Галина Романова - Тайна лорда Мортона
– Это просто чудо, что я вспомнил о вас! – на бегу заговорил Спурий. Каким-то чудом он ухитрялся знать, куда бежит. – Понимаете, я только вышел прогуляться, слышу – шум. Я – бежать. Смотрю – она. А я-то в целительстве мало что понимаю. Невею позвать – да лихоманка не станет с Арысыо возиться. Мол, не человек!
Мы обогнули левое крыло замка, промчались через занесенную снегом спортплощадку – я промок окончательно и бесповоротно, – потом по цепочке Спуриевых следов пересекли посадки возле оранжереи, перелезли через плетень возле свинарников и бычарни, и впереди, за небольшим полем, встал...
Нет, не школьный парк. К школьному парку надо было идти через правое крыло. А это была роща. И находилась она за пределами школы. Через заснеженное поле тянулась и пропадала во мраке дорожка полузасыпанных следов. Если бы не замешательство, я бы заметил, что следы какие-то странные...
– Но это же за территорией школы! – ахнул я.
– Конечно! – Спурий дернул меня за собой.
– Это опасно! Зимой тут шныряют оборотни!
– Знаю.
– И потом – что вы делали за территорией школы ночью?
– Дыхалку собьешь, – оборвал меня Спурий.
Увязая в глубоком снегу по колено, я был на последнем издыхании, когда мы наконец ввалились под кроны рощи. Тут было совсем темно из-за толстых стволов. Сугробы намело такие, что я, споткнувшись в темноте о корень, нырнул в один из них с головой. Мой провожатый спокойно выволок меня наружу, отряхнул и потащил за собой дальше. Дрожа от холода, я ругал себя последними словами за мягкотелость и думал о том, что завтра непременно свалюсь с простудой.
– Уже скоро, – выдохнул Спурий. – Вот сейчас...
И тут я увидел. И не поверил своим глазам. Это была небольшая полянка, через которую протекал ручей. Его ледяное покрывало было проломано в одном месте. Рядом, вытянувшись в сугробе, лежало странное существо. Снег вокруг него был изрыт и испачкан чем-то темным. Только подойдя ближе, я понял, что это кровь.
Спурий встал коленями в снег рядом с тварью.
– Арысь-поле, – промолвил он, касаясь ладонями ее шкуры. – Она ранена. Посмотрите, что с нею.
Я склонился над существом. Человеческое странным образом сочеталось в ней со звериным – сильное тело огромного волка, грубая складчатая, словно у носорога, кожа, но покрытая чешуей, задние лапы, увенчанные когтями, почти человеческие руки, обнаженная женская грудь и звериная морда, на которой особенно жутко смотрелись длинные лохматые косы и человеческие глаза. Грудь Арысь-поля и пострадала больше всего.
– Здесь ее сын учится, на третьем курсе. – Спурий держал это существо за... за руку. – Она прибегает к нему иногда по ночам, но сегодня не добежала. Она не видела, кто ее порвал. Если бы не я...
– Вы видели, кто это был? – спросил я.
– Одно могу сказать – это не призрак. Это человек.
– Человек?
– Да. По крайней мере, он двуногий. И... невысок ростом. Но бегает феноменально быстро.
Я тоже встал коленями в снег. Руки мои закоченели, и я еле смог дотронуться до рваных ран на плече и груди Арыси. Собственно, я никогда прежде не видел вообще никакой женской груди. С огромным усилием я заставил себя сосредоточиться на происходящем.
От запаха крови и вида рваных ран меня замутило. Арысь-поле вздрагивала и постанывала при каждом моем прикосновении. Хорошо еще, что было темно! Я кое-как соединил обрывки плоти и закрыл их руками.
– Плоть, снова стань плотной, – начал я заклинание. – Кожей оденься, как древо корою. Жидкость жизни, бег свой умерь. Снова вернись во вместилище духа, чтоб не прервалась работа у Норн.
Арысь-поле судорожно вздохнула. Морда ее ткнулась в снег, глаза закрылись.
Оттолкнув меня, Спурий приник к ее морде.
– Жива, – выдохнул он минуту спустя и склонился над ее ранами, загребая в пригоршни снег и счищая его с тела. – Ух ты! Здорово! Шрам, правда, останется, но это ничего! Слышишь, сестра! Мы с тобой еще побегаем!
Арысь-поле пошевелилась и что-то прорычала.
– У вас золотые руки. – Спурий с чувством хлопнул меня по плечу, отчего я опять повалился в сугроб. Чертыхаясь, он выволок меня наружу. К тому времени у меня зуб на зуб не попадал.
– Что ж вы неженка-то такой! – всплеснул Спурий руками и набросил мне на плечи свою куртку, оставшись полуголым. Впрочем, это дела не меняло, ибо его руки, грудь и спина оказались покрытыми густым волосом. Наскоро попрощавшись с уснувшей Арысыо, Спурий повел меня через поле обратно.
В поле меня чуть не сбил с ног ветер. Но к тому времени, когда мы вернулись на школьный двор и проходили мимо памятника Семерым Великим, я согрелся от ходьбы настолько, что снова мог говорить.
– Странно, кто же все-таки напал на Арысь? – произнес я.
– Я сам все время думаю об этом, – кивнул Спурий. – Раны явно нанесены ножом.
– Я в этом не разбираюсь...
– Зато я на своем веку перевидал немало ран – и от ножей, и от кинжалов, и от стилетов. Ее пытались зарезать, но кто и зачем? К сожалению, я ее не расспросил. А сейчас она не в том состоянии, чтобы говорить. Пожалуй, – он остановился на крыльце и обернулся назад, – я вернусь и перетащу ее куда-нибудь в укромное место. А не то оборотни ее разыщут. Верните мне куртку.
– А все-таки что вы делали в роще? – спросил я возвращая ему одежду.
– Гулял, – загадочно ответил Спурий. – Чудные дела творятся в школе, вы не находите?
– Да, – согласился я.
Спурий уже набросил на плечи свою куртку и сделал несколько шагов по занесенным снегом ступеням, но вдруг замер как вкопанный.
– Следы! – воскликнул он дрогнувшим голосом и упал на четвереньки.
Я вытянул шею. На занесенном снегом крыльце отпечатались следы чьих-то ног. Кто-то бежал, прыгая через три ступеньки, и явно этот «кто-то» пробегал тут уже после того, как мы вышли из замка.
– Смотрите, – Спурий запустил пальцы в один след, – это кровь! Это он! Тот, кто ранил Арысь-поле!
– А разве не может быть, что он поранился где-то еще? – предположил я. Спурий поднял на меня глаза, и я сам понял, что сморозил глупость. Кому придет в голову бегать ночью босиком по морозу?
– Прости, Арысь, – Спурий бросился по следам, – но придется тебе поспать в сугробе.
Мы влетели в вестибюль и замерли в изумлении.
Доспехи, стоявшие вдоль стен и на ступенях некоторых лестниц, те, в которые иногда вселялся дух Рыцаря, валялись на полу развалившиеся на части. Шлемы раскатились по всему помещению, отвалились латные перчатки и поножи. Оружие было разбросано в живописном беспорядке. Создавалось впечатление, что доспехи внезапно ожили и попытались сразиться С кем-то, кто раскидал их, как котят. Пока я глазел на разгром, Спурий на четвереньках удивительно проворно исследовал пол. Но вдруг он остановился и сел, чихая.
