Настя Левковская - Книга рецептов стихийного мага
О похитителях тоже ничего не было слышно. Возможно, теперь, когда на мне воздушный маячок, я просто не представляю для них интереса. Хотелось бы…
К концу второй недели моего пребывания в этом доме, когда я, наконец, сумела приспособиться к сумасшедшему ритму новой жизни, случилась грандиозная печаль. В Академии начался семестр, а значит, я оставалась в доме одна. В этом странном мире учиться начинали летом, примерно в конце аналога нашего июля. Я понимала, что Чарли в общежитии будет комфортнее и свободнее, чем в родном доме, но все равно грустила. Он утешал меня, как мог, обещал связываться каждый день и навещать на выходных, но легче от этого мне не становилось.
А меж тем день моего официального представления приближался.
Хоть прием должен был состояться в воскресенье, дурдом начался еще в среду.
Для начала мать выгнала всех моих преподавателей и, под страхом испортить репутацию, запретила появляться до понедельника.
И после этого я познала Ад! Честное слово, лучше бы я не по восемь, а по двенадцать часов училась, чем запоминала имена и короткие биографии особо важных гостей, а так же россыпь желательных тем для разговора с ними. Короче, как я и подозревала, мне не только пытались дать хорошие знания о местном высшем обществе, но и навязать подруг и очертить круг потенциальных кавалеров. Причем к последним наряду с парнями плюс-минус моего возраста почему-то причислили нескольких взрослых мужиков от тридцати. Одному даже сорок пять было. Я сначала удивилась, а потом вспомнила о продолжительности жизни. Ну да… Матери, например, сейчас почти шестьдесят, а выглядит она на тридцать пять.
Но самым сложным, на самом деле, было не это. Отделить ложь от правды, манипуляцию от искренности — первоочередная задача. И я сломала себе голову, распутывая паутину матери и пытаясь не попасться в ее ловушки.
К пятнице я уже была настолько измотана, что хотела просить пощады. Хоть у кого-нибудь. И когда после обеда внезапно в доме появился Чарльз со словами, что в честь моего представления он остается до понедельника, я с радостным воплем повисла у него на шее. На глазах у изумленных слуг и шокированной матери.
— Мирослава! — возмущенно выдохнула она, но мне было плевать на ее недовольство.
Мне просто необходима была передышка!
— Прошу прощения, — без малейшей тени вины произнесла я, крепко удерживая посмеивающегося братца за рукав форменного кителя Академии. — Я слишком устала сегодня, можно остальное перенести на завтра?
По ее глазам я видела, что ей хочется рявкнуть, схватить меня за шиворот и утащить прочь. Но у нас за время проживания в этом доме уже случилось несколько стычек, и мать прочно уяснила: напрямую на меня можно влиять, только если я сама позволяю. А любая попытка показать мне мое место заканчивается тем, что я упираюсь рогом, и меня не сдвинешь.
— Я понимаю, тебе очень тяжело… Но, Мирослава! — слабым голосом произнесла она, видимо определившись с тактикой. — Всего два дня, а ты еще столько не знаешь! Может, есть смысл потерпеть? В самом деле, немного ведь осталось…
Не-а. Не на ту нарвалась.
— У меня, к сожалению, голова уже не работает. Сами посмотрите: обеденная пора еще не закончилась, а я уже валюсь с ног и не понимаю половину того, что мне рассказывают. Отдых просто не обходим, если я хочу завтра нормально подготовиться.
Меня смерили тяжелым взглядом, но в открытую конфронтацию вступить не решились.
— Ах, прости, — покаянно вздохнула мать. — Я так озабочена предстоящим приемом, что совсем не подумала о том, как тебе приходится. Нужно было мне сразу сказать, что все так плохо! Конечно-конечно, отдохни. Чарльз, — сиятельный взор маркизы Ашай обратился на резко сделавшего каменное лицо сына, — проводи сестру в ее апартаменты. Я прикажу подать чай, а ты проследи, чтобы она отдохнула.
Я даже восхитилась, честное слово! Нет, мать все-таки умная и проницательная стерва. И очень шустро соображающая. Как говорится, не можешь предотвратить безобразие — возглавь его. Кто тут пытался отговорить меня общаться с Чарли? Не было такого! Слава кексам, что я знала ее истинную натуру, а потому подобные финты не могли ввести меня в заблуждение.
— Разумеется, — уважительно поклонился братец.
И под взглядами всех присутствующих мы под руку удалились.
Когда за нами закрылась дверь моей гостиной, Чарли от души расхохотался:
— Ты продолжаешь меня изумлять! Я еще не видел, чтобы мать так красиво ставили на место.
— Приходится, — вздохнула я, буквально рухнув на диванчик. — Иначе она меня сожрет и не подавится. Видел бы ты, какую мне битву пришлось выдержать из-за платья!
— Какую? — заинтересованно спросил он, присаживаясь рядом со мной. — Ты не рассказывала.
— Не сошлись на фасоне. Мать требовала, чтобы остановились на том, который выбрала она. Упирала на то, что я ничего не смыслю в местной моде, потому должна молчать в тряпочку.
— На нее похоже. А ты?
— А я… Сказала, что этот кошмар с десятком юбок, горой кружев и полувываленной на всеобщее обозрение грудью надену только через чей-нибудь труп. Имелся в виду, конечно, ее труп, но я решила, что озвучить подобное будет явным перебором.
Чарли опять рассмеялся красивым низким смехом.
— А вот мне было ни капли не смешно, — скривилась я. — Не спорю, фасон платья не так плох… для другой девушки. Но с какого перепугу я должна надевать такое?! Да я весь вечер потом проведу, придерживая лиф обеими руками!
— Ми-и-ира! — практически взвыл братец, утирая слезы. — Где твоя совесть?!
— Померла смертью храбрых, когда мне всерьез пытались доказать, что в изучении гостей упор на некоторых мужчинах делается просто так, а не с далекоидущими целями, — мрачно сообщила я.
Чарльз глубоко вдохнул, а затем скривил губы в улыбке:
— Я даже сочувствую матери. Неподатливая в этот раз ей дочь попалась.
— В моем мире говорят, что молния в одно и то же место два раза не бьет, — пожала я плечами.
— У нас тоже так говорят, — склонил голову он. — Так что там с платьем? Ты выиграла?
— Конечно, — гордо задрала я нос. — Правда, справедливости ради, на мою сторону встал модельер. Сказал, что не видит меня в подобном фасоне, а потом показал набросок, который он шустро зарисовал, пока мы с матерью препирались. Должна признать, он не за просто так бешеные деньги дерет — платье будет идеально. Так что готовься поражаться и восхищаться, — подмигнула я.
— Договорились, — хмыкнул Чарли. — А в целом как? Освоилась уже?
— Сложно сказать, — пожала я плечами. — У меня же дни так заняты, продохнуть некогда. Лучше расскажи, у тебя как?
