Игорь Недозор - Свет истины. Хроника вторая
Вертранг сражается против Хамирана огненным мечом, и Хамиран не может его победить.
Хамиран получает бой уже на Земле, с которой его вытесняют, а его подручных загоняют в сердце Земли, запечатывая их там…
…Вблизи темных островов происходит страшная битва между Светом и Тьмой, между Езром и Вертрангом, сыном Благословенной…
…Езр принимает вид черного крокодила-коршуна и ведет полки мрака, а Вертранг принимает вид золотого сокола… Вертранг, обернувшись соколом, сражается с Езром и побеждает. Вертранг теснит Езра и на пороге Неба вырывает у него уд…
…И упало тело Хамираново, черным огнем из ран исходя, на землях, что за краем океана, где драконы… И развалилось на десятки кусков, каждый из которых стал живым существом-демоном, обладающим частью силы его…
И рухнули отрубленные части в море и на острова пустые — вовеки прокляты те острова смрадным дыханием… И ждут своего часа, дабы, соединившись, вновь стать одним целым…
…Но не трогают их Благословенные до поры до времени… На них поставлена печать Всевышнего, но он — это глаз Тьмы, а не око божье, на которое поставлена печать в трех мирах и было произнесено три слова: Хэмат, Хэкст, Хварешт. Сими тремя словами Вертранг запечатывает могилу, где погребена одна из частей тела Хамиранова, но все равно Езр не убит… Он прикован к скале и никуда не уходит, и время от времени через него Хамиран нечестивый передает свою волю… И поэтому демоны, заключенные в подземелье в центре мира порою пробуждаются…»
(Каримский свиток. Самый древний из сохранившихся священных текстов Церкви Элла. Текст заметно отличается от канонического и, по предположению некоторых светских ученых, восходит к временам первого тысячелетия В. П. Х.)
* * *«Тогда враг был повержен, но хранители мудрости знали, что однажды силы Тьмы возвратятся. Свое знание они заключили в древних сказаниях и легендах, что понятны слушающим голос времени… С незапамятных времен из уст в уста передавались эти истории. И земля процветала, пока эти предания не были позабыты…
И вот тысячи лет прошли. И Великий Враг может вернуться. Он изменил способы борьбы, многому научившись за века обмана. Не изменилась лишь его сущность: ненависть ко всему светлому, бессмысленная злоба, жажда разрушения, стремление порабощать и грабить. Надо помнить — он недосягаем для разума, и даже сами Пресветлые Боги не встают на его пути».
(Преподобный Астор Марколли «О древних и новых откровениях, касающихся Хамирана».)
* * *«Неведомые Творцы породили семерых, и пятый из них был Элл. Третьим же был Хамир — с обличьем дракона и цветом изумруда. Душа его была огнем, но имел он множество личин, будучи под ними всеми. Так что он мог перенять личину у них всех по воле своей. Будучи среди Высших и Великих, он уделил им от своего огня. Вследствие этого он стал господином над ними — из-за силы, которая была у него от света его Прародителей…
Оттого он и назвал себя богом. Но он не был послушен месту, откуда произошел. И он смешал с властями, которые были у него, семь сил в своей мысли. И он дал имя каждой силе. Раздав наделы и уделив всем силу свою, Хамир собрал вокруг себя Высших и Великих, и всех бессмертных духов, и сказал: „Я господин ваш, и нет другого, кроме меня!! И не поклоняйтесь иным силам!!“ Но, объявив это, он показал рабам своим, которые были около него, что есть и другие боги. Ведь если бы не было других, то к кому он мог ревновать? Тогда предстоящие перед ним усомнились в подлинной мощи его. И молчали, не желая славить его.
Но нашелся среди них один, владыка Воздуха и Огня, именем Хезр. Цветом зимнего заката и старой луны был его цвет. „Ты — бог наш и господин, и нету над нами другого!“ — так рек он. И стал он правой рукой Хамира и предводителем легионов его…»
(Книга Теней. Запретное писание, восходящее к мистикам Уаджет. Запрещено в землях, исповедующих истинную веру, а также во всех танисских государствах.)
Глава 16
Год 3337 от Возведения Первого Храма. 16-е число месяца динат.
Остров Шалиско. Заморские владения королевства Эгерия. Город Сархьено.
На востоке только начали появляться первые проблески утренней зари, когда в залив Хомбриго вошли пиратские корабли. Их появление было неожиданным для часовых, боровшихся с предрассветным сном, так что тревогу подняли не сразу. Лишь когда абордажные крючья вцепились в обшивку двух патрульных пинасс, стоявших на рейде, а с их бортов полыхнуло пламя пушечных залпов, сея смерть, на фортах затрубили тревогу. Но было уже поздно.
Сархьено был с трех сторон окружен болотами и манграми. Примерно десять месяцев в году едва ли не самыми многочисленными его обитателями были гарнизонные солдаты. Солдаты же являлись и основными посетителями портовых борделей, лавочек и таверн, выстроившихся вдоль причалов.
Но в краткие два весенних месяца всё менялось — именно в этом городке происходила знаменитая Сархьенская ярмарка, куда раз в году на сорок дней собирались торговцы со всех берегов Изумрудного моря, из городов Золотого Ожерелья и Эль-Венты, чтобы обменять плоды этой богатейшей земли на товары из Старого Света. Ибо по капризу судьбы именно тут было скрещение наиболее удобных морских дорог Изумрудного моря.
В дни ярмарок сюда стекались толпы народу, город начинал гудеть, словно улей: всюду сновали продавцы и покупатели, принюхивающиеся, присматривающиеся, приценяющиеся; на улицах купцы громко расхваливали привезенный из-за моря товар, стремясь быстрее продать его, чтобы тут же обратить выручку в золото, серебро, сапфиры и жемчуг, в кораллы и розовое и черное дерево, индиго и кошениль, сахар, перец и мускатный орех…
На его улицах и базарных площадях встречались люди и товары со всех концов мира — от низкорослых краснокожих аборигенов Иннис-Тон до жителей далеких южных островов, и от моржовых клыков с ледяных морей до тонкого сянского фарфора.
Но вот сейчас, похоже, купцы рисковали остаться без барыша.
Уже через полчаса после дерзкой атаки граф Пьедро де Хасинто — алькальд Сархьено — расхаживал по стене, зло отдавая приказы и посматривая в подзорную трубу на пиратские суда, расположившиеся на рейде вне досягаемости орудий форта как у себя дома.
Голос графа то срывался на басистый лай, то становился похожим на шипение змеи. Он щедро раздавал зуботычины, как ему казалось, нерадивым стражникам и расточал угрозы офицерам, по его мнению, прохлопавшим врага. Спустя некоторое время алькальд немного успокоился и высунулся в бойницу, изучая корабли. Пять судов — обычный шлюп, пинасса, винко, бригантина и хищный силуэт с низкой кормовой надстройкой и двумя скошенными мачтами.
