Максим Мелехов - Черная радуга
Лучники выбрали по стреле и разошлись, присматриваясь к едва различимым целям.
— Ты сумасшедший. — Произнес Волк, подняв палец, чтобы определить ветер. Степан готовился к выстрелу молча. Наконец, он зафиксировал положение ног и начал растягивать лук. Он замер, с трудом удерживая тетиву. От напряжения на лице стрелка выступили крупные бусинки пота. В последний момент Степан, передумав, немного сдвинул лук.
— Удачи. — Выдохнул под руку Волк. Степан выстрелил, молча провожая полет стрелы. Дождавшись, пока острие поразит мишень он спокойно забросил лук за спину и посмотрел на Волка.
— Некрасиво с твоей стороны. — Без обиды произнес он. Наемник поймал ветер и, сосредоточившись, пустил стрелы по высокой дуге. Та первое время карабкалась вверх и на какое-то мгновение застыла, повиснув в воздухе, после чего камнем устремилась вниз, с каждой секундой набирая убойную силу. Доска не выдержала хитрого выстрела и раскололась, полетев с подставки на землю.
— Пойдем, посмотрим. — Предложил Степан. Волк кивнул, и поединщики не спеша двинулись к горизонту. Люди остановились и, подобрав мишени принялись что-то обсуждать. Селяне, едва сдерживаемые дюжими молодцами, подались вперед. Наконец, не выдержав людская волна прорвала ограждение и устремилась к стрелкам.
На скованной легким морозцем земле лежали две мишени. Одна была расколота. Трещина прошла в пальце от волоса, не задев его. Другая осталась невредимой. Стрела с белым оперением вонзилась чуть левее волоса, на излете зацепив его острой кромкой. Он трепыхался на ветру разрезанными краями, заворачиваясь в сторону стоящего поодаль победителя.
— Поздравляю. — Произнес Волк.
— Не бери в голову. Сегодня мой день. — С улыбкой ответил Степан и махнул Безымяну, приглашая его подойти.
— Ну-ка посторонись! — Крикнул полянин, поднажав плечом. Люди ахнули и расступились. Безымян двинулся по образовавшемуся коридору. По левую руку от него шел Василек, одетый в белую с красными петухами рубаху. Певец сиял от счастья, не в силах сдержать счастливую улыбку. Стрелок взял жениха за руку друзья втроем двинулись к старосте. Увидев суженого, Людмила вскочила со скамьи и, увернувшись от отца, побежала навстречу, позабыв о правилах приличия. Степан с улыбкой соединил руки влюбленных. Молодые повернулись к пришлым и поклонились до земли.
— Не нужно. — Засмущавшись, произнес Степан.
Василек поднялся и горячо прошептал:
— Я ваш должник. Если попросите, голову положу, но в беде не оставлю.
Степан улыбнулся.
— Думаю, это не понадобится.
Невеста бросилась к нему на шею и поцеловала, не стесняясь слез радости, ручьем хлынувших из глаз. В толпе раздался дружный рев. Потрясая инструментом, вперед выступили строители. Их крик, подхваченный сотней глоток разлетелся на многие версты. Степан подошел к старосте. Под кожей на лице тиуна ходили багровые желваки.
— Благослови. — Попросил старика стрелок. Староста прикусил язык, с ненавистью глядя на Василька.
— Ты чего, дед, обиделся? — Простодушно спросил Безымян. — Ты того, следи за здоровьем, а то откинешься — людям праздник подпортишь.
— Благослови, кому говорят. — Уже с угрозой произнес Степан.
Селяне недовольно загудели. Раздался свист. Староста поднялся и сухо, будто хоронил сына, с трудом выдавил:
— Живите долго и счастливо. Совет вам да любовь.
Он закашлялся и тихо, чтоб услышали пришлые добавил:
— Вы уйдете, а мы по-своему все порешим.
— Слышь, дед, больно злой ты сегодня.
— Видно не с той ноги встал. — Бросил через плечо Степан, повернувшись к селянам. Люди гудели, но заметив, что победитель просит слово притихли.
— Слушайте! — Громко крикнул Вольный стрелок. — Все было по чести. Вы тому свидетели. Ясно, что в деревне есть люди, которым моя победа пришлась не по душе. Завтра я уйду, но запомните: мир тесен, еще свидимся. Если я узнаю, что кто-то обидел Василька, то вернусь и буду вершить свой суд.
Степан молниеносно развернулся и всадил стрелу над головой старосты. Тиун крякнул и сполз вниз по скамье.
— Русские вы или нет?! — Заревел Безымян. — Не дадите певца в обиду?
— Не дадим! — Разрезал тишину дружный крик.
— Вот и хорошо. — Удовлетворенно произнес стрелок. — Теперь и свадебку справлять можно.
— У меня даже лавок в избе нет. — Растерянно сказал Василек.
— Дело поправимое. — Вступился один из строителей. — Через час — другой будут и столы, и лавки.
— Приглашаю всех! — Крикнул Василек и обнял Людмилу.
— Вот так, поможешь людям, аж самому приятно становится. — Улыбнулся полянин.
Сзади неслышно приблизился Волк.
— Пойдем с нами. — Заметив его, позвал Степан.
— Не могу, нужно поскорей убираться отсюда. — Отказался наемник.
— Думаешь, Негод попытается отомстить?
— Мне нет, а вот тебе наверняка. Будь осторожен. Сынок старосты не забыл, кто увел у него невесту. Почаще оглядывайся, если не хочешь получить нож под лопатку.
— Спасибо, что предупредил. — Сказал Степан и подал Волку руку.
— Бывай. — Сказал наемник и сжал ладонь стрелка.
— Может, и нам убраться по-хорошему? — Спросил Карп, оглядываясь в поисках убийцы.
— Не суетись. На своей территории Негод нас не тронет. Потом посмотрим кто кого. Не впервой. — Успокоил Степан.
— Неудобно как-то. Задерживаемся. — Поторопил Безымян.
— Посидим немного и двинем. Только не долго. — Согласился Степан.
— Нужно к гусятнице заглянуть попрощаться.
Странники двинулись к Марье. Праздник был в самом разгаре. Вдоль заборов валялись смертельно пьяные селяне. Успели таки набраться до темноты.
— Знаешь, почему русские сильно пьют? — Спросил Вольный стрелок.
— Нет. — Протянул Безымян.
— От избытка чувств. Не может мужик себя реализовать, вот и заливает горе.
Степан не договорил. Из переулка вышли, поигрывая колами, трое селян. Из-за их спин выглядывала Ульяна, успевшая переодеться в простое платье. Безымян признал в них отца и братьев несостоявшейся невесты.
— Этот? — Сурово спросил у дочери мужик в рубахе навыпуск. Девушка кивнула.
— Опять начинается, — застонал Карп и побледнел.
— Значит, тебе дочка моя не приглянулась. — Сказал мститель, буравя стрелка пьяными глазками.
— По глупости отказал иль семью опозорить решил?
— Дай я с ними поговорю. — Предложил Безымян. Степан пожал плечами, давая понять, что не возражает. Тем временем селяне приблизились. В нос ударил запах дыма и сырой кожи.
— Сам под венец пойдешь? — Спросил отец. — А то может, помочь нужно, чтоб решился быстрее.
