Марина Ефиминюк - Правила жестоких игр
– Привет. – Улыбка получилась медленной и ленивой, как у заправского ловеласа, подобравшегося в новой невинной жертве. – И здесь ты.
Она не отвечала, прикусив губу, и выглядела настороженной. Только сейчас он заметил в ее ушах маленькие наушники плеера. Филипп осторожно вытащил один, и Саша вздрогнула, от легкого прикосновения его пальцев по рукам девушки побежали мурашки. Парень услышал искаженный писк знакомой мелодии, всего пятнадцать минут оравшей в автомобиле.
За окнами замелькала станция, а молодые люди озадаченно разглядывали друг друга, словно виделись впервые. Вагон качнулся, останавливаясь, девушка неловко налетела на Филиппа и тут же отпрянула, как от чумного.
Саша вырвала из его пальцев наушник, а потом вдруг выпалила:
– Так кто за кем следит?!
Филипп и глазом не успел моргнуть, когда девушка выскочила на платформу, а двери захлопнулись, оставив его внутри. Вагон тронулся с места, устремляясь в темный тоннель. Парень только бессильно проследил, как Саша, топая к эскалатору, сердито натягивает на ходу куртку. «Следующая станция Бибирево» – прохрипел динамик, и Филипп понял, что с самого начала ехал в противоположную сторону.
Он успел только чудом, совершенным Максимом. Кузен долго издевательски хохотал в телефонную трубку над неудачливостью Филиппа но, сжалившись, все-таки подобрал его у метро, а потом гнал на полной скорости, разбрызгивая лужи огромными колесами большого, похожего на нелепый ботинок автомобиля.
– Ты не весел, друг мой. – Брат расслабленно следил за дорогой.
– Я снова с ней столкнулся. С рыжей. В метро. – Пробормотал Филипп, стараясь не глядеть на Максима, тот понимающе усмехнулся. – Мне начинает казаться, что это я за ней слежу.
– Вы следите друг за другом! – Хохотнул тот.
В тот день на стоянке, пока Филипп стонал над разбитым стеклом автомобиля, Заккери оборонил ехидную шуточку: «Эта рыжая смотрела так, словно хотела съесть тебя! Спорю на Мерседес, ты ее еще ни раз встретишь!» Будто в подтверждении слов сводного брата Филипп везде натыкался на девчонку, и ироничная фраза превратилась в навязчивую идею!
Отчего-то Филиппу казалось, что должна была произойти какая-нибудь подлость, например, закончится бензин в баке, но обошлось без происшествий. Он вошел в холл, пока брат ставил машину в гараж. Услышав, что хлопнула входная дверь, из столовой выбежала Снежана в белой исподней рубахе с расчесанными гладкими волосами. Она бросилась к Филиппу и прижалась горящей щекой к холодному пальто.
– Я ей говорила, что ее не должны видеть до ритуала. – В дверях стояла Лиза и изображала недовольство. – Но она так ждала тебя, что сбежала из комнаты.
Девочка по-прежнему обнимала Филиппа, и тот насильно отстранил ее, разжимая худые ручонки, и ласково улыбнулся.
– Я боялась, что ты не приедешь. – Глаза Снежаны светились радостью.
– У меня машина сломалась. – Пояснил тот, обращаясь к Лизе.
– Ну, да знаем мы твои поломки. Очередная Зайка? Надеюсь, она того стоило. – Фыркнула Лиза, возвращаясь в столовую. Кузина мстила за презентацию фильма – Фил сбежал минут через десять после Саши. Отчего-то неожиданно показалось, что наполненный людьми зал слишком пуст для него одного.
Снежа задумчиво прошлась по холлу, разглядывая свои босые маленькие ступни, высовывавшиеся из-под длинного подола.
– Филипп? – Появилась Аида. – Ты чего так задержался? – Она чмокнула сына в щеку.
– Машина сломалась. – Тот стянул пальто, оставшись в рубашке.
Из гаража вернулся Максим и стряхнул дождевые капли с куртки на мраморный пол.
– Ну, и ливень. Тебе повезло, Малышка, – покосился он на девочку, – в дождь называют самых сильных ведьм.
Та фыркнула, точно копируя Лизу, и, шлепая пятками, вернулась в комнаты.
– Она взрослеет на глазах. – Хмыкнул парень, уже взбегая по лестнице на второй этаж.
В полночь вся семья собралась в склепе. Закутанные в черные широкие плащи с большими капюшонами взрослые окружили погребальную яму. Со стены на них скалилась дыра, приготовленная для праха усопшего деда. Все сохраняли торжественное молчание и ждали, когда стрелки часов сойдутся на вертикальной отметке. Ровно в полночь по каменной лестнице прошуршали шаги, и в темное холодное помещение вошла Снежана. Ее худенькая фигурка в белой длинной рубахе походила на легкий призрак. Лицо девочки побледнело от волнения, но синие глаза блестели нетерпением.
Она гибко скользнула на дно ямы, готовая умереть, чтобы возродиться и получить истинное имя. Только после ритуала сила позволит девочке творить колдовство, светлое или темное, юная ведьма обязана сама решить.
– Готова ли ты, дочь моя? – Прогремел в гулкой тишине голос Грегори.
– Готова. – Твердо заявила девочка, лежа на ледяной земле и прижав руки к бокам.
Она, не отрываясь, смотрела в глаза Филиппа, ее кулаки судорожно сжимались, что побели костяшки пальцев. Каждому из них было страшно умирать, но только в первый момент. Филипп помнил свой ужас, нестерпимую боль, когда острое лезвие вонзалось ему в сердце, и от всей души сочувствовал малышке.
Грегори встал на колени и низко опустил голову, накрытую капюшоном, бормоча про себя слова молитвы. Он обращался к силе, чтобы та возродила его дочь своей благодатью.
В неясное мгновение мужчина резко вскинулся, в тусклом свете факелов сверкнуло острое лезвие, и сильная рука молниеносно вонзила острие в тело дочери. Из груди Снежаны вырвался сип, раздался общий испуганный вздох. Ритуальный кинжал дернулся назад, с него капала кровь, а на белой ткани сорочки проявилось кроваво-красное пятно. Зрачки Снежаны расширились, делая радужку черной, в них медленно угасала жизнь.
А потом тело девочки медленно поднялось в воздух, безвольные руки свисали, волосы доставали почти до земли. Белое лицо казалось мертвым и заострившимся, утерявшим живые черты. Через мгновение девочка выгнулась дугой, вскрикнув от боли, и схватилась за сердце, глаза вспыхнули пониманием. Сила приняла ее жертву и подарила ей истинное имя.
Худенькая фигурка с острыми локтями обмякла, и Грегори ловко подхватил дочь на руки. Семья вздохнула с облегчением, напряжение спало, заменяясь радостными улыбками. Теперь в семье появилась еще одна ведьма.
* * *Говорят, что нужно переспать тревожную мысль, и на следующий день голова проясниться. Но десятичасовой сон не смог унять бушующую внутри злость от встречи с Филиппом в метро, даже становилось непонятно, отчего меня душил гнев. По крайней мере, теперь дворняжка поймет, что я не слежу за ним, и мне нет до него никакого дела!
Я повторяла эти слова, стараясь в них поверить, и когда торопилась в институт, опаздывая на семинар по латыни. Увидев два спортивных автомобиля, черный и серебристый, припаркованные в обычном месте, непроизвольно я сделала круг и как воришка забежала в здание факультета с черного входа, ругая свою трусость последними словами.
