Егор Чекрыгин - Странный приятель
Вопросы? Или может кто-чего добавить хочет?
— Пусть Таагай возьмет мою шпагу. — Внезапно даже для самого себя, предложил Ренки. — Увидев шпагу, они могут подумать что он офицер, и постараются взять живьем… Все-же больше шансов…
— Отлично придумано! — Одобрительно кивнул Готор, делая вид что не понимает на какую жертву пошел Ренки, отдавая оружие благородного, в руки человека из низов. — Наверное не хотел смущать Таагайя.
Ну… и последний штрих. — С этими словами Готор сгреб в ладонь изрядную кучку земли и пыли, плеснув в нее несколько капель драгоценной воды, и осторожно размазал образовавшуюся смесь по своем лицу, изобразив какой-то странный узор. — Под цвет камней. — Усмехнулся он, глядя на вытянувшиеся лица друзей. — Чтобы не светить белыми мордами. А одежка у нас и так… цвета грязи. Так что подставляйте рожи. Я и вас разрисую.
… Ну, с Богом! — Сказал Готор, закончив это странное действие. — Или как говорят у вас, — «Да поможет нам Великий Верблюд!».
Ренки даже не думал, что секунды могут тянуться так долго. А уж про минуты и говорить нечего. Он уже успел раз двадцать впасть в отчаяние и взять себя в руки, а от Таагайя и кредонцев все не было никаких вестей… Особо усугубляло это тягостное состояние то, что с того места где он прятался, равнину видно не было. И он даже отдаленно не мог представить что там происходит.
… И вот, примерно спустя сто тысяч лет ожидания — наконец послышалось шуршание камней под ногами верблюдов, и веселые голоса кредонцев.
Очень хотелось вылезти наружу и посмотреть. И Ренки пришлось почти силком заставить себя еще ниже пригнуть голову. Вот из общего фона голосов выделились команды верблюдам опуститься. — Значит план Готора работает. Ренки судорожно проверил как лежит порох на полке, вновь закрыл ее, и достав тлеющий фитиль, начал зажимать его в губках курка, едва не забыв проверить как точно он подходит к полке… А потом опять ожидание… Секунды, растягивающиеся в года.
И вот, — грохнул первый выстрел! — Ренки мгновенно высунулся из укрытия, забыв про все что говорил Готор о правильной маскировке, но хотя бы не забыв открыть полку мушкетного замка и подуть на фитиль, раздувая его посильнее. Прицелился в одного из стоящих на открытом пространстве солдат в ярко синем, с песчаного цвета обшлагами и вставками, мундире, спустил курок… Прикрыл веки, чтобы ярко горящий порох не повредил глаза. И старясь не дышать, и не сдвинуть ствол мушкета хоть на человеческий волос в сторону, стал ждать выстрела.
Жуткий грохот, и сильнейший удар отдачи в плечо. Ренки открыл глаза — солдат в которого он целился, лежал на земле. Пуля диаметром с ноготь большого пальца взрослого мужчины, попав куда-то в шею, почти отделила голову от туловища.
… Грохот. И еще одна пуля, не меньшего калибра с противным визгом пронеслась у него над ухом.
Ренки поспешно бросил свой мушкет на камни, и на коленках пополз к следующей позиции… Опомнился. Вернулся и вынул тлеющий фитиль из губок, потеряв еще несколько драгоценных секунд.
Новая позиция, новый мушкет… Проверить полку… Закрыть, Вставить фитиль. Проверить как он подходит к полке… Подуть на фитиль, открыть полку… На сей раз он, помня уроки Готора, высунул ствол сбоку от камня. И наведя его на очередной синий мундир, вспомнив что говорил ему отец, прицелился пониже, почти в ноги, чтобы отдача приподнимающая ствол мушкета, направила пулю в центр корпуса противника. Спуск. Вспышка… Противник все еще стоит. Но судя по огромной ране у него на боку — стоять ему осталось недолго.
Новая позиция. И опять все те же процедуры. Навести, спустить курок. Вспышка на полке… Выстрела нет.
… Отец рассказывал, что надо делать в этом случае… Обратным кончиком шомпола прочистить запальное отверстие. Подсыпать трясущимися от нетерпения руками свежий порох на полку, постучать чтобы тот попал в запальное отверстие… Идиот!!! Надо же было снять фитиль! Одна искорка и…
Опять навести мушкет на противника… Который уже целился в Ренки из пистолета, поняв по вспышке где тот сидит, а ведь Готор говорил менять позицию после каждого выстрела.
Мушкеты грохнули одновременно, выбросив языки пламени и раскаленные кусочки свинца… Что-то шоркнуло Ренки по волосам. А вот его выстрел, кажется прошел мимо.
Не важно, примкнуть штык, и вперед.
К тому времени когда он выбрался из своего укрытия и добежал до места боя, — все уже было кончено. — В отличии от него, Готор не промахнулся ни разу, первой пулей убив егеря, оставшегося охранять верблюдов, второй — пытавшегося командовать капрала. А третью пулю, почти с невероятной дистанции шагов в сто пятьдесят, сумел всадить в подъехавшего последним офицера.
Оставшимся в живых егерям, на которых обрушился град камней, было не до сопротивления. — Один уже лежал без сознания и из его виска, пробитого камнем, текла кровь. А второй, спасаясь от камней, даже не заметил штык, который Киншаа ловко метнул в него с изрядной дистанции, и лежал проткнутый почти насквозь, как-то жутковато подергивая ногами.
— Там еще один… — Крикнул Гаарз, — показывая в сторону… — Тока как до него добраться?
— Я сейчас! — Ответил Ренки, и подбежав к меланхолично лежащим чуть в отдалении верблюдам, лихо заскочил на спину одного из них. Как всякий благородный оу, он прекрасно знал как надо обращаться с этими зверями… теоретически. В краях где Ренки провел свое детство, — верблюды были редкими гостями. Поэтому он, если честно, — впервые видел этого легендарного зверя так близко.
Но команда «встать», оставалась неизменной на протяжении сотен, а может и тысяч лет. — Ренки прокричал ее… И верблюд, ее спокойно проигнорировал. Ренки повторил, добавив сильный удар рукой по боку… Верблюд встал — сначала на задние ноги, а потом на передние… И Ренки вылетел из седла… Он конечно читал про эту привычку верблюдов. Но вот реального опыта не имел.
— Все равно этот гад уже смотался… — Утешающее заметил ему Готор, даже не пытаясь скрывать улыбку. — Не переживай так. — Почета достоин не тот кто не разу не выпадал из седла, а тот кто выпав, всегда садится в него снова!
Ренки попытался снова. И на этот раз, у него все получилось. Но оставшийся при раненных егерь, ожидать пока за ним прибежит толпа кровожадных убийц, уже разделавшаяся с его товарищами, почему-то не стал. — И припустил что есть мочи подальше от этого, столь неудачного для кредонцев места.
И кстати зря. — По прибытию в лагерь, его обвинили в трусости, и бегстве с поля боя, и забили плетями до смерти.
Глава 6
