изорвана, и в обшивке зияли дыры.
Молния ударила в землю совсем рядом, и гег вспомнил о грозящей ему опасности. Он поспешно нырнул в одну из дыр в боку корабля.
В нос Лимбеку ударила тошнотворная вонь, так что его чуть не вырвало.
– Ф-фу! – Он поспешно зажал себе нос. – Ну и вонища! Прямо как дома, когда в каминной трубе сдохла крыса! Интересно знать, откуда здесь такое?
Буря разыгралась в полную силу. В корабле было темно, хоть глаз выколи. Однако то и дело вспыхивали молнии, на мгновение озарявшие все вокруг ослепительным светом, и за это время можно было оглядеться. А потом корабль снова погружался во тьму.
Однако Лимбеку было мало толку от света. И от очков тоже. Все здесь было таким странным и необычным, что Лимбек просто не мог понять, что к чему. Где тут верх? Где низ? Где пол? Где стены? Вокруг валялись всякие вещи, но вещи были непонятные. Лимбек не знал, зачем они нужны, и трогать их ему отчего-то не хотелось. Он боялся, втайне от самого себя, что, если он до чего-нибудь дотронется, эта махина может взлететь и унести его неизвестно куда. Это, конечно, было бы здорово, но Лимбек знал, что папа и так уже злится на него, а если еще узнает, что его сынок угнал ельфский корабль…
Лимбек решил держаться поближе к выходу, пока не кончится гроза, а потом вернуться в Хет. Но бесконечные «почему», «зачем» и «отчего», которые навлекли на него столько неприятностей в школе, снова не давали ему покоя.
– Интересно, что это там такое? – сказал он себе, разглядывая заманчивые штуки, валявшиеся на полу всего в нескольких футах от него. Наконец он решился подобраться поближе. В этих штуках не было ничего угрожающего. На самом деле они больше всего были похожи на… Ну конечно!
– Это же книги! – воскликнул Лимбек. – Совсем как те, по которым наш старый жирец учил меня читать!
Он не успел подумать о последствиях – неутолимое любопытство гнало его вперед.
Теперь Лимбек был совсем рядом с этими штуками и видел, что это и в самом деле книги, – но тут он обо что-то споткнулся. Лимбек наклонился и, задыхаясь от вони, стал ждать очередной молнии, чтобы разглядеть, что это такое.
И, когда молния вспыхнула, он с ужасом увидел раздувшийся, гниющий труп.
***– Эй, очнись! – встряхнул его копарь. – Следующая остановка – Внутро!
Глава 10. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО
Обычные дела на Древлине разбирались местным головарем. Мелкое воровство, пьяные дебоши, уличные драки – все это подлежало суду главы обделения. к которому принадлежал провинившийся. Но преступление против Кикси-винси – это дело серьезное, и потому обвиняемый должен был предстать перед верховным головарем Верховный головарь был главой самого главного обделения Древлина – по крайней мере, его клан считал себя таковым – и полагал, что прочие геги должны придерживаться того же мнения На их обделение была возложена забота о Ладони – священном алтаре, куда раз в месяц спускались с небес ельфы на своих крылатых кораблях-драконах, чтобы принять подношение – священную воду. В уплату ельфы оставляли гегам «дары небес».
Внутро, столица Древлина, был городом довольно новым – по сравнению с прочими городами Древлина Лишь немногие из сооружений, созданных Менежорами, остались нетронутыми. Кикси-винси надо было расширяться, поэтому она все время что-то сносила и достраивала, разрушая при этом массу жилищ гегов. Но геги не особенно расстраивались. Они просто переселялись в помещения, которые Кикси-винси почему-то решила оставить. Жить в Кикси-винси было очень модно. Сам верховный головарь жил в бывшей цистерне.
Совет верховного головаря собирался в здании, именуемом Хвабрикой. Хвабрика, огромное здание, одно из самых больших на Древлине, была выстроена из железа и рифленой стали. По преданию, именно здесь родилась Кикси-винси. Она давно уже была заброшена и частично разрушена – Кикси-винси, как некий паразит, питалась тем, что дало ей жизнь. Но кое-где, безмолвные и призрачные в странном свете сверкламп, виднелись бессильно замершие стальные рычаги.
Для гегов Хвабрика была святым местом. Мало того, что здесь родилась Кикси-винси, – в Хвабрике стоял самый почитаемый образ Древлина – медная статуя Менежора. Статуя изображала фигуру в плаще с капюшоном. Фигура была выше любого гега и значительно уже в плечах. Лица было не видно под капюшоном. Виднелись только нос, очертания губ, высокие скулы. В одной руке Менежор держал огромный глаз с большим зрачком. Другая рука сгибалась в локте – там был шарнир – и держалась в согнутом положении.
На возвышении рядом со статуей Менежора стояло высокое мягкое кресло. Оно явно было рассчитано на существо с иными пропорциями, чем у гегов: сиденье было высотой в три гегских фута, спинка – почти вровень с головой Менежора, но при этом кресло было ужасно узкое. Это кресло было почетным сиденьем верховного головаря, и в торжественных случаях головарю приходилось втискиваться в него. Правда, подлокотники трещали, а ноги головаря болтались в воздухе, но все это никоим образом не умаляло его достоинства.
Прочие присутствующие сидели, скрестив ноги. на бетонном полу перед возвышением, или садились на брошенные детали Кикси-винси, или стояли на балконах, шедших вдоль стен. В тот день в Хвабрику набилась порядочная толпа
– всем хотелось своими глазами увидеть, как будут судить известного нарушителя спокойствия, вожака бунтовщиков, которые дошли до того, что осмелились посягнуть на Кикси-винси. Здесь собралась большая часть ночных обделений из каждого сектора, а также гномы старше сорока, которые уже не работали на Кикси-винси, а сидели дома с детьми. Так что Хвабрика была набита под завязку, и тем, кто не сумел пробраться внутрь, приходилось стоять снаружи и слушать все, что происходит внутри, по говорильнику – священному и таинственному средству связи, созданному Менежорами.
Гуделка прогудела три раза, после чего воцарилась тишина – относительная, конечно. То есть геги умолкли, а Кикси-винси – отнюдь. Со всех сторон слышался грохот, лязг, свист, гудение, да еще временами в Снаруже доносились раскаты грома и завывание бури. Но геги привыкли к этим звукам, так что им казалось. что наступила полная тишина, подобающая церемонии Справосудия.
Из-за статуи Менежора выступили два гега, которые уже давно стояли там, ожидая сигнала. Оба они были бритые, у одного лицо было выкрашено в белый, у другого – в черный цвет. Они держали в руках большой железный лист. Сурово оглядев толпу и убедившись, что все в порядке, геги принялись трясти лист, изображая гром.
