Владимир Ильин - Напряжение
— Где, моя радость? — Мягко вымолвили в ответ, приседая рядом.
Серебряное шитье платья коснулось пыли мощеной дорожки, но хозяйку драгоценного наряда совсем не заботила материальная роскошь — счастливая улыбка зеленоглазого чуда ценилась куда дороже.
— Во — от там! — Уверенно тыкнула пальчиком дочка, указывая на забор с чуланом. Заметила взгляд матери и спрятала пальчик за спиной. — Серый фургон с маленьким окошком, — на этот раз девочка почти не шевельнулась, умудрившись указать точное положение взглядом и поворотом подбородка.
— Амир, — чуть повернула голову госпожа.
Позади склонил голову смуглый мужчина с короткой, аккуратно стриженной черной бородкой, но не сдвинулся с места. Зато чуть ли не бегом унеслась в указанную сторону пятерка безликих, почти одинаковых крепких парней в черных костюмах.
— А главное — р — ра! И искры во всю сторону! — Тем временем торопилась поделиться маленькая принцесса, вскидывая руки вверх и кружась вокруг матери.
Взрослая же красавица с улыбкой на устах и скрытой тоской в глазах смотрела на неказистое здание на границе поляны, в тени огромного циркового шатра. Вот мелькнули тени подле строеньица, перекрыв все подходы и буквально выдернув хлипкую дверцу. Один из дружинников скрылся внутри и появился через мгновение — в самом деле, что в том закутке смотреть. Грусть сжала сердце — дружинник отрицательно качнул головой.
— Показалось тебе, солнышко, — Погладила мама дочку по волосам. — Нет там твоего братика.
— Но! — Насупилась было девочка, но тут же словно воздух из нее выпустили — даже сгорбилась немножко. — Я буду искать, мам. Я его найду!
— Обязательно, радость моя, — госпожа коснулась ее лобика устами. — Хочешь на карусели?
— Нет, — хлюпнула носом принцесса. — Поедем домой?
— Хорошо, только сначала мы купим тебе самое вкусное мороженое!
— Здорово, — совсем не весело прозвучало в ответ, но тут же девочка исправилась, выдав искренне, — Спасибо!
К паре ненавязчиво подкатил мороженщик в белоснежном переднике, с ярким и цветастым холодильником на колесиках. А внутри того холодильника — чего там только не было!
Два очарования — зрелое и юное, медленно шли по тропинке в сторону выхода, огибая столь же неспешно идущих людей, иногда обгоняя, иногда давая себя обогнать. Мороженое медленно, по крохотным кусочкам, таяло в девичьих устах. Позади них так же лакомились мороженым — шесть мужчин, во главе с Амиром, которым девочка так же щедро купила по мороженому. Только вот держали они вафельные рожки скорее как ножи, а само мороженое отрывали кусками — в те моменты, когда девочка поворачивалась к ним — естественно, не забывая улыбаться.
— И все равно он там был, — скорее из вредности пробурчала девочка, останавливаясь перед черным минивеном.
— Когда‑нибудь все придет, — подмигнула ей мама и одарила еще одним поцелуем — в очаровательный носик. — Ты обязательно его найдешь.
— Угу. — С кислым видом кивнула принцесса, глянула в сторону оставшегося позади парка и решительно шагнула к машине (дверь отъехала в сторону словно по — волшебству), придирчиво посмотрела на десяток аккуратно пристегнутых ремнем безопасности игрушек и уцепилась за крупного — в половину ноги — игрушечного зайца.
— Амир.
Дядька Амир мягко отстранил девочку в сторону и с искренней улыбкой подал девочке угловатую игрушку.
— Спасибо!
Принцесса столь же внезапно, как расцвела улыбкой, замерла закрыв глаза и утратила вообще какие‑либо эмоции — будто спала без снов. Открыв глаза, внимательно огляделась по сторонам, решительно шагнула к скамейке возле входа и запрятала игрушку в кустах позади.
— Это — братику! — Категорично заявила юное очарование.
— Хорошо, — с грустью улыбнулась ее мама. — Амир, едем.
Принцесса тут же подлетела к дядьке и требовательно протянула к нему руки — не забыв робко и застенчиво улыбнуться.
— Ами — ир… — Заворчала старшая госпожа, но дядька уже кружил счастливо визжащую пигалицу на руках, а затем так же ловко усадил на кресло минивена, застегивая ремешок.
В машине словно ожили — секунда назад ни движения, а сейчас две красавицы — нянечки уже вовсю обихаживали юную госпожу, меняя ей обувку на мягкие тапочки, оттирая где‑то испачкавшиеся щечки. Правда, делали это молча и не сюсюкая, с опаской поглядывая на смуглого мужчину возле машины. Дядька Амир такие нежности с будущим воином рода не терпел. И плевать ему было, что тому воину девятый годик! Но все свои ворчания нянечки разумно держали при себе.
Дверца захлопнулась, отсекая сантиметрами зачарованной стали и стекла юное чудо от взрослых проблем. Минивэн тихо взрыкнул волховским мотором, давая место длинной сигаре лимузина — для матери госпожи и ее спутника. Стоило и этим дверям захлопнуться, как некая магия буквально сковала посетителей парка — парочки, семейные группы, одинокие романтики внезапно теряли интерес к своим занятиям, клеткам с дивным зверьем и аттракционам, принимали отрешенное и сосредоточенное выражение лица, бросали в урны леденцы и мороженые, книги и билеты и направлялись на выход. Аккуратно снимали с себя форму продавцы и билетеры, накидывая на плечи одинаковые пиджаки. Дрожали ветви на деревьях, стряхивая к подножию человекообразные скопления листвы и веток с длинными и тяжелыми винтовками. Через пять минут из парка исчезла большая часть народа — не в воздухе растворилась, а организованно загрузилась в десяток черных автомобилей, уверенно влившихся в длинную черную стрелу кортежа — километровой длины. На острие той стрелы — два турбированных джипа с косыми лезвиями отвалов под рев сирен сшибали на обочину все, что посмело вылезти головным машинам на встречу или стояло слишком близко к дороге. Князь этих мест будет явно недоволен. Тем, что были в его городе, но не зашли в гости, разумеется.
Быстрая езда — все равно ожидание. А ожидание и тишина порождает разговоры.
— Я боюсь за Ксюшу. Это уже походит на какую‑то манию. Она тыкает пальцем в небо, и мы несемся сломя голову на край мира. — Высказалась госпожа, глядя на пролетающий за окном город.
— Всего раз в месяц. — Уточнил Амир, рассматривая другую сторону города. — Принцессе полезны новые впечатления, новые места.
Его голос звучал совершенно безо всякого акцента, низко, с легкой хрипотцой, безо всякой спешки. Легко заслушаться и потерять запал.
— Но ведь она страдает!
— Мы все скорбим, — дипломатично ответил тот, которого нельзя назвать начальником охраны, но дело жизни которого — охрана принцессы.
