Дмитрий Казаков - Падение небес
И таким холодом повеяло от этих слов, что Олен невольно поежился.
Ворота надвинулись, выросли створки. Трое стражников отклеились от башни и зашагали наперерез всадникам.
– Доброго дня вам, – сказал один из них, мрачный и лопоухий. – Извольте заплатить пошлину за въезд и сказать, для какой цели прибыли вы в город Безарион…
Васель Ушастый, некогда пустивший в ворота нагхов, после этого лишился звания десятника и некоторого количества кожи на спине. С того времени он вел себя тихо, ну а службу нес рьяно, и судорожно вздрагивал, заметив даже самую крохотную и безобидную змею.
– Сколько? – поинтересовался Гундихар.
– С шестерых – два цехина, – сообщил Васель, и с подозрением в голосе добавил: – Так зачем вы приехали?
Компания выглядела странно: два парня с мечами, по виду хирдеры или даже таристеры, еще один – вроде полоумный, девица с оружием и волчьим взглядом. На закуску настоящий эльф, из южных, и гном, бородатый, и не с топором, а с боевым «годморгоном».
Такое оружие носят только настоящие мастера.
– Слышали мы, что войско снова собирается, – изрек Харальд. – И что делать бедным наемникам, когда кошель показывает дно?
– Собирается оно, верно. – Васель принял из рук Олена две блестящие золотые монеты и немного успокоился. Ясное дело, среди вольных клинков можно встретить кого угодно, и гнома, и бабу. – Да только хардагов не берут, сплошь Чернокрылые да воины из дружин таристерских…
– А с кем же консул воевать собрался? – поинтересовалась Саттия.
– Да с теми находниками, что с островов приплыли, – Ушастый любил поболтать, а за сегодняшний день через их ворота проехали только несколько телег с крестьянами, у которых вместо рта – задница; если открыть, только вонь и получится. – Идут, говорят, они к нам. Войско пока тут, стоит в лагере к северу от города, ждет чего-то. Да только не слышал я, чтобы вербовщики по тавернам ходили. Так что, мессены и мессана, вряд ли у вас что выгорит.
– Спасибо, приятель, – сказал Харальд, и бросил стражнику еще одну монету. – Мы пока не на мели. Попробуем, а там уж как Азевр решит…
Васель заулыбался и отошел в сторону, давая дорогу. Шестеро всадников проехали в ворота и исчезли из виду. Ушастый хмуро посмотрел им вслед и подумал, что если бы не приказ впускать в город всех, даже самых подозрительных типов, что был получен два дня назад…
Если бы не приказ, разговор точно не закончился бы так быстро.
– Как здесь мрачно, – проговорила Саттия, когда стражники и надвратные башни скрылись за поворотом. – Как в Тафосе, и даже много хуже. Хотя тут не было войны, не приходили сюда нагхи…
– С тем, чтобы испортить жизнь себе, люди и сами неплохо справляются, – буркнул Гундихар.
Едва въехав в город, девушка почувствовала упершийся в спину внимательный взгляд. Подумала о том, чтобы сказать об этом спутникам, но потом решила, что ей никто не поверит – кто может следить за ними, кому есть дело до самых обычных воинов, каких на дорогах Алиона – сотни?
И она промолчала.
Безарион уныло мок под нескончаемым дождем, точно огромный, еще сильный, но смертельно раненый зверь. Двери многих лавок были закрыты, редкие прохожие шагали торопливо и вжимали головы в плечи, словно боялись чего-то, даже статуи на площадях и перекрестках выглядели мрачно.
Клокотала вода в сточных канавах, угрюмо хлюпала в трубах.
– Прошлым летом тут все было совсем не так, – сказал Олен, и в памяти замелькали яркие картинки: уличные торговцы распихивают друг друга, вопят зазывалы, разноязыкая толпа течет по улицам…
– Еще скажи – в прошлом веке, – хмыкнул Гундихар, и криво улыбнулся.
От ворот свернули направо, к торговому кварталу. Там увидели оживление, но натужное, какое-то вялое, словно роданы заставляли себя покупать и продавать, стоять за прилавками и просить милостыню.
В глазах у всех, у торговцев и нищих, у мастеровых и купцов, было одно и то же – тревога и страх. На Олена и остальных смотрели с недоумением, особенно на тар-Готиана. Уступали дорогу и отводили взгляды.
Патрулей Чернокрылых, вопреки опасениям Рендалла, видно не было.
Миновали храм Аркуда, большой, точно замок, с дверями в виде пасти огромного крота. Выехали к Торговому мосту, широкому, от берега до берега занятому лотками. Тут открылся Дейн, серый, как затянутое паутиной зеркало, блеснул далеко на западе Золотой замок.
У Рендалла при его виде слегка кольнуло сердце.
Перебравшись через реку, двинулись прямо на север, к Черной улице, и уходящему от нее проулку, что прозван Колдовским Подбрюшьем.
– Вот и она, – сказал Олен, увидев забор высотой в три человеческих роста, над которым поднимались ветки деревьев, а за ними проступали очертания изящных башен. – Надеюсь, сейчас все наставники в сборе.
Саттия хмыкнула, похоже, вспомнила те дни, что они провели за этим забором в качестве учеников Школы.
– Мяу, – присоединился к беседе оживившийся Рыжий, которому в память запала схватка в Колдовском Подбрюшье.
Олен почти ждал, что и сегодня их тут встретит стража, но узкий проулок оказался пуст, а ворота – закрыты. Висевший на них замок донельзя напоминал недовольную харю какого-то чудовища.
– Вот те на! – изумился Гундихар. – Это что, колдуны гостей не ждут? Так мы постучим, мы не гордые…
И он шарахнул «годморгоном» по створкам с такой силой, что они загудели.
«Харя» замка перекосилась, точно от удивления, из-за ворот послышалось нечто похожее на шепот.
– Может быть, по старой памяти – через забор? – Олен посмотрел туда, где они прошлым летом лезли через ограду. Тогда тоже шел дождь, только более сильный, и молнии резали небо подобно ножам.
Саттия на шутку не откликнулась.
Послышались шлепающие шаги, и створка с замком, что оказался декорацией, отъехала в сторону. Из-за нее выглянул очень маленький и крайне сердитый человек с птичьими чертами лица.
– Как посмели вы, нечестивцы, нарушить покой Школы? – воскликнул он. – Или вы не знаете, что гнев наш…
Рендалл понял, что выспренно-обличительная речь может затянуться надолго, и поспешил вмешаться.
– Смотри сюда! – сказал он, поднимая руку с Сердцем Пламени, и перстень из красного металла обернулся клубом огня. – Если ты знаешь, что это такое, то впусти меня, если нет, то позови тех, кто знает!
Маленький человек отшатнулся и выпучил глаза так, словно пред ним предстал сам Владыка Смерти Адерг. Несколько мгновений простоял, открывая и закрывая рот, а затем шагнул назад, бормоча:
– Да, конечно… заезжайте, мы не думали, что кто-то из братьев… Сейчас я позову набольших…
Привратник так и не понял, что предстало его глазам. Да и откуда ему? Вряд ли на ворота поставят отличающегося талантом и умом человека. Такого используют там, где он принесет больше пользы.
