Павел Корнев - Путь Кейна. Одержимость
— Выглядит лет на полсотни, ростом с меня, но гораздо худее. На подбородке красное родимое пятно, — перечислив, задумался отец Густав. — Так, Жерар?
— Носит простой серый балахон, на среднем пальце левой руки перстень с вырезанной на рубине печатью ордена, — добавил от себя охранник священника. — Свита в полдюжины человек: слуга и пятеро телохранителей. Путешествуют верхом.
— Не встречали. — Я стянул чрез голову испачканную гарью, вином и кровью рубаху и кинул её Эдвину, который зацокал языком, разглядывая след, оставленный у меня поперёк рёбер когтем косильщика. Поджившая царапина меня уже не беспокоила, но всё же, пожалуй, стоит промыть её крепким вином. Хоть серой хворью я в своё время и переболел, но мало ли…
— Не было их, — закивал слуга, передав мне свежую рубаху. — Не могли мимо нас проскочить…
— Может, в пути задержался или по объездной дороге отправился, — постарался скрыть своё беспокойство священник. — Жерар, мы точно засветло до Старых ключей доберёмся?
— Точно, — охранник поправил висевший в петле обоюдоострый боевой топор. — Только надо поторопиться — вечереет.
— Нас подождите, — неожиданно для себя я принял решение присоединиться к заинтересовавшему меня настоятелю монастыря и, сделав ещё один глоток вина, убрал флягу в седельную суму. — Вместе веселее…
— Нам возвращаться надо, — напомнил мне хмурый Свори, которому уже порядком осточертело со мной нянчиться. А уж тащиться неведомо куда по такому солнцепёку… Он и так весь в своём панцире взопрел.
— Не хочешь совершить богоугодное дело? — скривился я, упорствуя на своём вовсе не из-за особой любви к церковникам. Просто после возвращения в Тир-Ле-Конт разговор с дедом предстоит не из приятных, а до завтра, глядишь, он чуток остыть успеет. — Поехали, развеемся…
— Хорошо, — кивнул Свори, поджав губы, но оспаривать приказ не решился. — Кольчугу надень.
— Ещё чего, — фыркнул я, не собираясь накидывать поверх рубахи даже камзола, и забрался в седло. Понятно, что старому рыцарю поперёк горла приказы мальчишки полутора десятков лет отроду выполнять. Да только деваться ему некуда — хоть княжеский перстень рода Лейми и унаследует мой старший брат, я, как ни крути, тоже внук своего деда. Ничего, недолго охране меня терпеть осталось — давно уже пора к отцу в Альме возвращаться. — Рони! Нож мой принеси! Только смотри, до листокрута не дотрагивайся. И лезвие не лапай, протри сначала!
— Сам бы забрал, — не отказал себе в удовольствии проворчать Свори, который вовсе не пришёл в восторг оттого, что его оруженосцу придётся углубиться на десяток шагов в Ведьмину плешь. Да ещё вытаскивать метательный нож из излишне любопытной твари, пришпиленной к дереву моим броском.
— Мог бы — забрал, — я не стал ничего объяснять, проверяя, насколько хорошо очистилось от крови демона лезвие кинжала. Сейчас смешно вспомнить, но когда отец узнал о моих с братом вылазках в Ведьмину плешь, влетело нам изрядно. Тогда он и стребовал с нас обещание никогда больше не соваться в это проклятое место. И об этом обещании не преминул мне перед поездкой в Тир-Ле-Конт напомнить. — Эдвин, арбалет возьми.
Прищурившийся рыцарь, вокруг глаз которого залегли глубокие морщины, дождался, пока Рони — долговязый белобрысый парень всего на пару лет постарше меня — высвободит из старого вяза метательный нож и вернётся к нам, и только после этого придирчиво осмотрел снаряжение оруженосцев. Усиленные зерцалами кольчуги, шлемы с бармицами и толстые кожаные штаны и куртки пригодились бы на случай схватки с пошаливавшими в округе разбойниками или выбравшимися из плеши демонами, но в такую жаркую погоду в них можно было запросто свариться заживо в собственном поту.
Я вытер вспотевший лоб и оглядел пронзительно-голубое небо. Ни облачка. И хоть дело уже к вечеру близится, солнце жарит ничуть не меньше, чем несколько часов назад. Ещё раз оглядел сгоревшее почти до костей тело, дождался, пока священник заберётся на невысокого смирного конька, преспокойно общипывавшего осинку, и направил Звёздочку на заброшенную дорогу, обочины которой заросли высокой травой.
Закончив устраивать разнос младшему из оруженосцев — круглолицему и полноватому Анри, не от большого ума расстегнувшему усиленную бронзовыми бляхами куртку, Свори тут же нагнал меня и поехал рядом. Передавший через него нож Рони ускакал вперёд проверять дорогу, а его проштрафившийся товарищ плёлся сзади, глотая поднятую копытами наших лошадей пыль.
Обернувшись, я убедился, что Эдвин, собирая мои пожитки, не отстал, вытащил флягу и немного отхлебнул. Подумал — и протянул вино Свори.
— Стоило оно того? — сделав всего один глоток, вытер длинные усы рыцарь, знавший меня ещё с пелёнок.
— Да, — нисколько не колеблясь, твёрдо заявил я и убрал флягу в седельную суму. — Стоило.
— А по мне так скормить душу человека демону самое последнее дело, — глядя в сторону, вздохнул мой телохранитель.
— Фредерик умирал три седмицы, — я сплюнул в дорожную пыль и оглядел открывшийся по левую стороны дороги широкий луг. — Три седмицы он гнил заживо, только из-за того, что этот ублюдок Дункан отравил клинок! А лекари даже не могли унять его боль! Вот тогда я и пообещал устроить так, что смерть этого недоноска ни на тень не будет легче. Я слово сдержал. Кровь за кровь и прах к праху.
— Это детство в тебе играет, сынок, — приложив ладонь ко лбу, старый рыцарь осмотрел неровную стену кривых деревьев, отделяющую нас от Ведьминой плеши. — Видят тени, со временем начинаешь понимать, что для человека нет никакой разницы — четвертуешь ты его или без затей голову отрубишь. Важен лишь результат.
— Угораздит угодить в ад, скажи об этом Дункану, — хмыкнул я, не обращая внимания на столь вольное обращение. — Бедному ублюдку, который думал, что умнее всех.
— Не стоило тебе возвращаться в Тир-Ле-Конт, — нахмурился Свори. — Если князь узнает, как ты обошёлся с Дунканом, я тебе не завидую.
— Не если, а когда, — я вновь достал флягу с вином. — Плевать.
— Храбришься? — седоусый рыцарь посмотрел на меня так пристально, словно собирался сосчитать глотки.
— Учусь отвечать за свои поступки. — На солнцепёке вино моментально ударило в голову и развязало язык. — Будь, что будет, и гори оно синим пламенем. Жаль только, святоша с косильщиком всё испортил…
— Тень тебя забери, Кейн! — Свори хлопнул ладонью по луке седла. — Разве я не учил тебя, что ненависть слишком опасна — она дурманит голову и мешает… устранить врага наиболее простым способом именно тогда, когда это необходимо. Запомни: простота — залог успеха, а своевременность — долгой жизни.
