Наталья Егорова - Умный дом
Игрушечную машинку Егор увидел сразу на выходе из метро. И остановился на мгновение, разглядывая ждущую у капота хозяйку.
Волосы у неё тоже оказались медовыми. Гладко зачёсанные, на затылке они скручивались в тугой бублик учительской причёски. Правда, больше ничего чопорного в ней не было: безымянные джинсы, красная ветровка, кроссовки - всё вполне демократично.
Егор невольно вздохнул, расставаясь с образом роковой брюнетки.
– Здравствуйте, я Маслов.
Взглянула внимательно и серьёзно. Егору стало неловко за мятую рубашку и замызганный рюкзак.
– Меня зовут Ольга. Можно на ты.
Не искажённый телефонным динамиком, её голос оказался ещё вкуснее. Тембр, заставляющий вибрировать что-то под ложечкой.
– Вам нужно куда-нибудь заехать? За растворителем, например.
– Да нет, у меня всё с собой. Если что, оттуда ведь можно вернуться?..
Жалкая попытка Красной Шапочки получить гарантии. Впрочем, с Ольгой он согласен даже на ужастик в стиле Роберта Родригеса.
– Да, конечно. Дубна рядом, да и от Москвы не так далеко.
Чудесные глаза: сине-зелёный кобальт с вкраплениями окиси хрома. Бледная, почти невидимая помада. Высокие скулы. Чёткие черты лица.
Егор написал бы её портрет тушью, хотя тушь слишком резка. Возможно, карандашом, но не угольным - уголь слишком мягок. Пара мазков охры и чуть-чуть сангины - подчеркнуть тёплый оттенок волос. Темпера для глаз.
Чёрт возьми, она была почти идеальна!
И бесстрастна, как гипсовая статуя.
– Часа через три будем на месте.
– Мобильная связь там есть?
– В доме есть.
Что значит, в доме? Собственный ретранслятор, что ли? - мимолётно кольнуло Егора и тут же забылось.
В автомобильчике пахло свежо и чуть горьковато. За окнами потянулись однообразные равнины, скучные проплешины нерастаявшего снега чередовались с унылыми болотами. Мокрые посёлки жались по краю шоссе. Из магнитофона звучал бесконечный свинг, а ветер горстями бросал в лобовое стекло мокрый снег.
Ольга вела машину с автоматизмом киборга.
Если бы это было кино, то кино про большую подставу, - подумал Егор и неожиданно задремал.
Ему снился жёлтый туман, дымные клубы которого подсвечивало закатное солнце. Его пальцы касались холодного камня, а в ушах стоял низкий гул, от которого ныли зубы. Егор повернул голову, увидел в тумане мраморное лицо статуи и без удивления узнал в нём ольгины черты.
Он продирался сквозь неохотно расступающийся туман. И когда до статуи оставался всего лишь шаг, мраморные глаза распахнулись, сияя изумрудным светом. Холодные губы разлепились и произнесли.
– Мы почти дома.
Егор вздрогнул и очумело заморгал, пытаясь сообразить, где находится.
Автомобиль въезжал в коттеджный посёлок. Кирпичные дома самой безумной архитектуры были натыканы столь густо, что хоть записками перебрасывайся из форточки в форточку. Готические стрельчатые окна соседствовали с застеклёнными футуристическими беседками, тяжёлые восьмиугольные башни с модерновыми "ласточкиными гнёздами" под остроконечными крышами, что-то вроде альпийского шале - с чем-то вроде средневековой крепости. Лишь материал радовал единообразием - красный кирпич и зелёный шифер.
Развалюшка у дремучего леса, кажется, превращалась в новорусский эклектический особнячок.
– Нам не сюда, - мгновенный призрак улыбки коснулся Ольгиных губ. Или ему показалось?
За кирпичным буйством открылась улица хорошо сохранившихся, но несомненно старых построек. Ольга лихо притормозила у двухэтажного бревенчатого домика, выкрашенного зелёной краской. Сквозь щели в дощатом заборе виднелась дорожка из розовых плиток, мокрые голые кусты и голая бетонная стенка гаража.
Ольга стремительно перебрала кнопки мобильника и произнесла в трубку:
– Я вернулась.
В ту же секунду ворота гаража бесшумно поехали вверх, одновременно сама собой распахнулась калитка.
– Иди пока к дому, я сейчас.
Егор выбрался из автомобиля и по-собачьи встряхнулся, разминая затёкшие мышцы. Он заглянул за калитку - кто-то же её открыл - но дорожка пустовала, только ветер побрякивал у дверей китайской висюлькой из алюминиевых трубочек.
Такая себе не слишком респектабельная дачка. Внутри наверняка пахнет старым сырым деревом, обои отстают от стен, а по углам прячется паутина.
А холст картины набух и подгнил.
– Открывай. У нас гость, - негромко сказала Ольга позади. Опять в мобильник; странный способ общаться. Кто у неё там в доме, ребёнок, что ли?
Дверь бесшумно отворилась сама собой. Крохотная обшитая деревом терраса - два шага, ещё одна дверь, распахнутая настежь... и Егор застыл на пороге.
Больше всего здесь было стали и светлого дерева. Хрупкая на вид лестница вела на второй этаж, налево пол поднимался на две ступеньки, и там за двойной аркой виднелись хирургически белые шкафы - видимо, кухня. Направо уходил короткий коридор, в неглубоких нишах прятались двери. Всё очень стильно: узкие шкафчики, стены выкрашены бледно-жёлтым и чайным, несколько светлых пейзажей вполне в духе Маслова. Никаких стеклянных панелей, что приятно: в новомодных хромово-стеклянных интерьерах чувствуешь себя исключительно неуютно - как в аквариуме.
Раздалось негромкое жужжание, и на лестнице появился... громадный игрушечный робот в броне из белого пластика. С круглой головы смотрели непроницаемые стрекозиные глаза. В первую минуту Егор готов был поклясться, что это ребёнок в роскошном карнавальном костюме, так естественны, человечны были его движения.
– Хозяин, здравствуй. Гость, здравствуй, - произнесло оно смешным мультяшным голосом и принялось шустро спускаться по лестнице: длинные ноги экономными движениями сгибались в коленях, маленькие ступни уверенно попадали на ступеньки. - Дом в порядке. Марвин умница.
Егор застыл в нелепой позе, так и не сделав шаг. И чуть не подпрыгнул, почувствовав лёгкий тычок в спину.
– Проходи-проходи, - сказала Ольга, и Егор почувствовал, что она улыбается. - Извини, не предупредила сразу. Это умный дом. А это Марвин - он робот.
* * *
– Мой папа увлекался электронными игрушками, - говорила Ольга, болтая ложечкой в чашке. Они сидели на кухне, напоминающей рубку космического корабля, Егор и половины здешних агрегатов не узнал.
На стене висели безумные часы в форме размытой кляксы, перевёрнутые почти вверх ногами, тройка была полупрозрачной, вместо девятки торчала хромовая игральная кость, а стрелки походили на сверкающие спицы.
Чаепитие со Шляпником и Мартовским зайцем.
– Роботов у нас шестеро, но Марвин самый умный.
– Марвин умница, - подтвердил восседающий на табуретке робот. Он ворочал круглой головой, словно внимательно прислушивался к разговору. Росту в нём было, как в семилетнем ребёнке. Игрушечные ручки с четырьмя пальцами сложены на столе.
