Роберт Асприн - Артур-полководец
«Путешествия во времени! А в следующий раз меня отправят на Лох-Несс охотиться за бедняжкой Несси!»
– Судя по досье, единственный ирландец, занятый в работе над проектом, – это ничем не выдающийся «рыжий». Так при чем тут «двадцать второй»?
Купер неловко хмыкнул.
– Ну, Раундхейвен думает, что…
– С этим можно и поспорить.
– Не смешно, Питер. Он, конечно, скотина порядочная, но при этом – замминистра обороны. Он относится ко всему, что грозит этому делу, серьезно, будь то звездные войны, или что бы то ни было еще. Считайте, майор, что у вас задание кабинетное, но вместе с тем на выезде.
Питер молчал. Если Купер обратился к нему по званию, значит, разговор окончен.
– А как насчет Селли Корвин, – поинтересовался Питер после небольшой паузы.
– Лейбористка, не агитаторша.
– Разве она как-то раз не ссудила деньгами Шин фейн ?
Купер пожал плечами:
– Ну и что? Я, к примеру, как-то раз кое-что давал коммунистам. Она англичанка, училась в престижной школе, богатая.
– Вы были членом коммунистической партии?
– Как-нибудь покажу вам свой старый членский билет. Ей было семнадцать,
Питер. Но, наверное, до сих пор покупает альбом «U2» и Шинед О'Коннор и под душем распевает песенки из «Игр патриотов».
– Думаете, она до сих пор симпатизирует националистам?
– Ну… Питер, старина, мы вам платим неплохие денежки, вот и выясните это. Все, кроме Бланделла, типичные ученые. Ничем себя не запятнали, в противном случае их не снабжали бы из фондов министерства.
– А дворецкий?
– Нанят через гильдию прислуги.
– Наверняка в прошлом революционер?
– А как же. Учился в университете, изучал политическую теорию марксизма.
– Стало быть, на нижнем этаже – очаг напряженности.
– Это нас не касается.
– Значит, мне нужно будет…
– Вести себя официально, всем поддакивать, волнения не создавать, ходить застегнутым на все пуговицы и вести себя как королевский гвардеец, а не майор стратегических воздушных войск. Пусть они разок выскажутся на предмет своих республиканских симпатий, напишите отчет, а они пусть себе играют в Герберта Уэллса.
– Но почему сюда послали меня, человека военного? Почему не настоящего сыщика, кого-нибудь из полиции, или из Скотленд-Ярда, если тут задействованы фонды министерства?
Полковник Купер развернулся к Питеру и посмотрел ему прямо в глаза:
– Потому что вы под рукой и стоите дешево, Смит. Не будем об этом. Пусть останется между нами. Не сомневаюсь, у всех, кого вы перечислили, дел по горло. С них хватает лондонских шиитов и колумбийских нарко-баронов.
– Да, сэр, – отозвался Смит. Полковник открыл дверцу машины и вышел. Пар из его рта вырывался, словно у огнедышащего дракона. Купер смотрел себе под ноги, не вынимая рук из карманов просторного пальто, под которым прятался автоматический пистолет системы «Инграм Мак-10». Полковник изо всех сил старался выглядеть цивильно, но это у него никак не получалось. Он едва заметно кивнул Питеру.
Питер вздохнул и вышел из машины с той же стороны.
Он поежился от холода, прошагал по жухлой промерзшей траве к парадному входу и позвонил. После второго звонка наконец появился угрюмый дворецкий и вцепился в пальто Смита хваткой мертвой крысы. Как только дворецкий закрыл массивную дубовую дверь, оба автомобиля СВС отъехали, с шумом чиркая шинами по гравию.
К Питеру с протянутой рукой шел тощий мужчина с ясными глазами, коротко стриженными рыжими волосами и приплюснутым лицом, похожим на тыкву, угодившую под дверной молоток.
«Марк Бланделл, собственной персоной», – подумал Питер.
– Смит, королевский морской флот, – представился Питер и протянул мужчине руку, которую тот вяло пожал. Бланделл близоруко прищурился, глядя сквозь очки, стекла которых напоминали толщиной бутылочное стекло, отпустил руку Питера и потянулся за конвертом, зажатым у Питера под мышкой. Питер отдал доктору Бланделлу конверт. Физик распечатал его и быстро пробежал глазами бумаги.
«Интересно, сам-то он знает, какого черта ищет? – гадал Питер. – Я с таким же успехом мог всучить ему мирное соглашение по Фолклендским островам, и он бы не заметил разницы». Питер заморозил на губах улыбку, покуда Бланделл просматривал бумаги. Наконец он вслух признал их подлинными.
Прихожая размерами превосходила всю квартиру Питера, а холодно здесь было так же, как на улице. Форму прихожая имела восьмиугольную. Два узких окна по обе стороны от двери. В плане обороны – лучше не придумаешь. Парочка снайперов, устроившись на деревьях в пятидесяти ярдах от дома, могла тут всех уложить перекрестным огнем.
– Простите? – переспросил Питер, так как, задумавшись, не расслышал последних слов Бланделла.
– Я сказал, что ума не приложу, зачем понадобилось подсовывать нам вояку. Это же чисто исследовательский проект.
– Финансируемый?..
– Ну да, да. Не важно. Раз вы нам даете денег, значит, вы должны за нами, так сказать, шпионить. «Попал в самую точку», – подумал Питер.
– Это все Раундхейвен, так я думаю. Он помешан на безопасности. Ну а у нас дисциплина, сами понимаете. – Питер сделал большие глаза.
– Понимаю. В последнее время он нам ужасно надоедает. Сэм, по-моему, и кошку не заметит.., ну, я так понимаю, вы с ним знакомы.
Питер кивнул.
– Грузный, лысый, в жутком зеленом свитере. Надо бы ему перестать пользоваться этим ужасным одеколоном. Каждые несколько недель наведывается на аэродром и портит всем настроение. Ну, да вы же понимаете, замминистра так просто с насиженного местечка не сгонишь.
Отдав дворецкому кое-какие распоряжения, Бланделл направился к обитой кожей двери.
– Наша компания в полном сборе, мистер Смит. Или мне следует называть вас «майор»?
– Зовите меня Питером. Инкогнито, понимаете – ха-ха!
– Голову не ушибите.
Физик пригнулся. Питер, не пригибаясь, вошел в дверной проем, и до косяка у него над макушкой осталось дюймов шесть. Не иначе, как физик пошутил. «Оксфорд, – вспомнилось из досье. – Колледж… Итон? Этот негодяй имеет тридцать тысяч в год от дядюшки-магистрата и называет это „деньгами на карманные расходы“.
Пол в холле был покрыт красными и черными плитками и напомнил Питеру шахматную доску. Все портили тянущиеся по полу пучки кабелей, ползущих к четырем дверям. Сквозь один из дверных проемов Питер заметил тускло освещенную кухню. Бланделл, отбросив в сторону нависавшие провода, вошел в противоположную дверь.
Пройдя по короткому коридору, они оказались в помещении, некогда, видимо, бывшем главной столовой, пятьдесят на тридцать футов. Длинные половицы из красноватого дерева пружинили под ногами. На стенах играли отсветы дисплеев компьютеров.
