Крис Хамфрис - Двойник
Скай смущенно погладил шелковистый мех. К его удивлению, от нарядов повеяло старым парфюмом. Он принюхался и сморщил нос: к пьянящему сладкому запаху примешивался неприятный кислый душок. Мать утирала глаза.
— Я и не знал, что Момо так много путешествовала, — заметил Скай, указывая на наклейки.
Соня посмотрела на сына и сразу отвела взгляд.
— Это ее вещи, но сундук принадлежал моему отцу.
Как интересно! Скай был немного знаком с бабушкой, слышал две-три истории из ее жизни и расстроился, когда два месяца назад до него дошла весть о ее смерти. Но что касается Сигурда, его деда… Впрочем, мама и сама едва его знала.
Когда Соне было шесть лет, ее отец получил капитанскую должность и отправился в плавание. Год спустя в каком-то азиатском порту на судне вспыхнул пожар, и вся команда погибла. Если верить матери, Скай очень похож на деда — больше о покойном моряке он ничего не слышал. Скай не знал наверняка, стоит ли считать подобное сравнение комплиментом, но это лишь подогревало любопытство.
И вот прибыл сундук Сигурда. Внутри обязательно найдутся ответы на все вопросы! Скай запустил руки поглубже, однако под мехами лежали лишь книги, изъеденные временем фотоальбомы и старый письменный набор. А где же маски, экзотические статуэтки, оружие? Дед был путешественником, морским волком. Неужели он не привозил из дальних странствий ничего стоящего?
Скай было потянулся к пожелтевшим снимкам, но мать вытерла глаза и торопливо проговорила:
— Нет, Скай, не сейчас, а то в школу опоздаешь. — Помедлив, она добавила: — Если, конечно, пойдешь.
— Почему нет?
— Ночью… Точнее, утром ты изрядно понервничал.
Скай отвел глаза.
— Пустяки. Я… — Он встретился с матерью взглядом. — Просто увидел дурной сон.
Он почти убедил в этом самого себя, так что должно подействовать и на родителей.
— Все хорошо, честно, — тронув Соню за руку, заверил Скай. — К тому же сегодня последний школьный день, нам дадут задание на лето.
— Что ж, тогда поторопись, — улыбнулась она.
И правда, электронные часы на кухонной плите показывали 7.52. Если поспешить, можно еще успеть на школьный автобус.
Мама сложила меха и книги обратно и опустила крышку.
— Скажу отцу, чтобы отнес его на чердак, — произнесла она, рассеянно глядя поверх сундука. — Посмотрим фотографии в другой раз.
И чуть погодя добавила с натянутой улыбкой:
— Будет занятно.
Скай опоздал. Когда он, отчаянно размахивая руками, добежал до остановки, желтый кузов как раз скрылся за холмом.
Вот досада! Школьный автобус ходит раз в день, а от общественного транспорта толку нет. Можно пойти домой… или набиться кому-нибудь в попутчики. Разумеется, голосовать на шоссе ему строго запрещалось. Да кто узнает?
Скай поглубже засунул руки в карманы: лето все не решалось вступить в свои права, день выдался холодный и дождливый. Глядя на дорогу, он повторял все бранные слова, которым выучился в новой школе. Местный выговор пока не покорился ему. В Шропшире была в ходу своеобразная смесь бирмингемского и западного диалектов — в лондонском пригороде, где раньше жила его семья, изъяснялись совсем иначе. Однако часть местного сленга освоить все же удалось.
— Вот чертовщина! — ругнулся Скай, тщетно пытаясь воспроизвести нужную интонацию.
Он выработал особую технику выживания, совершенно необходимую, если приходится колесить за отцом по всей стране, а то и за ее пределами. Везде, где нужны были водопроводные системы, вскоре появлялся проектировщик Генри Марч.
Скай знал: чтобы прижиться в новой школе, необходимо слиться с толпой. Нельзя задираться, но и робеть не стоит. Давай отпор при необходимости, не выделяйся, если можешь. Полезно обладать каким-нибудь талантом — например, Скай хороший спортсмен, а местной футбольной команде как раз не хватает приличного нападающего. И все же главное — поменьше болтать. Он переехал сюда из Лондона, а столичный выговор слишком легко передразнить.
И вот теперь он опаздывает. Придется войти в класс и объяснить свое отсутствие — с этим дурацким акцентом. Может, лучше вообще прогулять? Пусть отправят ему домашнее задание почтой, необязательно получать его лично. Тогда можно целый день провести на природе, забраться на Уэнлок-Эдж — чудесный лесистый холм поблизости, который он только начал исследовать.
Скай вздохнул: это не выход. Проблем только прибавится — звонки из школы, родители в истерике… К тому же стоит только не прийти в последний день перед каникулами, и осенью хлопот не оберешься.
— Черт! — воскликнул он, внезапно вспомнив о бровях.
Чуть раньше его отражение мелькнуло в размалеванном заднем окне уходящего автобуса, но Скай ничего толком не разглядел. Между тем в утренней суете он совсем забыл побриться. Точнее, подбрить брови. К великой досаде, недавно они начали срастаться. В первый день в новой школе он так волновался, что тоже забыл о докучливых волосках, и, конечно, нашелся тип, который тут же их заметил. С тех пор каждое утро Скай тщательно удалял лишнее, но прозвище, полученное им тогда, так и прилипло.
— Эй, да у тебя одна бровь! Так и будем кликать. Понял, Однобров?
Скай тихо замычал, отгоняя воспоминание, и потер переносицу: конечно, снова заросла. Ну и ладно, Однобров — далеко не худшее из его школьных прозвищ.
Уже три машины проехали мимо; поднятая рука и сияющая улыбка не возымели действия. Пока дорога пустовала, Скай размышлял о странном чувстве, которое испытал при первом же взгляде на старинный сундук, — будто бы дождался. А чего, собственно? Придется запастись терпением, хотя бы до возвращения домой. Скай никогда не видел деда, на которого якобы так похож. В старых альбомах наверняка отыщется пара фотографий.
— Вот чертовщина!
Скудный опыт автостопщика привел Ская к выводу, что попутчиков берут три вида водителей: наркоманы, психи и болтуны. Если попадался первый, он прикидывал, насколько тот в состоянии вести машину, пристегивался и следил, чтобы хозяин не отключился за рулем. Впрочем, Скай всегда считал, что если его благодетелю и суждено вскоре отправиться на тот свет, то вряд ли провидение предварительно усадит какого-то паренька на пассажирское место. Забираясь в автомобиль к предполагаемому маньяку, он не пользовался ремнем и держался за ручку двери. Стоило машине свернуть на проселочную дорогу, и Скай выпрыгивал вон, перекатывался по земле и нырял в кусты. Наконец, некоторые брали попутчиков, чтобы скоротать время за болтовней. Эти были хуже всех.
Под длинными сальными волосами водителя, остановившего свой грузовик, скрывался на редкость низкий лоб. Когда Скай назвал цель путешествия, тот лишь крякнул в ответ. Вел он хорошо, хоть и медленно — значит, трезвый. Правда, руль сжимал слишком нервно для такой черепашьей скорости, так что Скай на всякий случай не стал пристегиваться. Поскольку желания поговорить шофер не изъявлял, пассажир делал что хотел: смотрел на ливень за окном, считал секунды между молнией и громом… Думал о прошлой ночи.
