Ольга Грибова - Омут
Резко сев в постели, я с удивлением огляделся. Оказывается, я все еще находился в номере гостиницы, и это был всего лишь сон.
— Господи, ну у тебя и голос! — заявил Димка, усаживаясь на край кровати. — Ты так кричал, что тебя, наверное, слышали даже на улице.
— Мне приснился кошмар, — прошептал я с трудом. Горло пересохло, и было тяжело говорить.
— А я-то подумал, что ты так развлекаешься, — с иронией произнес Димка. — Конечно, тебе приснился кошмар! — уже серьезно добавил он.
— Прости, если я тебя напугал, — я уже успел выпить воды из стоявшего на тумбе графина, и голос постепенно начал возвращаться. Спазм, сковавший горло, почти прошел.
— Ничего, я как-нибудь переживу. Я, конечно, волнуюсь за тебя, но сдается, ты сам напуган гораздо больше.
Вместо ответа я направился в ванную, намереваясь умыться, чтобы хоть немного снять напряжение после жуткого сна. Прохладная вода вернула самообладание; поднимая голову от умывальника, я встретился в зеркале взглядом со своим отражением. Мгновенно стала понятна озабоченность брата: глаза сверкали как безумные, волосы были взъерошены, а руки до сих пор немного дрожали. Больше всего я походил на сбежавшего из психбольницы опасного маньяка-рецидивиста.
Кое-как пригладив короткостриженые каштановые волосы (это единственное, что на данный момент реально было поправить), я вернулся в комнату. Дима все еще сидел на кровати и ждал меня.
— Тебе приснился тенгу? — с ходу спросил он.
— Нет, — сухо ответил я в надежде, что он отстанет.
— Значит, Амаранта, — не собираясь оставлять меня в покое, выдвинул новое предположение Дима.
Я посмотрел на брата и понял, что хочу все ему рассказать. Возможно, он мог бы помочь разобраться в происходящем. Этот сон действительно напугал меня. Дело было даже не в том, что мне приснилась Эмми, — такое случалось и раньше, правда, нечасто. Просто именно этот сон оказался чересчур правдоподобным. До сих пор я ощущал сырость того места, а голос Амаранты, зовущей на помощь, продолжал звучать в голове, и я серьезно опасался, что от него будет не так-то просто избавиться.
— Ты прав, — вздохнул я, присаживаясь рядом с Димой, — мне действительно приснилась Эмми. Она просила меня о помощи.
— Думаешь, ей угрожает какая-то опасность? — вместо того чтобы постараться убедить меня в том, что это был всего лишь сон, спросил Димка.
— Не знаю, — пожал я плечами и нахмурился. — Но то, что я видел, очень походило на правду.
Дима оглядел меня с головы до ног и произнес:
— Это все тенгу. Он навеял воспоминания о ней, вот тебе теперь и снится всякая чертовщина.
Голос брата был таким спокойным и уверенным, что мне сразу стало легче.
— Ты правда так думаешь? — спросил я с надеждой, пока он укладывался в свою постель.
— Нет, — спокойно произнес брат, отворачиваясь к стене, — но ведь именно это ты и хотел услышать.
Ошарашенный его словами, я не нашелся что ответить. Димка уже через пару минут заснул, а я все еще сидел и думал над тем, что он сказал. Конечно, я хотел услышать от него именно эти слова, но зачем было говорить об этом вслух? Иногда Дима своей непосредственностью просто ставил меня в тупик. Нет бы помочь, так он еще больше разбередил и без того кровоточащие раны.
Выходило, что если мне действительно просто-напросто приснился сон, то он имел глубокие подсознательные корни. А что делать в том случае, если это было видение, я и вовсе не знал. Что, если Амаранта на самом деле нуждается в моей помощи? Где мне ее искать и надо ли вообще это делать? Ломая голову над подобными вопросами, я незаметно для себя заснул. Больше этой ночью мне, слава богу, ничего не снилось.
На следующее утро я проснулся позже обычного, что было неудивительно, учитывая, как прошла ночь. Отвернувшись от окна, с удивлением заметил, что Димы нет в постели. Неужели брат встал раньше меня? Это было совершенно необычно, и я не знал, что и думать. Дима сидел за столом, и я не удержался от вопроса:
— В чем причина ранней побудки?
— Если ты считаешь, что пол-одиннадцатого — это рано, то знай — я просто выспался, — не отрываясь от монитора ноутбука, ответил брат.
— Пол-одиннадцатого? — пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я привык, что в последнее время всегда просыпаюсь не позже девяти, и позднее пробуждение было в новинку. Но думаю, мой усталый разум заслужил этот отдых.
Не успел я встать с кровати, как в номер зашел отец с неизменным пакетом гамбургеров и кофе. С такими завтраками наш холестерин скоро зашкалит.
— Доброе утро! — поздоровался папа, и я заметил, что от его вчерашнего недовольства не осталось и следа. — Завтракать будешь?
— Да, только в душ схожу, — ответил я по пути в ванную комнату.
Сегодняшнее отражение выглядело чуточку лучше, но все еще было немного бледновато. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, я остался более или менее доволен результатом: высокий и стройный шатен из числа тех, что обычно нравятся женщинам; лицо с правильными чертами, навевающими мысли об английских аристократах или греческих героях (кому что ближе). Черты лица я унаследовал от матери, а широкие плечи и узкие бедра достались от отца. У меня были такие же, как у мамы, каштановые волосы и карие глаза, а отец и брат — блондины с голубыми глазами, этакие классические арийцы (правда, непонятно, оттуда это все взялось в нашей чисто славянской семье). В принципе, я мог бы быть вполне доволен своей внешностью, если бы из-за нее мне не приходилось зачастую становиться объектом пристального внимания. И хотя по природе я никогда не был стеснительным, такое отношение посторонних людей, особенно женского пола, часто ставило меня в неловкое положение.
Убедившись, что сумасшедшее выражение покинуло лицо, я успокоился. В комнате ждали завтрак и семья, так что я поторопился назад.
— Когда уезжаем? — спросил Дима, как всегда даже не потрудившись прожевать очередной кусок бутерброда.
— В обед, — ответил отец.
Я удивленно посмотрел на него. Обычно, окончив одно дело, мы еще некоторое время задерживались на месте. Для этого есть две причины. Во-первых, надо убедиться в том, что монстр действительно мертв, а во-вторых, нам тоже иногда нужен отдых, и именно в такие редкие перерывы между делами мы могли им насладиться. Я не удержался от вопроса:
— Почему так скоро?
— Мне звонила Марина, просила заехать в одно место, разобраться с экимму, — пояснил папа.
Сам я никогда лично не встречал Марину и не думаю, что ее видел отец, но она была кем-то вроде связного в международной организации охотников. Именно она подыскивала нам новые дела (если, конечно, мы сами не ввязывались в какую-нибудь авантюру). У каждого охотника есть человек, который периодически находит для него задания. Не знаю, уместно ли такое сравнение, но наши отношения с Мариной напоминали связь между таксистом и диспетчером.
