Олаф Локнит - Корона Аквилонии
– На вора не похож, - прогудел самый высокий охранник. - По виду - из благородных… Соглядатай, значит.
– Отведи меня к его светлости Публио, спокойно ответил я. - Я приехал к нему поважному делу.
– Которые по важному делу приезжают, те со всем решпектом через ворота ходют, а не через забор прыгать налаживаются, - справедливо заметил дуболом. - К месьору Публио мы тебя, мил человек, непременно отведем. Там и ответишь по всей строгости - кто, откуда да зачем… Перевязь с мечом сними. Торд, обыщи дорогого гостя, вдруг кинжальчик в рукаве припрятан? Нам неприятности без надобности. А ты стой смирнехонько, иначе первую стрелу получишь в ногу, вторую - в брюхо. Уяснил?
Обыскали, забрали все, что можно было забрать, от оружия до подорожной. Подивились хитрым приспособлениям, покоившихся в сумке на поясе и карманах. Повели к дому. Собаки неслышно двигались позади. В дом мы вошли через боковую дверь и сразу спустились в полуподвал. Наконец, меня втолкнули в большую, освещенную масляными лампами комнату - голые оштукатуренные стены, на окошке под потолком видна крепкая решетка, стол, в центре комнаты простой деревянный табурет без спинки. На столе - аккуратно разложенные тубусы для хранения свитков и чернильный прибор чистого золота.
Хозяин комнаты, пухленький розовощекий месьор, мельком оглядел мою персону и вопросительно уставился на вооруженных громил. Соглядатая изловили, - коротко доложился верзила. - В сад залез, сразу по приезду каравана из города. Вот, вещички все забрали. И бумага при нем была.
– Присаживайся, - толстячок указал мне на табурет. - Улав, Торд, постойте за дверями, в коридоре. Мало ли, вдруг наш достойный гость вздумает буянить?…
Буянить я не собирался, лишь наблюдал. Судя по всему, толстяк возглавляет охрану поместья. По цепкому взгляду и скупым движениям я понял, что этот человек неплохо разбирается в своем ремесле. Однако, мою подорожную он не посмотрел, решил оставить на потом.
– Мое имя - месьор Бальга, - скучным голосом сказал розовощекий. - Сударь, вам никогда не говорили о том, что проникать на чужую землю без разрешения предосудительно? Нет?… Между прочим, я назвался, а ты доселе не удосужился представиться.
Будем бить в лоб. Если я скажу настоящее имя (подтвержденное пергаментом), небо на землю не упадет.
– Граф Эган Кертис, начальник стола Латераны. Полагаю, месьору Бальга известно, что это за ведомство?
– Даже лучше, чем хотелось бы, - на толстяка мои слова не произвели никакого впечатления, будто он каждодневно ловил в саду людей из департамента, о котором и думать-то страшно, не то что упоминать его название вслух. - Граф Кертис? Как же, наслышан, наслышан… И каким манером господина графа занесло в нашу глухомань? Свежий весенний воздух не показался слишком пьянящим после столичного дыма?
– Не показался. Отвечать на твои вопросы, месьор Бальга, я вовсе не обязан, но могу раскрыть одну страшную тайну: мне предписано встретиться с герцогом Публио Форсеза. Взгляни на пергамент, там все указано. Кроме того, глава Танасульского коллегиума Латераны знает о том, что я здесь.
– И что из того? - поднял брови Бальга. - Милейшему месьору Камбону я скажу, что граф приезжал, побеседовал с моим хозяином и отбыл в неизвестность. Прислуга и сам месьор Публио подтвердят… Куда уехал? В сторону города. Больше графа Кертиса мы не видели.
– С Камбоном, выходит, здесь знакомы?
– Ну разумеется! Я имею все основания доверять ему… И не доверять тебе. В Танасуле очень не любят, когда тарантийские конфиденты суют нос в дела, которые их не касаются. Как вы напали на наш след? Ошибка в казначейских бумагах? Не может быть, мы трижды перепроверяем все пергаменты! Кто-то проговорился? Вряд ли, судьба слишком многих людей зависит от их молчания. Кертис, предлагаю очень простую сделку: ты рассказываешь, каким образом Латерана узнала о том, что происходит с танасульскими налоговыми сборами, я же тебя отпускаю на все четыре стороны. И даю золото за молчание. В противном случае, маленькое кладбище за домом пополнится еще одной безымянной могилой.
Только не надо пошлого вранья! Отпустят меня, ждите!… Если в этом странном поместье имеется "маленькое кладбище" на котором хоронят попавшихся соглядатаев, значит месьор Бальга помнит древний, как мир закон - не оставляй в живых свидетеля! Иногда тайны золота стоят дороже тайн политики.
Платят за них жизнью. Ничего, мы еще поторгуемся!
