Не своя война (СИ) - Морох Ольга

— Тогда после обеда мы с вами посмотрим на выработку?

— Да. После обеда, — согласился Дженве. — Господин Лир отправится с нами?

— Если только ты не справишься, — огрызнулся Ллойву.

— Не обижайся, Ловкач, — Дженве приобнял брата за плечи. И добавил на илои. — Надо помочь им, Ловкач. Мне так кажется. Ты со мной?

Ллойву вздохнул.

— Да, я с тобой. Любая твоя авантюра — наша общая.

— Вот и славно, — Дженве ушел следом за ушедшим хозяином, хлопнув на прощание по плечу.

Ллойву вдохнул соленый морской воздух полной грудью. Как же прекрасен мир на поверхности, когда его не заслоняет вонь и грязь людского мира. В сравнении со стеной асатр выглядел букашкой. Сколь же велик был замысел людей, когда они соорудили столь величественные стены. Отец утверждал, что люди грязны и невежественны. Но кто же тогда сотворил такое? Разве могут пигмеи, коими их всегда представляли, возвести эти стены? Остатки постаментов на самом краю не оставляли сомнений, что в завершении каждой из стен должна была стоять статуя. Ллойву поднял взгляд к небу. Он бы взглянул на такое, как людские инженеры решили бы вопрос центра масс? И как бы они закрепили свои творения, чтобы те не опрокинулись вниз?

Ллойву сел прямо на камень, опустив ноги в бездну. Где-то внизу с грохотом разбивались волны, обтачивая с вселенским терпением основание из огромных валунов. Восхитительно. На грани зрения почудилось движение. Ллойву повернул голову. Вчерашняя девчонка. Марисса. Вот её то очень хотелось увидеть ещё вчера. Она стояла недалеко, обмотанная теплым толстым платком поверх невзрачного платья, переступая озябшими ногами.

— Что тебе, дитя? — Удивился Ллойву. Девочка подошла ближе, продемонстрировала каменную Птицу в руке. Кажется, она немая?

— Да, я помню. Тебе сделать еще такую? — Девчонка замотала головой. Нет.

— Чего же ты хочешь? — Девочка подошла еще ближе. Почти вплотную. Мелькнул мысль, что если она сделает, как вчера, то он просто упадет в море. Ллойву подобрал ноги и присел на колени возле девочки, а она смущаясь и пряча взгляд, выдавила.

— …вини.

— Что? — Так она не немая, просто редко говорит. С бедняжкой некому заниматься.

— Из-вини.

— Не страшно, — Ллойву улыбнулся. Девчонка подняла на него огромные серые глаза. — Ты не виновата. — Он опустил глаза на её руки, теребившие каменную Птицу.

— Тебе нравится?

— Очень, — кивнула девочка.

— Это был какой-то особенный камень?

Девочка снова кивнула.

— Почему? Что в нем особенного?

Марисса сжала Птицу еще сильнее, так, что побелели крошечные пальчики.

— Не хочешь — не говори, — согласился Ллойву.

— Ты больной? — Спросила девочка.

— Я? Можно и так сказать, — усмехнулся Ллойву. Здесь, в этом мире никто не придет на помощь, если что-то случится. Придется справляться самому и беречь себя, насколько это возможно.

— Это папа влелел показать тебе, — порывисто сказала девочка, снова опуская голову.

Ллойву удивился. Висметия говорила, что она сирота.

— Он не знал, что ты больной.

— А кто твой папа? — Девочка пожала плечами. Дитя, что с неё взять?

— Что он велел мне показать?

— Я вчера показала тебе свой сон, ты видел? — Марисса вытерла рукой потекший нос.

— Это был твой сон? А еще раз покажешь? — Спросил Ллойву неуверенно. Неясно, выдержит ли он второй раз такое. Но надо понять, что это, будущее или прошедшее.

— Я у папы спрошу, — кивнул девочка. — Он не знал, что ты больной.

— А где твой папа?

На это Марисса повернулась и показала рукой на саму гору, возвышающуюся над горизонтом. Пик Дьявола. Быть может, дитя ошибается? Быть может, она хотела указать на Мели? Ллойву перевел взгляд на ноги девчонки, обутые в тонкие башмаки. Когда-то эти башмаки были добротно сделанной обувью, но теперь они износились и потускнели. Значит, она не сирота…

— А мама у тебя есть?

Девочка кивнула.

