Алекс Орлов - Золотой пленник
— Сержант, давайте уже подпишем формуляр, а то вы убьете моего раба, еще не заплатив за него деньги.
— Не извольте беспокоиться, господин советник, сэр! Эти твари ужас какие живучие — словно кошки, честное благородное. Удивляюсь даже.
Формуляр был заполнен, и пять серебряных рилли перешли в руки советника. Повернувшись, он пошел прочь, а сержант Гудьир еще наддал Питеру жестким солдатским башмаком в голень и сказал:
— Добро пожаловать в императорскую армию, сучонок. Эта крыса, советник, всучил нам тебя, но знай: ты еще будешь тосковать по его плети, такую мы тебе устроим жизнь, сучонок. Встал и шагом марш за мной!
— Но я не могу идти, господин сержант... Вы отбили мне ногу...
— Прыгай на одной, ур-род! — заорал сержант, брызгая слюной. — А то прикажу забить тебя прямо здесь!
Поняв, что сержант не шутит, Питер, превозмогая боль, поднялся и запрыгал на одной ноге за новым хозяином, осознавая, что пожелание мессира Карцепа начало сбываться.
26
В числе других рабов, количеством около сотни, Питера поместили жить в длинный сарай. Спали здесь часов по пять, а то и меньше, все остальное время посвящалось «познанию трудностей солдатской службы», как любил повторять вечно пьяный и злой сержант Гудьир. Познание трудностей заключалось в издевательствах над безответными рабами самого сержанта и его семерых помощников.
Чаще всего казенных людей заставляли перетаскивать тяжелые каменные блоки с одного конца пыльного двора на другой. Поднимать их удавалось только вдвоем, однако при этом, ради смеха, сержант устраивал состязания и вместе со своими дружками хлестал рабов плетками, заставляя их передвигаться с блоками быстрее. В результате те, кто приходил последним, отправлялись в «лечебницу» — темный подвал одного из казенных помещений. Из лечебницы никто никогда не возвращался, а через сутки в сарай приносили одежду, чтобы отдать тем, кто сильно поизносился.
Иногда Гудьиру надоедали скачки с тяжестями, и он просто ставил рабов на солнцепеке, а сам, сидя в тени, следил за тем, чтобы никто не шатался. Когда кто-то падал, его оставляли лежать, часто испытуемые там и умирали.
Несмотря на то, что у Питера болела ушибленная нога, он старался не подавать виду и, чтобы не попасть в «лечебницу», старательно таскал камни в паре с такими же, как он, беднягами.
Помимо основной бесправной части невольников среди казенных рабов имелась собственная «знать» — настоящие воры и разбойники, убивавшие на воле людей и, будучи пойманными, проданные в неволю. Руководил воровской шайкой некто Рафтер, человек сильный и жестокий. Его молодчики терзали людей в сарае, после того как те возвращались с ристалищ сержанта Гудьира. Рафтер требовал подношений, вымогая те крохи, что удавалось заполучить несчастным самыми удивительными способами.
Почти каждый день кто-то из невольников выходил в город на работу с оплатой в карман сержанта, но по возвращении молодчики Рафтера трясли несчастного, забирая у него то, что удалось стащить на воле, — кусок хлеба, монетку или носовой платок. В неволе ценился любой пустяк.
Разбойники имели преимущества не только в сарае, но и перед сержантом Гудьиром, члены шайки никогда не подвергались тем издевательствам, что остальные невольники, откупаясь своей добычей и присматривая за основной массой рабов.
Через две недели пребывания в сарае в качестве казенного невольника Питер все еще был жив. Его неоднократно избивали помощники сержанта и разбойники Рафтера, однако пока ему везло и все обходилось кровью и синяками — кости оставались целыми. Миновало Питера и другое несчастье — большинство невольников страдали запорами от пищи, которую им давали, бедняги обрывали с дикой сливы листья, чтобы хоть как-то поправить здоровье.
— Сегодня у вас есть возможность отличиться, дерьмоеды! — объявил сержант перед началом очередного ежедневного истязания. — Мне нужен каменщик — есть знакомые с этим ремеслом?
Питер думал недолго.
— Я, господин сержант! — Он высоко поднял руку, чтобы его заметили.
— Ну-ка выйди сюда.
Питер вышел и замер в напряженном ожидании. Гудьир мог отреагировать как угодно — дать пинка, ударить в лицо или отправить в «лечебницу».
— Это ты каменщик? — Сержант обошел худосочного юношу вокруг. — Ты знаешь, что с тобой будет, если окажется, что ты не каменщик?
— Знаю, господин сержант.
— Сколько же тебе лет, задохлик?
— Семнадцать, — соврал Питер.
— Кем был твой отец?
— Садовником, господин сержант.
— Где же ты научился ремеслу каменщика?
— У своего бывшего хозяина советника Карцепа.
— А, помню, тебя мне всучил этот... советник. Ладно, каменщик, бери с собой еще одного мерзавца, и пойдете в город — там для вас будет работа.
Питер выбрал Спироса, их лежанки в сарае располагались рядом, однако тот пошел с неохотой, вызывая косые взгляды помощников Гудьира.
— Ты чего, хочешь отправиться с остальными? — удивленно спросил Питер, кивнув на понурых, шагавших во двор невольников: сегодня их должно было стать меньше.
— Там у меня есть возможность спрятаться, а с тобой не выкрутишься. Ну какой из тебя каменщик?
— Тихо, солдаты услышат — доложат сержанту.
Они шли по городу в сопровождении двух конвойных с алебардами. Здесь им никто не сочувствовал — местные жители зарабатывали на перепродаже рабов.
Когда прибыли на место, оказалось, что работа несложная: то ли родственнице, то ли любовнице сержанта Гудьира требовалось поставить каменную стену: прежняя рассыпалась из-за плохого раствора.
— Вот и отлично! — обрадовался Питер. — Здесь даже камни тесать не нужно.
— Точно справишься? — еще раз спросил Спирос.
— Не бойся, я у хозяина посложнее стену складывал.
Спирос немного расслабился, но окончательно поверил в способности Питера, когда тот стал перечислять хозяйке, что ему нужно для работы.
Солдаты смотрели на все равнодушно, они нейтрально относились к казенным рабам, поскольку не любили сержанта Гудьира.
Работа шла споро, остатки стены разобрали, очистили камни от старого раствора и начали отстраивать стену заново. В обед хозяйка принесла две свежие лепешки и чай. Одну Спирос сразу отнес солдатам, они это оценили и из собственных запасов дали два кусочка вяленой баранины.
Когда солнце стало клониться к горизонту, работу свернули и в сопровождении конвоиров отправились на казенный двор.
В сарае их уже поджидал Рафтер с молодчиками.
— Что принесли, щеночки? — спросил он.
— Ничего, — ответил Питер.
