Иар Эльтеррус - Три дороги во Тьму. Изменение
В этот момент ее накрыло новое видение. Далталас бежал. Он задыхался от быстрого бега, но продолжал бежать, держась за бок. И этот бок болел, страшно болел, Елена ощущала боль эльфа так же четко, как до того — отчаяние сатира. За ним гналась толпа народа. Впереди неслись с улюлюканьем какие–то молодчики, размахивая палками. И опять ее захлестнула волна отчаяния. Такая же сильная, как и в предыдущем случае.
— Держи ублюдка!!! — раздавались крики. — Хватай его!
Через мгновение толпа налетела на несчастного эльфа и буквально подмяла его под себя. Взметнулись палки.
— Ладно, хватит ему, — заметил здоровенный детина через некоторое время.
Толпа молодчиков отступила. Далталас лежал на дороге, свернувшись калачиком и закрывая голову руками. Его одежда была изорвана в клочья, из многочисленных ран текла кровь. Все тело покрывали ушибы и синяки. Детина смачно сплюнул на съежившего эльфа и напоследок еще раз пнул его.
— Будешь знать, остроухий придурок, как на нашу территорию соваться. Надеюсь, этот урок ты надолго запомнишь! Пошли, братва.
Компания удалилась. Далталас попытался встать, но от боли потерял сознание. Вместе с ним провалилась в беспамятство и Елена, успев порадоваться, что лежит на носилках и не упадет с коня.
Когда девушка очнулась, то обнаружила, что вся подушка залита ее слезами.
— За что?! — вопросила она Создателя в беззвучной молитве. — За что все это? Почему?!
В этот момент на Елену навалилось новое видение. В один день — три. Такого никогда еще не случалось. Перед ее глазами появился приземистый юноша. Из одежды на нем была только набедренная повязка, а в руке он сжимал копье. Если судить по росту, то его можно было принять за тринадцатилетнего мальчишку, но стоило посмотреть в лицо, как тут же становилась ясна ошибка. Юноша лет шестнадцати. Он, замерев за кустами, за чем–то настороженно наблюдал, Елена даже не поняла, за чем. Но местность вокруг показалась смутно знакомой. Девушка всмотрелась и вскоре вспомнила. Конечно же — это то самое место, где жило племя Крученого Рога. Вон поляна, на которой любил играть с друзьями маленький дикарь. Но почему же она не сразу узнала эту поляну? И почему ее друг с таким отчаянием смотрит вперед?
Елена проследила за взглядом Крученого Рога. Первым, что она увидела, оказалось белое знамя с огромным красным крестом на нем — символом воинов–паладинов Святой Церкви. Еленка вспомнила однажды прочитанное — там говорилось, что такое знамя паладины оставляют там, где дикари отказались принять истинную веру. И только потом девушка разглядела все остальное. Селения больше не было. Просто не было… Все дома сожгли начисто. Вокруг валялись трупы. Причем было видно, что многие умерли не сразу. Мужчины, женщины. А самое страшное она увидела немного в стороне — остатки огромного костра и куча обгоревших детских тел. По их позам Елена поняла, что детишек швыряли в костер живыми…
Девушка застонала, ощутив волну боли, исходящую от Крученого Рога. Он тоже не понимал происходящего. Не понимал этой дикой, нечеловеческой жестокости. Помнил, что в их племени не так давно гостили какие–то странные люди, называвшие себя миссионерами. Они проповедовали веру в некоего истинного бога. Над этими глупыми и ничего не умеющими людишками смеялось все племя. Нет, их приняли, как следует — в племени Крученого Рога к гостям всегда относились хорошо, однако слушать их никто не пожелал. Те стали рассказывать о своем боге и обещать кары всем, кто не примет истинной веры. Но над ними только посмеивались. В племени было много мужчин, и оно не боялись гнева какого–то чуждого бога. И уж совсем не собирались менять свою веру. О чем вождь и заявил миссионерам.
— Вы пожалеете! — пообещали те, уплывая.
И вот, похоже, обещанная кара настигла племя…
Елена без труда разобралась в мыслях и чувствах юноши — в таком страшном он был отчаянии. Ей же хотелось и плакать, и смеяться. Плакать над его горем и смеяться его наивности. НЕ бог — не виновен в этом кошмаре бог. Люди. Всего лишь злые люди, присвоившие себе право творить зло от имени бога. А в том, что сотворенное — зло, Елена не сомневалась ни на мгновение. Она ведь несколько лет наблюдала за жизнью племени благодаря своему другу. Знала радости и горести многих из этого миролюбивого племени рыбаков и охотников. Не могли они быть слугами зла. Не могли! Так за что же их так? За что?! Только за то, что отказались молиться и креститься так, как указывали отцы Церкви? Только за это?!
— За что?!! — эхом вторя ее мыслям, закричал Крученый Рог.
Убедившись, что убийцы ушли, юноша вышел из укрытия и теперь шагал по головешкам — это было все, что осталось от его родного селения. И столько горя звучало в его беззвучном крике, что Елена в третий раз за этот день потеряла сознание.
Очнувшись, девушка долго вспоминала случившееся, пытаясь найти хоть какое–нибудь оправдание поступкам церковников. Но такового не было… Да и не могло быть — только подлость, жестокость и жажда власти. Только эти причины могли иметь значение для подонков, подобных служителям Церкви. И пусть не утверждают, что это нужно Богу. Разве Богу нужны те, кого силой заставили верить в него? Нет. Люди. Только люди способны на такое. И этих людей нужно остановить любой ценой. Видимо, для этого Создатель и дал ей Дар. Елене стало страшно — осознать и принять, что на тебя возложена такая задача, по силам не каждому взрослому, а ей ведь сегодня исполнилось всего пятнадцать лет… И она — девушка… Но решимость медленно поднималась откуда–то из глубин души. Если бы кто–нибудь сейчас заглянул в ее глаза, то отшатнулся бы. Там бушевала первозданная Тьма. Тьма и боль, рвущие душу на части. Елена уже знала, что пойдет вперед, невзирая ни на что.
— И творя зло, люди будут считать его добром, — вспомнилась прочитанная однажды фраза.
Больше всего пугало, что все эти происшествия случились в один день. Словно кто–то невидимый управлял ими. Это было непонятно. Это было страшно. Это не могло оказаться случайностью. Беда со всеми тремя, связанными с ней? Какая–то сила свершила это. Осталась она сама… Неужели и с ней что–то плохое должно произойти?
— Внимание! — раздался встревоженный голос караванщика.
Елена осторожно выглянула из–под покрывала. Немного в стороне вдали виднелись всадники. Кажется, они тоже заметили караван и теперь неторопливо направлялись к нему.
— Спокойно, только спокойно, — дрожащим голосом повторял Дионисий. — Мы в самом центре Фалнора. Здесь не может быть разбойников.
Тем не менее, он отдал распоряжение страже быть наготове.
Елена, наблюдая за поднявшейся суетой, отчего–то снова вспоминала сегодняшние события, и ей становилось страшно. Даже не страшно, а жутко. Предчувствие чего–то непоправимого холодной рукой сжало сердце.
