Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники
— Не смущайся, это радует, раз что-то еще будит в тебе живой интерес, значит, ты еще не безнадежна, и твоя сегодняшняя глупость лишь дань настроению.
— Нет! — поспешно возразила я и осеклась. «Интересно, сколько ей лет? Выглядит очень молодо, а общается…»
— Я стара душой. — Моника засмеялась и полоснула меня взглядом поверх очков — Иногда сама удивляюсь, глядя в зеркало, по мне, так оттуда должна глядеть старуха лет восьмидесяти.
Я почувствовала себя голой, «Может я думала вслух и, не заметила этого?»
Дорога внезапно закончилась, перегороженная высоким забором из белого кирпича. Моника подъехала к воротам, спустя минуту они открылись и я ахнула! Ощущение, будто мы оказались в сказке тысячи и одной ночи. Мы ехали по аллее, по сторонам которой были разбиты огромные цветочные клумбы, причудливых форм. Деревья, высаженные вдоль аллеи, прятали ее от палящего летнего солнца своей тенью, в их ветвях удобно устроившись, перекликались птицы и их гомон складывался в причудливую музыку торжества жизни, которое ничто не нарушало.
Впереди возвышался фонтан, устроенный в центре огромного круга цветочной клумбы, брызги воды, сверкая в лучах солнца, тонкой радужной сеткой окутывали белокаменное изваяние прекрасной женщины.
Объехав клумбу с фонтаном, мы приближались ко «дворцу». Фасад с колоннами, по бокам от входа гигантские атланты, на которых казалось, опиралось все это мощное строение. Оба крыла, как и центральную часть, украшала изысканная лепка. К моему удивлению, и это здание мы объехали, проехав дальше по аллее.
— Я не живу в большом доме — уточнила Моника — мои комнаты в бывшем охотничьем домике, правда его сейчас здорово переоборудовали.
Мы остановились возле просторного одноэтажного дома с огромными окнами до самого пола. Матовые стеклянные двери открылись, и из них выбежал молодой человек в светлой униформе, торопливо открыл дверь машины и поинтересовался:
— Как вы провели утро, госпожа Моника?
— О, Юра, очень содержательно, у меня гостья и я планирую отобедать в ее обществе как можно скорее.
Юра кивнул, взял сумку Моники и скрылся за стеклянными дверями, словно его и не было.
Моника подошла к двери с моей стороны, открыла ее и протянула руку.
— Идем.
— А где мы? — поинтересовалась я, поднимаясь.
— Я здесь отдыхаю, а ты у меня в гостях. Это Форос, слышала?
— Да, но это же только для богатых?!
— Да, или для их друзей — Моника смеялась — не сильно обращай внимание на обстановку, или, хотя бы, не придавай этому большого значения, хорошо?
— Я попробую, — я выдавила из себя улыбку, но, по-моему, получилось плохо.
Она вела меня к дому, слегка придерживая за талию одной рукой, и продолжала:
— Обед будет через четверть часа, есть предложение принять душ, пока накроют на стол.
— Согласна. — кивнула я.
Мы зашли в «охотничий домик». Большой холл с мраморным шахматным полом, весь в черно-белых тонах, производил впечатление величия и простоты. Моника повела меня в правую часть «домика». Там оказалась гостиная с настоящим камином, тоже в градациях белого и черного цветов, только большая строгость линий напоминала уже современный дизайн.
— Дверь направо — это твоя комната, там же ванная, здесь есть все, что необходимо, чтобы чувствовать себя комфортно. Дверь слева — библиотека, но это потом. Располагайся, я зайду за тобой.
— Спасибо, я даже не знаю, что сказать.
— Ничего — смягчилась она — я тебя немного опекаю, но это потому, что ты у меня в гостях — привычка. Если переборщу, скажи. Ладно я тоже побежала в душ. — бросила она небрежно и упорхнула, напевая что-то тихонечко для себя, явно довольная.
Я осталась одна и осмотрелась. Здесь буквально «пахло» роскошью и большими деньгами.
«Интересно», подумала я, «Куда я попала и кто такая эта Моника?…Посмотрим, что будет дальше.» решила я и вошла в спальню. Шикарная комната, во французском стиле, зеленые тона, огромная кровать с балдахином, вся мебель белая. Трельяж удивил большим выбором парфюмерии и косметики, которой он был уставлен. Рядом с кроватью дверь — ванная.
Я с наслаждением разделась и встала под душ. Теплые струи воды, казалось, успокаивали и смывали все плохое. А приятный запах геля, слегка одурманивал. Платье одевать не хотелось, оно было еще влажное от морской воды и, поэтому я взяла с полки белый шелковый халат. Мокрые волосы стянула узлом и обула белые мохнатые тапочки, что стояли здесь же. Теперь я чувствовала себя почти хорошо, однако слегка настороженно.
В гостиной меня уже ждала гостеприимная хозяйка с бокалом белого вина.
— У нас на обед сегодня рыба. Ты любишь рыбу?
— Очень — обрадовалась я и почувствовала, как под ложечкой засосало от голода.
Моника быстро налила еще один бокал.
— Это «Шардоне», к рыбе лучшего не придумаешь.
Я взяла бокал и отпила. Вкусно.
— Ну, идем, а то умрем с голоду.
Столовая оказалась прямо по холлу. Стол сервирован на двенадцать персон, но блюд на нем не было. Моника быстро миновала столовую, открыла балконные двери и за ними оказалась маленькая оранжерея-сад. Огромные окна были открыты через одно, а стеклянный верх сейчас был снят полностью, открывая синее небо. Небольшая мощеная дорожка вела к «сердцу» этого кусочка вечнозеленого лета, оберегаемого заботливой рукой от лихой погоды.
Деревья расступились, открывая небольшую круглую площадку. Здесь висели садовые качели, на которых можно было кататься втроем или удобно расположиться одному, чтобы подремать или подумать под тихое журчание пристроившегося рядом фонтанчика с рыбками. На этой же площадке, словно временный гость, стоял столик, сервированный на двоих.
Меня жестом пригласили присесть.
— Я, надеюсь, ты не против? Терпеть не могу сидеть за огромным пустым столом. Я пользуюсь столовой, только когда много гостей, к счастью, это бывает не часто.
Я присела, сделала еще глоток вина и огляделась по сторонам. Деревья в оранжерее были высажены таким образом, что сидя в центре этого оазиса даже в холодную зиму, было просто и легко поверить в то, что сейчас лето. Диковинные растения, радовали глаз пышным цветом, а на карликовых пальмах сидели попугаи, теребя серебристые кольца с цепочками на лапках.
— Боже, какая красота! Глазам своим не верю. — почти прошептала я.
— Я больше всего люблю находиться здесь, когда дома, конечно, — отозвалась Моника.
Она открыла блюдо и разложила по тарелкам рыбу в белом соусе.
— Мишель, он француз, великолепно готовит рыбу в любом виде, попробуй.
— Да, действительно, очень вкусно — сказала я, после пробы — но я не очень уютно себя чувствую.
