Джон Толкин - Хоббит, или Туда и Обратно
— Да всё вместе, — ответил Бильбо. — И вдобавок — прекрасное утро, чтобы выкурить трубочку у дверей. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, попробуйте моего табачку! Торопиться некуда, целый день впереди! — И Бильбо уселся на скамеечку перед дверью, положил ногу на ногу и выпустил из своей трубки аккуратное колечко серого дыма — оно поднялось вверх и уплыло куда-то за Холм.
— Прелестно! — произнес Гандальв. — Но мне сейчас недосуг пускать колечки. Я ищу того, кто бы мог поучаствовать в приключении, которое я устраиваю, но пока никого не нашел!
— Еще бы, в наших-то краях! Мы простой, мирный народ. Я вообще приключений не жалую. Придумают же!.. Сначала всякие неприятности, передряги и неудобства, а потом к обеду опаздываешь! Не понимаю я, что в этом хорошего, — сказал наш мистер Бэггинс, заложив большой палец за подтяжку, пыхнул трубкой и выпустил еще одно колечко дыма, больше прежнего. Затем он достал утреннюю почту и принялся читать письма, не глядя на старика и притворяясь, что занят своими делами. Бильбо счел, что такой собеседник ему не подходит, и надеялся, что тот отправится дальше своей дорогой. Но старик не двинулся с места. Он стоял, опершись на посох, и молча смотрел на хоббита, так что в конце концов Бильбо смутился и даже слегка разозлился.
— Доброе утро! — повторил он. — Мы здесь ни в каких приключениях не нуждаемся, благодарствуйте! Поищите кого-нибудь за Холмом или по ту сторону Реки. — На самом деле он просто хотел сказать, что разговор окончен.
— Похоже, ваше «Доброе утро» годится на любой случай! — произнес Гандальв. — Теперь оно означает, что вы хотите избавиться от меня и что утро не будет добрым, пока вы меня не спровадите.
— О что вы, что вы, любезный сэр, — простите, я, кажется, не знаю вашего имени?
— О нет, любезный сэр, разумеется, знаете, — а я знаю ваше, мистер Бильбо Бэггинс. Вы знаете мое имя, хоть и забыли, что это имя — мое. Я — Гандальв, и Гандальв — это я! Подумать только, до чего я дожил: чтобы сын Белладонны Тук не нашел, чем меня приветить, кроме «доброго утра», словно я пришел к нему пуговицы продавать!
— Гандальв! О небо, Гандальв! Тот самый странствующий маг, кто подарил Старому Туку пару волшебных бриллиантовых запонок, которые сами застегивались и никогда не расстегивались без разрешения? Тот, кто рассказывал такие дивные сказки про великанов, драконов и гоблинов, про то, как спасают принцесс, и про то, как сыну вдовы привалила удача? Тот, кто устраивал такие чудесные фейерверки! Я их помню! Старый Тук любил фейерверки на Середину Лета. Ах, как было замечательно! Огни так и взлетали вверх, раскрываясь, как огромные лилии, как львиный зев, падали, как золотой дождь, сияли весь вечер в сумеречном небе! — (Вы уже, наверное, догадались, что мистер Бэггинс очень любил цветы, и кроме того, как видите, он не всегда разговаривал так, как пристало солидному хоббиту, каким он себя считал.) — О небо! — продолжал он. — Тот самый Гандальв, чьей милостью столько примерных молодых хоббитов отправлялись невесть куда искать приключений? И каких только безрассудств они не творили: начинали с того, что лазали по деревьям, а в конце концов убегали погостить к эльфам! Или даже пускались в плавание, подумать только, они плавали на кораблях к чужим берегам! Ах, как было тогда инте... я имею в виду, вашими стараниями тогда все было просто вверх дном в наших краях! Прошу прощения, я никак не думал, что вы все еще... этим занимаетесь.
— А чем еще мне прикажете заниматься? — ответил маг. — Но как бы то ни было, отрадно слышать, что вы кое-что обо мне помните. По крайней мере, с удовольствием вспоминаете мои фейерверки. Значит, все не так безнадежно. И потому ради вашего дедушки Старого Тука и ради бедной Белладонны я дам вам то, о чем вы просите.
— Прошу прощения, я ни о чем не просил!
— Просили! И уже дважды — вы просили прощения. Я дарую его. И более того, — пожалуй, я позволю вам поучаствовать в приключении. И мне развлечение, и вам польза, а то и выгода, если доберетесь до конца.
— Извините! Спасибо, мне что-то не хочется никаких приключений! Нет-нет, только не сегодня! Всего вам доброго! Пожалуйста, заходите как-нибудь на чашку чая! Да хоть завтра! Да-да, заходите завтра! До свиданья! — Хоббит развернулся, юркнул в нору и побыстрее захлопнул за собой круглую зеленую дверь, — конечно, не слишком резко, чтобы не показаться невежливым. Все-таки маг есть маг.
«И чего ради я пригласил его на чай?» — недоумевал Бильбо по дороге в кладовку. Вообще-то он недавно позавтракал, но сейчас так разволновался, что решил для бодрости осушить стаканчик и укрепить свой дух парой кексов.
А Гандальв еще долго стоял за дверью, негромко посмеиваясь. Затем подошел поближе и острием посоха нацарапал на красивой зеленой парадной двери некий странный знак. И зашагал прочь, в то время как Бильбо доедал второй кекс и думал о том, как удачно избежал приключений.
На следующий день он благополучно забыл про Гандальва. Бильбо вообще был немного рассеян, и самое важное обычно записывал в Лист Текущих Дел, чтобы после не упустить из виду, например: «Гандальв, чай, среда». Однако вчера ему было не до того, чтобы делать пометки.
Когда подошло время пить чай, вдруг оглушительно зазвонил дверной колокольчик. И тут Бильбо все вспомнил! Он бросился прямиком на кухню, поставил чайник, достал еще одну чашку с блюдечком и еще пару кексов и лишь потом побежал к двери.
— Тысяча извинений, что заставил вас ждать! — только хотел произнести он, как обнаружил, что за дверью стоит вовсе не Гандальв, а какой-то гном с синей бородой, заткнутой за золотой пояс. Едва Бильбо отворил дверь, как этот гном, будто званый гость, не дожидаясь особого приглашения, шмыгнул в прихожую, сверкнув глазами из-под темнозеленого капюшона, и тут же повесил свой капюшон на ближайший крючок.
— Двалин, к вашим услугам! — с низким поклоном произнес он.
— Бильбо Бэггинс — к вашим! — только и сумел вымолвить ошарашенный хоббит.
Они помолчали. Потом, когда молчать дольше стало неловко, Бильбо добавил:
— Я как раз собирался пить чай, заходите, пожалуйста, составьте мне компанию! — Получилось немножко натянуто, но Бильбо хотел быть учтивым. А вы бы как поступили, если бы к вам домой явился без приглашения незнакомый гном и безо всяких объяснений повесил плащ в прихожей?
За столом они просидели недолго. Еще и трех кексов не съели, как колокольчик у порога зазвонил вновь, громче прежнего.
— Извините! — проговорил хоббит и побежал открывать.
— Ну вот и вы, наконец! — думал сказать он, отворяя Гандальву, — но и на сей раз за дверью никакого Гандальва не было. На пороге опять стоял гном — в алом капюшоне, белобородый и очень старый, судя по виду. Он тоже, едва распахнулась дверь, шмыгнул внутрь, будто только его и ждали.
