Барб Хенди - Предатель крови
Сельчане поспешно пятились, отступая перед пришельцами, которые по-хозяйски рассыпались по деревне, заглядывая во все углы. Теперь за главарем шел только беспокойно озиравшийся юнец, который нес палицу с обломанной у основания рукоятью. Дезертир, шнырявший по правой стороне улицы, вышиб ногой дверь одной из хижин и, почти сложившись пополам, заглянул внутрь. Когда он выпрямился, Лисил увидал, что голова его обмотана драной женской шалью и край шали прикрывает нижнюю половину лица. Лицо этого человека рассекал наискось грубый шрам, который начинался у левой брови и исчезал под краем шали.
Сам главарь, рослый и тощий, носил под кольчугой стеганую, изрядно изодранную рубаху. Его черные волосы были коротко подстрижены, грубое лицо заросло щетиной. Держался он хладнокровно и уверенно, шел медленно, зорко поглядывая по сторонам. Ни на лице, ни на руках его не было видно шрамов, и это насторожило Лисила.
Ему и прежде доводилось сталкиваться с такими вот ожесточившимися бродягами, однако в дни его молодости шайки дезертиров встречались гораздо реже. То, что эти люди так свободно, не таясь, вошли в деревню, говорило только об одном — в округе стало гораздо меньше армейских патрулей. Затем внимание Лисила привлекло то, что мальчишка с палицей норовит держаться поближе к главарю. Человек в кольчуге был чересчур молод, чтобы оказаться отцом мальчишки, не было между ними и внешнего сходства, и все же между этими двумя ощущалась некая связь. Глядя на этих двоих и понимая, отчего в этой безысходной стране они избрали именно такой образ жизни, Лисил вспомнил вдруг наставление, которое монотонным голосом повторял ему отец: «Делай то, что необходимо. Береги себя. И не думай о последствиях до тех пор, пока их не увидишь».
Малец негромко заворчал.
Лисил ожидал, что дезертиры направятся прямо к лошадям, но главарь остановился возле мастерской, где изготавливали древки стрел. Трех старух, которые трудились над перьями, там давно уже не было.
— А, — сказал главарь, — у вас готова новая партия.
Хелен вздрогнула, напряглась и поспешно толкнула Виллема к себе за спину.
Лисил не шелохнулся. Эти люди знали, когда в деревню должен прибыть капитан Кейвок. Они явились затем, чтобы украсть готовые древки стрел, прежде чем сельчане успеют обменять их на зимние припасы. Дезертир, замотанный в шаль, рывком отдернул шкуру, которая прикрывала вход в мастерскую.
— А вот этого делать не стоит, — предостерег Лисил.
Главарь одарил его безразличным взглядом — настолько безразличным, что Лисил незаметно переступил, стараясь найти для ног наиболее устойчивое положение перед неизбежной схваткой. Даже вампиры, хотя бы тот же Крысеныш, способны были на чувства — возбуждение, ненависть, ярость, — но взгляд этого человека не выражал совершенно ничего. Он был уже мертв, хоть и сам этого еще не знал… или знал, но ему на это было наплевать.
Лисил хорошо помнил, каково это. Даже слишком хорошо.
— Придержи язык, парень, — сказал главарь. — Веди сюда коней.
Малец заворчал громче, и Лисил отступил на шаг вправо. Тотчас Магьер, стоявшая у него за спиной, шагнула вперед, намеренно выставив на всеобщее обозрение обнаженную саблю.
— Медленно повернитесь и уходите прочь, — велела она.
Ворчание Мальца перешло в угрожающий рык. Лисил поднял перед собой клинки, по-прежнему не разнимая их, чтоб со стороны незаметно было, что их два. За спиной у него отчетливо прозвучал щелчок — это Винн взвела арбалет.
Главарь моргнул — и это было единственное проявление чувств. То ли он все же боялся смерти, то ли ему была небезразлична участь сообщников.
— Трое против шестерых, — сказал он вслух. — Расклад не в вашу пользу.
В этот миг из хижины, которая стояла в нескольких шагах позади главаря, выступил давешний тощий старик. Лисил даже и не заметил, когда он исчез из виду. Один из мародеров шарахнулся от старика, хватаясь за меч. Главарь чуть повернул голову — ровно настолько, чтобы увидеть, что происходит.
Отставной солдат сжимал ошкуренную палку длиной примерно с руку и толщиной в запястье. Палка была гладкая, отполированная до блеска. Старик не двигался с места, в упор глядя на главаря, и взгляд у него был не менее бесстрастный.
Лисилу вдруг подумалось, что разница между этими двумя не так уж велика — разве что в том, кого они взялись защищать. Прочие сельчане помалкивали, потихоньку отступая на безопасное расстояние. Даже жители родной деревни Магьер способны были объединиться против чужаков-«нелюдей»… но здесь такое было невозможно. Здешние крестьяне из века в век подвергались поборам и насилию, а любая попытка сопротивляться каралась незамедлительно и жестоко.
Главарь снова перевел взгляд на Лисила, и в этот миг Хелен, задрав подол юбки, выдернула из-за потертого голенища длинный нож. Спустя мгновение — томительно-долгое мгновение — из-за угла хижины вынырнула старуха с топором. Прочие крестьяне даже не шелохнулись, только одна женщина торопливо оттеснила двух своих дочек к стене дома. Мальчишка с палицей пододвинулся поближе к своему командиру, и в глазах его мелькнул неподдельный испуг.
— Расклад можно и поменять, — заметил Лисил и небрежным движением взял в каждую руку по клинку. Теперь даже слепой заметил бы, что их два.
Дезертир, замотавший голову женской шалью, двинулся было к отставному солдату, но главарь, казалось, видел все и, не глядя, властно вскинул руку. Разбойник тотчас замер как вкопанный.
Главарь двинулся назад — тем же осторожным, неспешным шагом, каким он вошел в деревню. Вся шайка последовала за ним. У самой околицы он остановился и, прежде чем повернуть к лесу, одарил Хелен долгим пристальным взглядом. Никто из оставшихся не произнес ни слова, даже не шелохнулся, и, лишь когда дезертиры совсем скрылись из виду, Хелен глубоко вздохнула.
— Вы только что сберегли нам все, что мы наработали за минувший месяц, — озадаченно пробормотала она, поглядев вначале на Лисила, потом на Магьер. — За ночлег вам платить не надо. Давайте сейчас спрячем коней, а то ведь, когда стемнеет, эти бездельники обязательно за ними вернутся. Запрем-ка мы лошадок в коптильне.
— А если эти люди вернутся уже после нашего ухода? — спросила Винн.
Лисил обернулся и увидел, что она стоит, выпрямившись во весь рост внутри фургона, бледная от потрясения. Он подошел к фургону, бросил свои клинки внутрь. В этом путешествии Винн уже довелось повидать немало такого, с чем ей было очень трудно смириться. Лисил вынул из ее дрожащих рук арбалет, положил его рядом в клинками.
— Мы делаем то, что необходимо сейчас, — сказал он. — Вот, собственно, и все, что мы можем сделать.