– Бальга, ты понимаешь, в чей адрес рассыпаешь угрозы? - вкрадчиво сказал я, пока толстяк читал мою подорожную. - Если Латерана присылает в Танасул не занюханного канцеляриста, а человека, отвечающего за безопасность всего королевства…
– Умоляю, граф! - скривился месьор Бальга. - Я знаю, что такое Латерана. Знаю, что связываться с вами бессмысленно - как знатоки своего дела, вы дадите сто очков форы всякому любителю… Но любителем я не являюсь. Ладно, так и быть, представлюсь подробнее. Я начальствую над вторым департаментом Латераны в Танасуле. Надзор за казной.
– Весьма рад знакомству, - буркнул я. Ничего себе! Что тут происходит? Почему тайная служба Танасульского герцогства погрязла в каких-то темных делишках? И почему в столице никто об этом не знает? Чудеса творятся на этом свете, истинные чудеса! - Бальга, я не требую верить мне на слово, но я прибыл сюда ради исключительно важного разговора с герцогом Публио Форсеза. Я ничего не знаю о том, что вы здесь вытворяете и знать не хочу. Пригласи Камбона, он подтвердит, что я приехал в Танасул по совершенно другому делу.
– А зачем было тайно пробираться в парк?
– Сглупил. Четыре фургона, выехавшие из города, показались мне несколько необычными. Я заметил в них "золотые сундуки". Решил проследить. Вот и вся правда.
– Действительно, сглупил, - кивнул толстяк. - Важный разговор с Публио? Да еще "исключительно важный"? Старика решили помиловать?
– Почти, - согласился я. Бальга и впрямь не дурак, суть ухватил. - Я могу рассказать все только самому герцогу.
– В моем присутствии. Идет? Иначе…
Месьор Бальга многозначительно развел руками. Понятно. Два выхода - или довериться, или отправляться к Нергалу.
– Тайна в обмен на тайну, - сказал я. - Ты участвуешь в моей беседе с его светлостью Публио, а я жду честного ответа на некоторые вопросы, касающиеся работы Латераны в Танасуле.
– Я уже не мальчик, месьор граф. Восхитительное слово "тайна" меня теперь не привлекает, благо столько этих проклятых тайн знаю… Ах, да что говорить! Обещаешь вести себя смирно и не доставлять нам лишнюю головную боль?
– Слово дворянина.
– Верю. Отчего же не поверить, пускай я человек очень недоверчивый. Идем.
* * *
Все увиденное в недрах дома потрясло меня до глубины души. Я полагал, что веселенькая вилла изначально предназначена для размеренной жизни пожилого герцога, тоскующего по старым добрым временам службы в государственой канцелярии, составляющего мемуары или перечитывающего древние трактаты по магии, истории или философии. Дорогая мебель, парчовые драпировки, коллекции оружия или драгоценностей, вышколенная прислуга… Конечно, на подобные роскошества денег у Публио нет и быть не может, однако если опальный герцог позволил себе выстроить такой дорогой дом, значит и на обстановку золотишко найдется!
Но… Это невероятно! Я сплю, не иначе!
На первом этаже дома вкусно пахло чернилами, воском, сургучом и свежевыделанным пергаментом. Наглухо закрытые тяжелыми шторами окна, длинные столы, отчасти занятые незнакомыми месьорами с гусиными перьями в руках, отчасти множеством кожаных мешочков с гербом казначейства - в "золотые сундуки" деньги складывают предварительно пересчитав и уложив в кошели, а вовсе не наваливают грудой, наподобие пиратских кладов. Я насчитал почти два десятка людей, составлявших некие таинственные документы, считавших золотые и серебряные монеты и перебрасывавшихся непонятными простому смертному фразами:
– Рихардо, ставка по графству Лаум уменьшается на четыре десятины!
– Добавь в общую казну двенадцать сотен и вычти процентную сумму!
– Проведи налог через управу Галпарана, по второму параграфу ордонанса за 1285 год!…
Ни дать, ни взять - чиновничья оргия. Поместье "Черная роза" превратилось в некое подобие ведомства канцлера Редрика: запахи, слова, звон монет, скрип перьев, постные физиономии скрипторов… Мне немедленно захотелось дать кому-нибудь взятку.
– Живем, как умеем, - месьор Бальга масляно улыбался, увидев выражение моего лица. - Нравится?
– Каков же смысл? - выдавил я. - Мало вам в Танасуле почти полусотни департаментов, управ и коллегиумов? Зачем?
– Нужно. Наше герцогство хочет жить благополучно и спокойно… Поднимемся на второй этаж, кабинет месьора Публио там.
Второй этаж оказался более обжитым - появились предметы роскоши, лакеи в пышных ливреях, каменные чаши на подставках, золоченые кресла, обитые бархатом. Но и здесь чувствуется неистребимый дух присутственного места - из-за приоткрытых дверей доносятся голоса и шорох пергаментов. Митра Пресветлый, что они тут устроили? Тайное правительство? Не может быть! Не смотря на то, что за мной и месьором Бальга тихо шествовали двое охранников и недоверие их хозяина я чувствовал всей шкурой, толстяк запросто ввел меня в немыслимо роскошную залу-кабинет и представил:
