Маяк во тьме (ЛП) - Киши Юсукэ
Когда зал доделали, там каждый день были очереди. Люди могли там усилить свои ненависть и желание отомстить каждый день. Среди тех, кто приходил каждый день, был старик, потерявший сыновей и дочерей, их жен и мужей, своих внуков — всю семью — из-за бакэ-недзуми.
Я была внутри мемориального зала. Посетителей не было. Все были на мемориальной службе в Аутлуке.
На стенах были следы преступлений бакэ-недзуми. Их оружие, картины солдат и трусливых тактик, которыми они убивали невинных людей. Их анатомия была искажена, но остальное было правдивым.
Рядом с чучелами солдат была модель ненастоящего человека. Издалека он выглядел как настоящий, но вблизи было жутко.
Напротив была голова монстра, что выпускал порошок, которая чудом осталась целой, рядом была модель его тела в масштабе 1:10. Текст объяснял, как происходили взрывы порошка.
И в конце зала был большой стеклянный куб.
Перед ним сидел рабочий. За выставкой следили круглые сутки сменами по 6 часов. Сегодня на посту был мужчина средних лет по имени Оносэ.
— О, Ватанабэ-сан. Разве вы не должны быть на службе? — спросил он удивленно.
— Только что оттуда. А вы?
— Конечно, я хотел пойти, но кто-то должен быть тут… — он посмотрел на существо за стеклом с отвращением.
— Почему вам не пойти? Я пригляжу за местом.
— Нет, я не могу. Член Комитета этики не должен так работать… — сказал Оносэ, но не мог скрыть желание уйти.
— Все хорошо. Если пойдете сейчас, успеете к возложению цветов. Отдайте цветок дочери, которую потеряли.
— Хорошо… если вы не против. Я сделаю возложение и за вас.
Оносэ обрадовался, но хмуро глядел на стеклянный куб, пока уходил.
— Все из-за этой гадости. Из-за этого злого и гнилого урода… прошу, причините ему как можно больше страданий.
— Да. Я потеряла родителей и многих друзей… Вам нужно поспешить на церемонию.
— Точно, простите. Я пойду, — Оносэ поспешил из зала.
Я выждала миг, убеждаясь, что он не вернется, и медленно подошла к стеклу.
Мне хотелось отвести взгляд, пока я смотрела на усиленное стекло. Но я должна была смотреть. Я глубоко вдохнула, досчитала до десяти и посмотрела снова.
Внутри было уже не живое существо, а комок плоти, который только страдал.
— Сквилер… — тихо позвала я. Ответа, конечно, не было. — Я должна была прийти раньше, но шанс выпал только сегодня. Я должна была дождаться, пока рядом никого не будет.
Чтобы постоянно вызывать боль и страдания, в нервную систему Сквилера добавили злокачественные клетки. Когда я убрала сигналы боли, его конвульсии прекратились. Наверное, впервые за месяц он получил передышку.
— Ты страдал достаточно… закончим на этом.
Лучше бы Сатору не рассказывал мне всего. Новая волна сожалений охватила меня. Смогу ли я сделать это, зная, что существо, лежащее там, произошло от людей?
В голову пришла фраза «совершать зло ради добра».
Я закрыла глаза и спокойно произнесла свою мантру. Обычно я быстро вспоминала слова, но в этот раз произносила их медленно.
Я обездвижила дыхательную систему Сквилера.
— Эй, Сквилер, помнишь нашу первую встречу? — пылко сказала я.
Мой голос вряд ли проникал сквозь стекло, но я подозревала, что он поймет.
— Нас поймали Пауки, но мы смогли сбежать. А потом наткнулись на бакэ-недзуми и думали, что это конец. Но это была колония Ктыря с тобой. Ты нас спас.
Конечно, комок плоти за стеклом не отвечал. Но мне казалось, что он слушает меня.
— Ты был в чудесной броне и хорошо говорил. Ты не знаешь, как рады мы были тому, что ты говорил.
Слабый вздох. Наверное, естественная реакция на остановленное дыхание, но звучало как ответ от Сквилера.
— И потом произошло многое. Побег от Киромару в ночи. Но ты продал нас ему, да? Ты всегда был лжецом… — я замолчала, поняв, что Сквилер умер.
Я проверила его и сказала себе, что так лучше.
Тот месяц казался вечностью. Но боль кончилась. Я сожгла труп Сквилера, чтобы его не оживили, и покинула мемориальный зал.
Я сделала это в порыве ярости. Так я собиралась защищаться при допросе. Так меня не накажут серьезно. Разве не возмутительно, что член Комитета этики может так нарушать правила? Но я знала к тому времени, что были вещи важнее правил.
Я вышла из парка, ветер доносил тихую мелодию. В отстроенной ратуше играла «Путь домой».
— Почему? — прошептала я под нос. Почему слезы не прекращали литься?
Эти хроники проходят к концу.
Я хочу вкратце описать, что произошло между теми событиями и настоящим.
За то, что я помогла Сквилеру умереть, меня отстранили на месяц. Никто не винил меня за поступок. Может, дело было в уважении ко мне за участие в окончании войны, или многие люди устали от существования бакэ-недзуми, приговоренного к вечным страданиям из-за их ненависти. Может, им было не по себе от его постоянной боли. И люди понимали, что участие в причинении страданий навлекало на них беду.
Предложение истребить всех бакэ-недзуми пылко обсуждалось, но в последний миг его отменили. Шершни и пять верных им колоний остались целыми, и я смогла сдержать обещание, данное Киромару.
Но остальные колонии были уничтожены, и только я была против этого.
Через два года после этого мы с Сатору сыграли свадьбу.
Три года спустя меня выбрали самой молодой главой Комитета этики, это место я занимаю по сей день.
Десять лет прошло с того дня, когда все утихло.
Десять лет были мелочью в общей картине времени. Но, как я написала в начале, хоть многие проблемы были решены, и устанавливался новый порядок, сомнения о будущем не переставали возникать.
Хуже всего было то, что произошедшее влияло на бесов и демонов кармы. Судя по отчету, в это время шансы появления бесов и демонов кармы были выше всего в истории.
До этого рождение бесов и демонов кармы считали случайной мутацией. Но, судя по отчету, их появление было связано с состоянием общества, как было у нас десять лет назад.
Теория была в это время лишь догадкой, что, когда многие в обществе подвержены большому напряжению и другим эмоциональным беспокойствам, утечка проклятой силы устраивает генетические мутации, повышая шанс рождения детей с неполной отдачей за смерть.
И в отчете говорилось, что дети, которых растили эмоционально нестабильные родители, могли вероятнее стать демонами кармы.
Если так появлялись бесы и демоны кармы, то стоило переживать, ведь сейчас время было опаснее, чем раньше. Десять лет назад наш район охватила невероятная трагедия. Многие жители остались травмированными от жутких смертей. И травма от войны с бакэ-недзуми оставила у всех ненависть и желание жестокости.
Дети, родившиеся в то время, были почти в возрасте, когда пробуждается проклятая сила. Если среди них был хоть один с синдромом Рамана-Клогиуса или Хашимото-Аппельбаума, то наш район был в опасности полного уничтожения.
Комитету этики пришлось принять тяжелое решение. За первые десять лет они вернули программу разведения нечистых котов. План тайно выполняли на фермах Лотоса, возглавлял его Сатору. Мне недавно дали увидеть 22 милых котенка. Пока они выглядели как обычные коты, но скоро из них вырастут жуткие звери с зубами как сабли. Мы могли лишь молиться, чтобы этим котятам не пришлось выполнять работу, для которой их разводили.
