Татьяна Гуськова - Не ходите замуж за дракона
Хозяин, крепкий рыжеволосый детина, с изрядно выпирающим животиком, и косым шрамом через все лицо, меня не испугался, видимо, как и сказал Валат, ко всякому привык, только удивленно вскинул брови при виде нашей компании.
- Чего изволите, господа?
Старший рыцарь потер руки в предвкушении.
- Мы изволим обед. И по кружке пива на каждого.
Хозяин оглядел всех, будто прикидывал кому в какой посуде обед подавать, и, кивнув, удалился.
Мои спутники принялись устраиваться за одним из столов, на столешницу которого падал солнечный свет из окошка.
Я тихонько подтолкнул Валата локтем в бок. Рыцарь охнул, согнувшись, потер ребра.
- А платить чем будем? У нас с Мелфой, к сожалению, денег нет.
- Не волнуйся, Дракон. Я угощаю. К счастью, мой кошелек не потерялся, - он позвенел монетами в бархатном мешочке.
Успокоено кивнув, я устроился на лавке.
Розовощекая служанка принесла большой поднос с разновеликими кружками, проворно расставила их на столе. Единорог тут же сунул узкую мордашку в кружку, надолго присосавшись к янтарной пенящейся жидкости.
- Уфф, хорошо! - наконец, оторвался он.
Валат усмехнулся в усы.
А тут уже и обед поспел. Несла его целая процессия. Во главе шествовал хозяин, тащивший большое ведро и поднос с пышными караваями. Поднос он водрузил в центр стола, а ведро поставил передо мной. За хозяином шла служанка, несшая на подносе четыре средних размеров миски, они предназначались моим человеческим спутникам и единорогу. За служанкой мальчишка конюший тащил большое блюдо с нарезанным кружочками окороком и широкую тарелку с нашинкованной крупными кусками капустой, посыпанной отборным овсом.
- Приятного аппетита! - пожелали нам, оставляя наедине с обедом.
Я принюхался к содержимому предложенной мне емкости. Щи, сваренные на мозговой косточке, конечно совсем не те, что Мелфа готовила, но тоже ничего, есть можно, и я принялся орудовать предложенным мне вместо ложки большим деревянным половником, заедая щи караваями и окороком. Люди и однорогий тоже отдавали должное горячему обеду, коза хрупала капусту, скромно притулившись между скамьей и окном. Единорог уселся так, чтобы между ним и Лилией-Ромашкой были мы с Мелфой.
После щей принесли двух запеченных целиком гусей, а единорогу и козе - сладкой морковки и краснобоких яблок. Рогатого при виде яблок аж перекосило всего.
Валат рассказывал какие-то забавные истории, размахивая руками, задвинув брата плечом в самый угол. Мелфа хихикала, слушая истории рыцаря. Девица разрумянилась, глазки у нее блестели. Я разозлился, глядя на эту идиллию. И эта злость была так неожиданна и непонятна, что я предпочел на что-нибудь отвлечься. Кроме Ральфа перед глазами ничего достойного внимания не оказалось, и я стал наблюдать за младшим из рыцарей. Странно, как изменился мальчишка при появлении старшего брата, до этого он вел себя совершенно иначе, сейчас же просто терялся в тени Валата, изредка вставляя в наши разговоры какую-нибудь короткую фразу и почти не предпринимая ничего самостоятельно. Вот и сейчас сидит тихонько, улыбается чуть-чуть, глядя на то, как старший брат соловьем заливается, а улыбка жалкая-жалкая.
Валат меж тем рассказывал о том, как он спас бестолкового младшего братишку от разбойников, и получил за это посвящение в рыцари. Бедняга Ральф уже сквозь землю готов был провалиться, а брат хлопал его по плечу, расписывая, как тот испугался и спрятался под телегу.
- Ральф, - позвал я. Младший из рыцарей даже не сразу меня услышал. - Ральф! - повторил я громче.
- Да? - глаза младшего из рыцарей были пугающе пусты.
- Пойдем, прогуляемся.
- Пойдем, - Ральф будто даже с облегчением поднялся из-за стола.
- Куда это вы? - забеспокоился Валат.
- Мы проветриться слегка.
- А. Ну идите.
Мы вышли из трактира, вдохнули свежего воздуха, все-таки в человечьем жилище всегда душновато. Солнце уже медленно собиралось к закату, его лучи подкрашивались бордовым.
- Хорошо бы сегодня домой успеть, - вздохнул рыцарь.
- Успеем, тут и лету-то всего ничего осталось. Сейчас единорог оправится немного, и полетим.
Ральф кивнул, я повернулся к нему.
- А чего ты такой грустный?
- Я? - удивился юноша.
- Ты. Просто на себя не похож, - мы медленно брели по дороге прочь от трактира.
- Что ты, Дракон. Я всегда такой, - косо улыбнулся он. - Ты меня просто плохо знаешь.
- А мне показалось, что я достаточно успел тебя узнать. Все началось с того момента, когда к нам присоединился Валат. И тут вдруг мой друг Ральф превращается из храброго рыцаря в бледную тень.
- А кем мне еще быть. Мой брат вон какой. Он герой! А я... - рыцарь склонил голову, светлые волосы скрыли лицо, и я не мог разглядеть, какие чувства сейчас владеют моим собеседником.
- А что ты? Ты же ведь тоже рыцарь. И ничуть не менее храбрый, чем твой брат. Вспомни, как храбро ты на меня напал!
- Нашел о чем вспоминать, - густо покраснел юноша. - Я до сих пор сам не свой от стыда из-за того, что тогда на тебя напал. Я же ведь мог тебя покалечить или и вовсе убить!
- Ты эти терзания брось! Не убил же и не покалечил. Ты знал, что драконы чудовища, но не испугался, а вызвал меня на бой, потому что хотел добыть лекарство для матушки. А потом не побоялся признать свою ошибку и принять помощь от меня, а на это требуется ничуть не меньше мужества, чем для отражения нападения разбойников.
Рыцарь на некоторое время задумался, сшибая подобранным прутиком желтые листья с придорожных кустов.
- Но он же вон сколько всего совершил!
- Валат просто старше, а у тебя все еще впереди. Будут и подвиги, и свершения. В рыцари же тебя посвятили, а это хоть что-то да значит. За что тебя, кстати, посвятили? - поинтересовался я, надеясь приободрить Ральфа.
- Да я ничего особенного не сделал, просто вытащил сына поварихи из колодца.
- Вот видишь какой хороший поступок, самый настоящий рыцарский.
- Тогда зима была, я простудился, болел потом долго. Брат с отцом ругались сильно, говорили, что я бестолочь, из-за какой-то черни чуть себя не угробил. Одна матушка похвалила. Когда настала пора представить меня королю, тот спросил, совершил ли я уже что-нибудь достойное? Матушка и рассказала королю про этот случай.
- И что король?
- А король взял и посвятил меня в рыцари. Сказал, что таким и должен быть истинный благородный рыцарь, заботящийся о слабых.
- Молодец Варин. За это я ему, пожалуй, прощу то вино со снотворным.
- Матушка обрадовалась очень, - продолжил Ральф, не обращая внимания на мои слова. - А отец с братом очень ругали нас с ней, говорили, что не время мне еще рыцарем быть, и что посвятили меня в рыцари за ерунду какую-то.
