Сергей Радин - Долина
— Вы очень хорошо осведомлены о Ползунах. — Глаза лорда заледенели. — На диво хорошо — даже для чародеев.
Астри сама не заметила, как набрала воздуха для вздоха. Опомнившись, она попробовала задержать дыхание, отчего вздох всё-таки получился, но таким прерывистым, что повелитель Всадников Смерти поневоле обернулся к ней.
— Да, это так: они знают слишком много для чародеев, — невольно задирая подбородок, сказала девушка. — Но вполне достаточно — для тех, кто убивал Ползунов.
Она возмущённо встряхнула головой (светлые волосы мягко взлетели), досадуя, что не может найти слов посильнее в защиту друзей, и отошла к леди Юлиане — уже боясь сказать какую-нибудь дерзость, о которой потом пожалеет.
С привычной уже для всех усмешкой лорд Валериан взглянул ей вслед.
Девушка почувствовала его взгляд, но обернулась уже непроницаемо спокойная.
Немного попривыкнув к манерам лорда Валериана, все трое уже разгадали тайну его вечно насмешливого рта.
— Итак, вы перечислили всё то, с чем опасно сталкиваться в битве с Ползунами, — как ни в чём не бывало снова заговорил лорд, обращаясь к Волку. — А есть ли у них уязвимые места?
— Лицо. Я не оговорился — именно лицо, — сказал Родрик. — На первый взгляд, обычное человеческое лицо — за одной маленькой уступкой: размером оно в четыре человеческих. Если суметь погрузить меч в любую его часть — Ползун мёртв. Но не стоит искать возможность срубить ему голову. Головы у Ползуна нет. Есть тело гусеницы — и лицо до нижней части вытянутой, крокодильей челюсти. Если захотите перерубить тело — даже в самом сильном ударе меч застрянет в плоти Ползуна на полпути, и вытащить его почти нельзя. Обычный приём нападения Ползуна — он встаёт на основную часть тела и падает — или прямо, или изогнувшись в сторону. Видели, как извивается гусеница? У Ползунов те же ухватки.
— Бродир из рода Драконов, сможешь ли ты использовать магический огонь против Ползунов?
— Для такого огня надо накопить силу, да и хватает его только на один раз, — с явным сожалением откликнулся Дракон.
Астри не удивилась, когда лорд Валериан обратился к Бродиру: как любой хороший военачальник, в первую очередь он искал возможность обойтись без потерь.
— И я не знаю, будут ли гореть Ползуны, — почти извиняющимся тоном добавил Бродир. — Могу предложить направленный огонь по стенам в начале битвы. Но Ползуны могут просто упасть со стен.
— Упасть со стен, — повторил лорд Валериан. — Значит, нам надо идти через пещеру двумя колоннами лицом к стенам? Тогда огня не надо, пока не доберёмся до середины. Они ждут, когда мы пойдём под ними?.. Копья и мечи, Всадники Смерти!
Последние слова он сказал тихо, но так сильно, что Астри показалось: они и без передающих долетели до самого дальнего воина в колонне.
Шевельнулся воздух. Внимательно слушавшие разговор воины приготовились.
Короткие, но чёткие команды лорда Валериана выполнялись мгновенно: отряд Всадников Смерти разделился на две колонны; во главе встал сам лорд с двумя воинами; сразу за ними — Родрик и Бродир, затем две леди, а за ними остальные.
Обернувшись к Всадникам Смерти, лорд Валериан зарычал в полный голос:
— Мы не прорываемся сквозь полчища Ползунов! Мы убиваем их всех!!
— Всех!! — прогрохотало воинство. — Всех!!!
— Всех! — вместе с воинами вскричала Астри и побежала за лордом, взвинченная его страстным призывом и обещанием, взвинченная чеканным шагом двух колонн, бегущих повторяя: "Всех!.. Всех!.."
Они ворвались в пещеру столь яростно и стремительно, как, наверное, не ожидали от них враги. Из пещерного коридора успели выбежать последние двое, а ведущие успели остановиться, повторяя грозный клич: "Всех!", когда Бродир вскинул руки над колоннами — и слепящий белый огонь промчался дугой под сводами громадной пещеры. Воины едва не сбились с клича при виде зашевелившихся белесоватых стен. Но разъярённое рычание лорда Валериана перекрыло замешательство: "Рр-раа!" И воины мгновенно сплотились в рядах с тем же рычащим и безумно воодушевлённым: "Р-ра!!"
Разгорячённая Скорпа с двумя мечами чуть не завизжала при виде неуклюже падающих со стен Ползунов: они должны прыгать со стен, но никак не падать! Полное впечатление, что их сорвало мощью человеческой ненависти, воплощённой в крике…
Астри было мельком глянула на друзей — и сразу отвести глаз не могла. С юношами что-то творилось: всегда рассудительный, Родрик стискивал рукояти мечей, царапая собственные кулаки пока короткими, но острыми когтями; на невозмутимом, но каменном лице горели боевым огнём призрачно-жёлтые глаза; Бродир растерял всю свою показную взрослость: высокий, он смотрел вдоль колонны воинов так вдохновенно, словно созерцал нечто прекрасное и возвышенное, отчего вот-вот расплачется.
Кто-то чуть подтолкнул Скорпу под руку. Леди Юлиана. Она машинально отступила, когда гигантская гусеница, извиваясь, приблизилась с её стороны. Ползун привстал метра на полтора — грузный, с подрагивающим, словно студень, рыхлым телом. Белёсые глаза подземного жителя вылупились на женщин, начала раскрываться губастая крокодилья пасть, словно уходящая в тело. Леди Юлиана быстро шагнула вперёд и вогнала топор в глаза чудовища. Глаз смачно чавкнул — и Скорпа опомнилась.
Следующий Ползун кинулся к ним, взвившись над землёй. Астри отпрыгнула, метнув перед тем один из мечей в развёрстую пасть. Ползун сильно ударился лицом в груду камней, тело содрогнулось и обмякло. Скорпа поспешила выдернуть меч — и попятилась: с покатой стены скатывались три Ползуна.
12.
Алек Валериан.
Алек никогда бы не подумал, что столь грузные на вид существа могут быть вёрткими, как спугнутые головастики в каком-нибудь застоявшемся болотце. И громогласными, как стая выпей: они орали, вопили, верещали так, что в ушах звенело.
В первую уродливую рожу он воткнул меч чуть не концов гарды. Слишком долго провозился, как выяснилось. Обернулся на движение сзади. Сотник Элид, бывший справа, словно прислонился отдохнуть к невысокому столбу, который венчало перекошенное невиданной злобой лицо. Лицо клюнуло голову Элида, обляпав её стекающей, блестящей в тёмно-жёлтом свете пещеры слизью. Алек — или кто-то другой со стороны — почти безразлично подумал: "Почему Элид стоит — не уходит?"
Резко шуршанул воздух: копьё второго сотника, Гедеона, врезалось в угол распяленной челюсти кошмарного лица. Взревевший Ползун неожиданно легко опрокинулся — вместе с точно приклеенным к нему Элидом, уже бесповоротно мёртвым: Алек успел заметить, как судорожно сжались челюсти мычавшего Ползуна вокруг головы человека. Обливаемое чёрными в темноте струями брызнувшей крови, тело вздрогнуло и опало, погружаясь в обмякшее тело гигантской гусеницы.