— И где она? — Марисса подняла лицо к небу и указала на голубой купол.

— Что это значит? — Не понял Ллойву.

— Она ангел, — довольно сообщила девочка. Едва узнав культуру людей, Ллойву понял, что, скорее всего, это значит, что мама девочки мертва.

— Я понял, — кивнул он. — Пойдем в дом, ты замерзла. — И он поднялся, чтобы отвести ребенка назад.

— Папа сказал показать это тебе, потому что ты поймешь. Он сказал, что ты очень умный.

— Что я должен понять? — Растерялся Ллойву. Вот это поворот!

Девчонка пожала плечами, и, развернувшись, пошла по стене к крепости.

— Подожди! — Ллойву в три шага догнал ребенка. — Кто твой папа?

Девочка молчала, вышагивая рядом. Не скажет, или не знает?

— Где мне найти его? — Марисса снова указала на Пик Дьявла с выражением на лице глубокой озабоченности, какое, вероятно, видела на лицах взрослых, и попыталсь скопировать. Дескать, врут, дядя, что ты умный, ты — тупица.

— Хорошо, я понял, — Ллойву вздохнул поглубже. Снова загадки.

После обеда Дженве с Джарием, а также его братом отправились посетить заброшенные каменоломни чуть восточнее от Мелей. Погода испорилась. Небо заволокло тучами и начал накрапывать мелкий противный дождь пополам со снегом. Ллойву отказался от участия в предприятии. Вместо этого он выспросил разрешения полистать семейные хроники семьи Калевала. Разрешение было получено, и гостя проводили к небольшому стеллажу с несколькими книгами. Всего. Словно на этой земле и вовсе не читали. «Основы пивоварения» Ллойву оставил на месте, а вот «Хронику темных лет» взял с собой, так же с полки перекочевала в комнату «Книга рода Калевала»

«Книга рода» оказалась бесполезной, оттого, что в ней заполненными были только два первых листа, остальные, судя по обрывкам у корешка, были вырваны в сердцах.

«Хроника» стала более полезной, хотя и написана в стиле старинных былин. На первый взгляд все написанное казалось сказкой. Книга повествовала о деяниях Торгольда Кровавого, Торгольда Черного, что правил в этих землях несколько столетий назад. Судя по «Хронике» здесь творились безумства, пока не удалось убить тирана. После ненадолго наступили спокойные времена. Следующие за этими событиями главы были написаны другой рукой. Рассказывалось о смуте, что затеял Старг Доенвальд, подминая под себя разрозненные тъёрды. О демонах, захватывающих души людей, о самом кровожадном из них, Призрачном Жнеце. О Деве, что пожертвовав собой, изгнала демона из мира людей. И родился новый религиозный орден, назвавший себя Истинниками. И послужил опорой новому строю.

Ллойву увлечено читал, когда Дженве ввалился к нему в комнату.

— Ты здесь? — Дженве выдохнул. — Слава богам!

— Что с тобой? — Ллойву сквозь окуляры посмотрел на грязную тунику и сапоги в грязных пятнах.

— На нас напали! — Дженве прошелся по комнате, стараясь унять волнение.

— Кто?

— Джарий говорит, это люди Доенвальда. — Дженве протянул кулак, с зажатым в нём Октисом. — Смотри!

— Это Октис, — подтвердил Ллойву. Потом перевел взгляд на левую руку брата, где мерцал такой же. Это уже серьезно.

— Откуда он у них? — Ллойву отложил книгу.

— Я снял его с убитого страта.

— Там были иллои?

— Нет. С убитого людя. Они научились их использовать! — Дженве подошел ближе и указал на небольшую колбочку в основании Октиса. — Здесь наполнено черной кровью.

Ллойву отшатнулся от приспособления, как от чумной заразы.

— Кто-то дал их людям, — кивнул Дженве, подтерждая догадки брата. — И питает их.

— Отец?

— Не он один владеет Искрой, — заметил Дженве.

— Они дали людям ничем не ограниченную власть, — проговорил Ллойву потрясенно. Кто бы это ни был он только что выпустил на волю чудовище.

— Все так, — Дженве швырнул Октис на стол. — Кто-то из асатров поддерживает Доенвальда.

— Асатра могли взять в плен…

— Ты и сам не веришь в это, — Дженве в волнении прошелся по комнате.

— Джарий знает? — Спросил Ллойву успокаиваясь.