Александр Больных - Сын дракона, внук дракона
— Можете без чинов, — разрешил я. — Называйте меня просто Петр Петрович.
— Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант, — вытянулся полковник.
— Опять?
— Виноват, товарищ Петр Петрович.
— Так вот, Аристарх… э-э… Леопольдович… Признавайтесь… То есть ответьте мне на один простенький вопрос. Причем ваш ответ во многом определит направление расследования. — Он кивнул. — Успели эвакуировать базу или нет?
— Нет.
— Тогда где трупы?! — в упор выстрелил я.
Свенторжецкий смутился. Действительно, куда пропал весь персонал центра? И курсанты, и преподаватели…
— Н-не знаю. Пока мы не нашли ни одного… человека. Но ведь мы еще не были в подземной части.
— Она так велика?
Полковник развел руками.
— Куда больше, чем хотелось бы. Сами понимаете, мы не можем показывать всем и каждому, что происходит у нас. А после появления спутников-шпионов просто не осталось иного выхода, как зарыться поглубже. Полагаю, там можно спрятать целую дивизию. Боюсь, мы можем проплутать не меньше недели, прежде чем осмотрим подземелья полностью.
— Значит, этот объект закрепили за вашим управлением? — невинно поинтересовался я. — Мне о бункерах ничего не известно.
— Полагаю, вам сообщили все, что допускает предел вашей компетенции, — покраснев до корней волос, ответил полковник.
В который раз я налетаю, словно фрегат на притопленный риф, на этот проклятый предел компетенции, будь он трижды проклят. Самое смешное в том, что чем выше я поднимаюсь по служебной лестнице, тем уже становится мой допуск. Парадокс. Или это мне только кажется? Просто сейчас передо мной стоит огромное множество самых различных вопросов, которые вынуждают меня залезать в чужие угодья. Генерал-лейтенант это тебе не какой-нибудь жалкий прапор из Тьмутараканска, который пашет от и до, не задаваясь лишними проблемами, что лежит до от и от до. Ненужными, и для него, прапорщика, опасными. Ведь если он, прапорщик, посмеет любопытствовать, то я сам первый же его… Хотя, я снова отвлекся.
— Оставим в стороне обсуждение пределов моей компетенции, — осадил я нахала. — Если мне потребуется, — я подчеркнул слово «мне», — то я получу любые полномочия. Мне уже приводилось работать, имея полный карт-бланш.
— Слышал.
Я задумчиво потер подбородок.
— Их не просто перебили, но и не поленились спрятать трупы вниз, а потом взорвали вход. Зачем?
Полковник беспомощно пожал плечами. Да-а, помощничек. Просто возмутительно, какие бездари околачиваются в военной контрразведке. Не иначе, чей-то протеже.
— Происки врага…
— Какого?
— Амер… — полковник прикусил язык под моим яростным взглядом.
— Здесь, в глубине России?
— Ну…
— Десант со спутника, — съязвил я.
— Националисты? Мафия? — предположил полковник.
— Решили объявит нам войну.
— Не исключено.
— Тогда вы просто обязаны немедленно записаться добровольцем.
— Сдаюсь, — Свенторжецкий поднял руки. — Больше никаких идей нет.
Я быстро оглянулся удостовериться, что поблизости никого нет, и прошептал ему на ухо:
— Это действительно ваш объект? Быстро: да или нет?
Полковник кивнул.
— Но мы…
— Молчите. Есть один вариант, однако крайне рискованный. Нам могут оборвать головы, если мы найдем виновника, но ведь если не найдем, оборвут обязательно.
— Веселая перспектива, — скривился полковник.
— Да, положение аховое. Насколько мне известно, существует еще одна организация, с которой у нас… профессиональное соперничество. Они пойдут на любую подлость, из кожи вон вылезут, только чтобы подложить нам свинью. И у них есть спецподразделения, занимающиеся подобными операциями. Не надо искать вымышленных шпионов, враг гораздо ближе.
Свенторжецкий задумался. Похоже, этот вариант он не рассматривал.
— Не посмеют…
— Почему? Как я понимаю, сообщать о существовании этой базы запрещено, значит нам придется выкручиваться своими силами. А эта банда профессиональных убийц так и рыщет в поисках крови. Им ведь нужно тренироваться на ком-то…
Интеллигентное лицо полковника налилось сизой кровью, изо рта выглянули клыки. Я на миг даже подумал, что из него получился бы недурной вампир, и не завербовать ли его к себе в Управление. Имеется у меня такой отдел, ведутся работы над проблемой вампиризма.
— Если докопаюсь — убью! — прорычал Свенторжецкий.
— Сначала надо докопаться.
— Свои — своих… мерзавцы!
— Запомните, — нравоучительно произнес я, — в нашей борьбе нет своих и чужих. Только чужие. Эти личности нам не более свои, чем вавилонские коммандос.
Со стороны, наверное, можно было подумать — бродят двое мужиков, сплетничают, определенно о бабах. Как известно, подобная тема в мужских разговорах занимает не меньше места, чем тряпки — в женских. Ошибся бы, жестоко ошибся бы такой наблюдатель. Решалась серьезнейшая проблема, хотя в тот момент я сам об этом не подозревал.
Мы со Свенторжецким остановились перед тем, что еще вчера гордо именовалось клумбой. Почему-то в любой ВЧ по этой чахлой растительности легко можно найти штаб. Как тщательно его не прятали, отыщите клумбу с красными цветочками, похожими на колокольчики, и посмотрите вокруг повнимательней. Они растут прямо напротив командирских окон. Вот и здесь рядом находилось пепелище штаба.
Я с нескрываемым раздражением поглядел на часы.
— Куда запропастились эти болваны?!
— Кто?
— Ерофей и адъютант.
— Придут, — доходчиво объяснил Свенторжецкий. — Позвольте! — без всякой связи с предыдущим вскричал он. — А это что такое?!
Я проследил взглядом за его вытянутой рукой.
— Не вижу.
— Вот это! Да я их уволю! Криминалисты, твою… Так и этак!
Он был, пожалуй, несправедлив. Заметить эту штуку было непросто, особенно если не знать, что следует искать. Кто из следователей, будучи в здравом уме и трезвой памяти, разыскивая диверсантов, станет обращать внимание на каменные осколки. А вот Свенторжецкий обратил. Чем хорошо умыл меня, потому что мне-то полагалось заметить посреди разворошенной клумбы острый кремень.
Как только я заметил его, в голове зазвенели крошечные серебряные колокольчики — знак опасности.
— Постойте, полковник, — я перешел на официальный тон и придержал рванувшегося было вперед Свенторжецкого.
Подобрав острую кремневую пластину длиной около двадцати сантиметров, я оторопело уставился на нее — такой неожиданной оказалась разгадка. Больше всего пластина походила на огромный птичий коготь, собственно, когтем и являясь. Об ее острые края вполне можно было порезаться. Я покачал головой. Святая простота Свенторжецкого оказалась пророческой, мы вляпались в историю, по сравнению с которой все мои космические похождения — не более чем детский пикник.
