Шеннон Макгвайр - Обитель
Спуск по лестнице превратился в целое приключение. Я чуть не подвернула лодыжку, а вот Керри, запросто меня обогнав, сбегала к автоматам по продаже билетов и вернулась с двумя билетами до Колмы. Я живу в Сан-Франциско, а подруги — нет.
— Тоби, остальное я беру на себя, — сказала Керри, подхватив Стейси под руку.
— Справишься?
Она кивнула:
— Как доедем, возьму такси.
— Отлично.
Я обняла обеих, а когда они прошли ворота, помахала на прощание. Я люблю своих подруг, но, наконец-то благополучно проводив их восвояси, вздохнула с облегчением. Пьяная, я о самой себе-то едва в состоянии позаботиться, что уж говорить о других.
На Маркет-стрит гудели толпы клубных тусовщиков и тех, кто выскочил покурить, — запрет на курение в барах Калифорнии ввели еще тогда, когда я была рыбой. Одно из немногих положительных изменений, произошедших за потерянные четырнадцать лет. Внимания на меня никто не обращал.
Поймать такси в Сан-Франциско — практически олимпийский вид спорта. Я подумала, не позвонить ли Денни — здешнему таксисту, который всегда рад бесплатно меня подвезти. Мы познакомились полгода назад, минут через пять после того, как мне в ногу выстрелили железной пулей. Неудачное начало, но, к счастью, оказалось, что Денни слышал обо мне задолго до того, как мы, собственно, встретились: шестнадцать лет назад я расследовала одно дело для его сестры, и это убедило его помочь мне. Он очень приятный парень. Тролли из-под моста обычно все такие. Если у тебя тело плотнее свинца, тебе нет необходимости что-то кому-то доказывать.
Но, чтобы позвонить Денни, нужно было найти телефон. Вопреки советам Стейси, заводить мобильник я не желала — все мои попытки обращения с этими штуками заканчивались плачевно. К тому же, надо признать: я могу выдержать лишнюю прогулку, а вот Денни необходимо зарабатывать на жизнь. Пошатываясь и выбивая каблуками стаккато, я завернула за угол и направилась в сторону дома. Уже через несколько кварталов торговый район кончился, и началась жилая часть города. Шум толпы остался позади. Фонарей поубавилось, но для меня это не представляло проблемы: хорошее ночное зрение — одно из преимуществ генов фейри. А вот отсутствие куртки действительно напрягало.
Вокруг электромухобойки над крыльцом магазинчика, расположенного на перекрестке, толпилось несколько пикси, поджаривая разнообразных насекомых на зубочистках в качестве шампуров. Я остановилась, чтобы поглазеть и заодно попытаться вернуть себе устойчивость. Один из них, заметив, что я за ними наблюдаю, с грозным видом завис в воздухе у меня перед носом.
— Все в п’рядке, — с пьяной торжественностью уверила я его. — Я вас вижу.
Тот продолжал висеть передо мной, явно сердясь все больше.
— Нет, правда, в порядке, я донь… донья… Подменыш я. — Не знаю, кто придумывал названия племенам фейри, но зря он не позаботился о том, чтобы их можно было выговорить в пьяном виде.
Пикси ткнул в мою сторону зубочисткой, и я озадаченно моргнула.
— Нет, спасибо. Мотыльков мне не хочется.
— Он показывает, что хочет тебя проткнуть, а не накормить. Разница незначительна, но, полагаю, ты не захочешь проверять это на личном опыте.
В мягком, как сливки, голосе за моей спиной звучала аристократическая издевка. Пикси отшатнулся, едва не выронив зубочистку, и помчался обратно в стаю. Спустя пару мгновений все они исчезли, оставив после себя лишь едва заметное облачко светящейся пыли.
— Эй! — Я сердито развернулась и скрестила руки на груди. — Я с ним разговаривала!
Тибальт смерил меня таким насмешливым взглядом, что я разозлилась еще сильнее.
— Нет, ты его провоцировала воткнуть в тебя зубочистку. Разница, опять-таки, мала, но, как мне кажется, существует.
Злость во мне сменилась удивлением.
— С чего ему меня протыкать? Я его просто поприветствовала. И он первый ко мне приблизился. А до этого я ему ничего не говорила.
— Наконец-то разумный вопрос. — Тибальт отвел мне волосы за ухо и постучал по нему кончиком пальца. — Уши округлые, глаза голубые, запах магии погребен под запахом спиртного… маскировка идеальная. Отлично сработано. Хотя тебе не идет. — Мое недоумение от этого не рассеялось, и Тибальт со вздохом добавил: — Ты кажешься человеком, Октобер. Он защищал свою стаю.
— Я сказала, что я подменыш!
— А он, вполне благоразумно, тебе не поверил.
— Ох! — Я заморгала, краснея. — Ой. — Потом я нахмурилась. — Что значит, мне не идет? Мне нравится эта юбка!
Тибальт убрал руку и сделал шаг назад, чтобы получше меня рассмотреть. Я ответила ему тем же, смерив его взглядом с ног до головы.
Будучи местным королем кошек и самым могущественным кейт ши в Сан-Франциско, Тибальт редко затрудняет себя визитами в места, где требуется маскировка под человека. Насколько я могу судить, он не то чтобы считает это ниже своего достоинства, просто ему нет дела до людей. Сегодня был один из немногих дней, когда я видела его в человеческом обличье, и выглядел он в нем отлично. Высокий, стройный, худощавый. В нем было что-то хищное, превращавшееся в движении в кошачью грацию. В короткостриженых темно-каштановых волнистых волосах — черные пряди, словно полосы на кошачьей шкуре. Маскировка под смертного скрывала острые резцы, заостренные уши и вертикальные кошачьи зрачки, но чисто мужскую привлекательность оставляла более заметной, чем мне хотелось бы. Собрав силу воли, я отвела глаза.
Сказать, что у нас с Тибальтом сложные отношения… это ничего не сказать. Я терплю его насмешки, потому что их перенести легче, чем расстаться с внутренностями, выцарапанными разъяренным кейт ши. И к тому же, я должна ему за услуги, которые он мне оказал после убийства Розы Зимний Вечер. Увы, то, что я перед ним в долгу, только возбуждает его желание дразнить меня даже чаще, чем прежде. Это уже входит в привычку.
— Юбка сойдет, — сообщил Тибальт, закончив осмотр. — Я бы скорее назвал это поясом, чем юбкой, но ты имеешь право называть собственную одежду, как считаешь нужным. И раз уж речь о твоем наряде, скажи, ты собралась прошагать весь путь до дома в этих туфлях?
— Может быть, — увильнула я. Ремешки начали натирать щиколотки, так что идти теперь было еще неудобнее, чем раньше, но ему это знать не обязательно.
— Ты пьяна, Октобер.
