Личия Троиси - Наследие Тубана
Профессор, оторвав глаза от книги с миниатюрами, поднял на девочку вопросительный взгляд.
— Произошло нечто ужасное! — воскликнула София.
Она положила газету на стол и пальцем показала, где надо прочесть.
«Необъяснимый акт вандализма в сиротском приюте „Вилла Фьорита“Пока не получено никаких объяснений, равно как не найдены и виновные в нападении, совершенном вчера вечером неизвестными на сиротский приют „Вилла Фьорита“, находящийся в ведении монашеского ордена, где воспитывается около тридцати детей-сирот. Некто под покровом ночи проник в здание, перевернув все вверх дном. Похоже, что непрошеные гости попали внутрь через чердак, где было обнаружено разбитое окно. Оттуда неизвестные вандалы двинулись по помещениям, круша все вокруг: мебель поломана, шкафы и серванты опустошены, на стенах появились странные надписи, которые, по словам экспертов, были сделаны заостренным металлическим предметом. Единственным свидетелем произошедшего является тринадцатилетний мальчик Дж., который и забил тревогу. По его утверждению, он проснулся и увидел склонившегося над ним юношу с металлическими крыльями за спиной. Дж. рассказал, что спугнул нападавшего своим криком и тот вылетел в окно. Свидетельства мальчика сейчас исследуются психологами на предмет их достоверности. Между тем криминалисты в данный момент обследуют все этажи здания, пока еще не получен сколько-нибудь значимый результат. В ходе расследования выяснилось, что у воспитанников приюта и обслуживающего персонала явных недоброжелателей не имеется».
Профессор читал статью, и лицо его принимало все более суровое выражение. София не знала, что и сказать. Она представляла себе разгромленный приют, который, как оказалось, очень любила и который на протяжении долгих лет заменял ей дом. От страха и от той удручающей картины, которую она вообразила, дрожь пробежала по ее телу. Все ли в порядке с Джованной? А с сестрой Пруденцией? Как она все это восприняла?
— Наверняка это был кто-то, у кого не все в порядке с головой, и ничего более, — заключил профессор, но его глаза говорили другое.
София растерялась.
— Но ведь Джакомо сказал, что видел того типа! Я хорошо знаю Джакомо!
Профессор по-отечески улыбнулся:
— По-твоему, возможно существование крылатого юноши?
Девочка почувствовала в насмешливом тоне профессора смутное раздражение.
— Нет, конечно нет, однако все это как-то странно. А их, случайно, не накачали наркотиками? Их здоровью ничто не угрожает?
Профессор еще раз быстро пробежал статью глазами.
— Да нет же, должно быть, это просто от страха, вот увидишь…
Доводы профессора звучали неубедительно, а абсолютное отсутствие беспокойства в его голосе только усиливало тревогу Софии, вместе того чтобы рассеивать ее.
— Наверняка случилось что-то ужасное. Джакомо далеко не робкого десятка, и его так просто не испугать. У меня есть смутное предчувствие, ощущение… Мне нужно уйти, — заключила она наконец. — Мне нужно знать, все ли с ними в порядке!
Профессор строго посмотрел на девочку:
— Последний автобус уже ушел, ты же знаешь… И потом, скоро стемнеет.
— Завтра. Или, по крайней мере, я должна позвонить туда. Профессор, они были моей семьей… — София почувствовала в горле комок.
Мужчина, похоже, несколько смягчился.
— Завтра утром Томас отведет тебя в бар, хорошо? Оттуда и позвонишь.
— А я не могу пойти туда прямо сейчас? Это же недалеко…
— Нет.
Это «нет» прозвучало так сухо и решительно, что у Софии внезапно все похолодело внутри. Он никогда не говорил с ней в подобном тоне.
Профессор, должно быть, заметил это, поскольку тут же смягчился:
— Пойми, лес не самое подходящее место для ночных прогулок, у меня не хватит духа отпустить тебя туда даже в сопровождении Томаса.
София тихонько простонала:
— Как вы думаете, этот сумасброд снова вернется? А если на этот раз он и в самом деле навредит кому-нибудь?
Профессор встал. У него опять было умиротворяющее выражение лица, которое так нравилось Софии.
— Не бойся. В газете не говорится о пострадавших, только о причиненном ущербе. София, я понимаю твою боль, но твои друзья в порядке, я в этом уверен. Они просто натерпелись страху. Наверное, это были хулиганы, к сожалению, такие еще встречаются в мире, не так ли? И потом полиция уже занимается ими. Они все в полной безопасности. Это была чья-то дурная шутка, не более того. Завтра утром, как только ты проснешься, пойдешь вместе с Томасом и позвонишь, договорились? В любое время, когда захочешь.
Мужчина подмигнул девочке, и та в ответ заставила себя слабо улыбнуться. Его заверений было недостаточно для того, чтобы рассеять ее тревоги, но было приятно, что теперь у нее есть человек, который тревожится о ней и пытается успокоить ее. Завтра утром. Он сказал, что она позвонит завтра утром, надо лишь набраться терпения и дождаться утра.
— Спасибо…
— За что? Главное, чтобы ты не волновалась.
София кивнула.
— Вот и славно, — улыбнулся профессор. — Значит, договорились, завтра ты им позвонишь.
Едва захлопнулась дверь, как выражение лица профессора Шлафена снова стало серьезным и напряженным. Позвонив в колокольчик, он вызвал Томаса. И пока ждал его, сидел, не отводя пристального взгляда от дерева, возвышавшегося посреди комнаты.
Дворецкий вошел с поклоном.
— Томас, полагаю, настал тот момент, которого мы так боялись, — сухо произнес профессор.
Слуга резко распрямился:
— Он вернулся?
Профессор протянул ему газету, указывая на статью:
— Ты разве не читал?
Лицо дворецкого приобрело землистый оттенок.
— Извините меня, должно быть, я пропустил…
Профессор поднял руку:
— Не беспокойся, я не буду укорять тебя за это. София хочет поговорить с воспитанниками приюта. Мне удалось убедить ее не ходить туда. Если это его рук дело и мои опасения верны, то я не считаю это благоразумным. Завтра ты отправишься вместе с ней, и она позвонит в приют. Прошу тебя, не спускай с нее глаз, и сегодня будь начеку.
— Может, задействовать защитный барьер?
— Да, так будет лучше.
Оба застыли в молчании.
— Не думал я, что нам доведется дожить когда-нибудь до этого дня, — печально заметил Томас.
— А я нисколько не сомневался. Как только я разыскал Софию, сразу почувствовал, что это наступит уже скоро, — вздохнул Шлафен. — Боюсь, что я не смогу долго утаивать это от нее. Как бы то ни было, она еще не готова, и я буду как можно дольше тянуть время.
Томас уставился на носки своих ботинок.
