Роберт Сальваторе - Попутчик
— Оно тебе не принадлежит, глупец. Камень сам выбирает хозяина. И он выбрал мальчика.
В голосе Перро звучала сила, хотя он неподвижно лежал на причале. Туман легко закручивался вокруг него, открывая его слегка бледное, но все же улыбающееся лицо. — Ты никогда не сможешь использовать его. И ты знаешь это.
Демон расхохотался.
— Я говорил не о камне, дурак. Я говорил о мальчишке. Мальчишке, которого я нашел. Которого сделал сиротой. Том, чья душа принадлежит мне.
Эсбил закашлялся, а затем сплюнул. Его рот был полон крови. Демон двинулся к Перро, который лежал неподвижно, с трудом держа свой меч.
— Душа мальчика принадлежит только самой себе, — прорычал Перро, и его гнев превосходил злобу Эсбила. — Ты не можешь использовать камень с его помощью, если он сам того не пожелает. А в этом я сомневаюсь.
Эсбил снова рассмеялся. Он ударил крыльями и бросился на Перро. И пропал. Все вокруг было чисто. Туман исчез так быстро, что я задался вопросом, существовал ли он вообще.
Казалось, время замедлилось. Эсбил завис в воздухе, его лезвие описывало дугу, надвигаясь на Перро, поднявшего свой меч в слабой попытке защититься. За холмами, которые едва виднелись на востоке, показалось солнце, чьи лучи проступили над облаками. Свет нового дня заиграл на водах реки.
Во всей своей красе сквозь пламя ворвалась Дымка. Её голова врезалась в спину демона, и тот отлетел в самый конец причала.
Он пытался забить крыльями, но лишь одно из них оказалось рабочим. Другое, принявшее на себя удар Дымки, сломалось и погнулось.
Словно раненная птица, демон упал в реку, без звука скрываясь под волнами.
— Он вернется, — сказал Перро низким и полным боли голосом. — Но не так быстро.
С большим усилием он заставил себя принять сидячее положение, засовывая руку в одну из сумок Дымки. Он достал оттуда длинную белую повязку и флакон с маслом. Вылив содержимое флакона на ткань, он обернул её вокруг своей груди, пытаясь остановить кровь, лившуюся из раны.
За нашими спинами я услышал резкий треск, словно удар молнии только что поразил дерево, и всплеск. Участок горящего причала рухнул в воду.
— Идем. Давай убираться отсюда, — сказал Перро. Ему удалось подтянуться, садясь в седло Дымки. Я последовал его примеру, запрыгивая позади.
— Наш путь закрыт, — заметил я.
— Только один путь, — пришел ответ. — Есть и другие.
С этими словами Дымка развернулась и сорвалась в галоп — направляясь в конец пирса.
Глава шестнадцатая
Мы прыгнули в океан. Волны вздымались вокруг, не замедляя движения Дымки, которая скакала, не обращая внимания на воду. Мой живот свело от тряски, и я боялся, что меня вот-вот вырвет, хотя я ничего не ел с прошлой ночи.
Я плотнее прижался лицом к спине Перро, а спустя некоторое время поднял голову, чтобы оглядеться. Мне стоило сделать это гораздо раньше. Солнце жарко нагревало голову, однако океанский бриз приносил с собой прохладу.
Я заметил, что Перро держит бразды Дымки одной рукой, не смотря на нашу скорость. Это зрелище заставило мой живот разболеться сильнее, чем вздымающиеся волны.
Я сглотнул.
— Ты уверен, что с твоим плечом все хорошо?
— Меймун, сейчас не стоит донимать меня вопросами, — ответил Перро. Его голос звучал болезненно. — Закрывай глаза. У нас впереди долгий путь.
Я сделал так, как было сказано. Звуки, запахи и ощущения этого замечательного ветра захлестнули меня, и вскоре мои мысли унеслись вдаль от ноющего живота. Я потерял ощущение времени, потому не мог сказать, как долго мы ехали, прежде чем Дымка остановилась.
Открыв глаза, я увидел великолепное зрелище: прямо перед нами в океане возвышался корабль!
Я и раньше видел корабли, но в основном издалека. Даже те, что стояли на реке Врат Бальдура. Однако я ни разу не видел корабль так близко. Огромные размеры могучего судна поразили меня. Оно, должно быть, целых сто футов длиной! Корабль скользил по водной глади, двигаясь с впечатляющей скоростью, и Дымке пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Я изучал палубу и большие квадратные паруса. С открытым ртом я смотрел, как огромные белые полотна свернулись, словно повинуясь собственной воле, и корабль замедлился.
У перил стоял десяток матросов. Выражения их лиц отражали мои собственные чувства — их глаза были широко распахнуты, а рты — открыты. И мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, на что они смотрят. Понимание обрушилось на меня резко: место, в котором мы оказались, очень подходило для корабля, не смотря на его огромные размеры. Но не для лошади.
К команде, собравшейся у перил, присоединился еще один человек. Я решил, что он, должно быть, капитан. Человек был отлично одет — или был бы, если бы его одежда не была настолько старой. Голубой жакет некогда был покрыт украшениями, но теперь от них осталась лишь одна латунная кнопка, да свободно свисавшие золотые нити. На голове человека покоилась пыльная шляпа, слегка украшенная латунными вставками. Шляпа была странной, почти плоской, формы, с уголками, точащими по бокам головы. Золотистые кисточки, сделанные из того же материала, что и его перевязь, свешивались по обе стороны странной шляпы. Он выглядел, как благородные джентльмен, хотя волосы его были спутанными и не стриженными, а взгляд глаз — диким.
— Назовите мне хоть одну причину не прикончить вас на месте, — крикнул капитан. Его голос был голосом уличного громилы, грубый и жесткий, но с интонациями и произношением образованного человека.
— Мы не давали вам причин нападать на нас, сэр, — ответил Перро.
— Мне кажется, эта дьявольская кобыла — вполне себе причина! Где это видано, чтобы лошади скакали по волнам? — пока он говорил, на палубе стало заметно движение, и другие члены команды закивали головами в знак согласия.
— Дьявольская? — ответил Перро. — Ну, это вряд ли. Она больше похожа на ангельскую! Я пришел как посланник храма Тиморы, что во Вратах Бальдура. Если вы нападете на нас — не сможете вернуться в город, который, — он намеренно посмотрел на нос корабля, — является вашим пунктом назначения, судя по флагу.
Перро врал. Даже если бы я не знал, что никакие мы не посланники, я все равно мог расслышать в его голосе лживые интонации. Но я надеялся, что моряки не смогут.
Внезапно, мужчины почувствовали себя менее уверенными, а капитан замолчал несколько раз, прежде, чем сумел ответить.
— Докажите! Я что-то не слышал ни про каких посланников храма, которые должны пересечь воду на проклятой лошади, и не получал донесений о людях, ищущих мой корабль! Либо доказывайте, либо мы убьем вас! — всякое подобие цивилизованности оставило голос капитана. Теперь он звучал, словно человек на борту был просоленным до самых костей морским волком. Перро залез в один из мешочков, закрепленных на седле Дымки, и вытащил свернутый кусок пергамента.
