Арлен Аир - Кружевница
В этот раз я решила быть хитрее. Пирог с грибами ела медленно. Сметану один раз только и зачерпнула. Никто из родственников на меня внимания не обращал. Тим рассказывал, как быстро продали бычка, как потом всю ночь не спали, боялись, что могут украсть деньги. Хотя на ярмарке ночью ходят стражники и можно не опасаться лихих людей, но обозники сами иногда грешат тем, что подворовывают у соседей. Поэтому с утра отец оставил Тима сторожить товар, а сам побежал к магам покупать зачарованный кошель. И в целом ярмарка в этом году была удачной. Всё наше зерно продали по хорошей цене. На вырученные деньги отец закупил инструментов, всем братьям сапоги, а для мамки несколько шерстяных отрезов. Вот только для меня обновок куплено не было. Но так оно и понятно: если меня в ученицы отдают, то зачем зря тратиться?
Наконец, я дождалась, когда Тим вытащит из корзины крендели, и с наслаждением откусила покрытый сладкой глазурью бок. Мамка, глядя на меня, всхлипнула и погладила по голове.
— Ну, ну. Полно уж, — пробормотал отец. — Юлька, мы тебя в город к мастерице отправляем.
Я согласно кивнула и запила крендель большим глотком молока.
— Будешь хорошо учиться, найдем тебе потом жениха.
Я опять кивнула. Особых возражений у меня не было. Зато была надежда, что даже такой уродке, как я, удастся в будущем выйти замуж.
Утром меня разбудил Дарим.
— Юлька, просыпайся, попрощаемся. А то мне уже пора.
Дарим хотя, и был самым младшим братом, но обязанностей у него хватало. Сразу после утренней дойки он выгонял наших трёх коров и бычка Яшку на деревенское пастбище. После открывал загон для гусей, кормил кур и приносил дрова для печки. Мамка к тому времени как раз успевала управиться с молоком. Меня обычно будили, когда нужно было помогать готовить завтрак и накрывать на стол.
Сегодня же меня подняли на рассвете. С трудом разлепив глаза, я поплелась к телеге. Хорошо, что вчера сунула рыбий жир в мешок. А то с утра у меня точно не было бы возможности пронести бутылку незаметно.
— Юленька, в дороге покушаете, я в корзинку сложила, — бормотала мамка. — Вот, смотри, пироги вчерашние. Молочка кувшин. Как попьете, водицей сполосни. Обязательно сполосни, а то Тимка забудет. Мне потом выпаривать да отмывать.
— Угу, — покладисто соглашалась я.
Спать хотелось очень. С вечера уснуть я сразу не смогла, ворочалась до полуночи, мечтала, как буду жить в городе. А теперь никак не могла сосредоточиться на том, что мне говорили.
В конце концов, проводы закончились. Отец открыл ворота, и я поехала навстречу новой жизни. Поскольку утро было действительно ранее, то я завалилась спать. Дороги у нас хорошие. Тимка не спешил, и телега мерно покачивалась. Мамка настелила поверх сена старые одеяла, так что постель у меня была замечательная.
— Хватит спать, соня, — услышала я голос брата. — Скоро обед. А я из-за тебя ещё не завтракал.
Я выбралась из-под одеял и осмотрелась. Тимка остановился на небольшой поляне посреди леса, как мне показалось. Распрягать телегу он не стал, но торбу с овсом подвесил на морду коню. Тим уже вовсю жевал пироги, а я только сообразила, что если буду долго рассиживаться, то брат съест все с мясом, а мне останутся только с овощами. Быстро соскочила с телеги и подбежала к корзине.
— С мясом нет, не ищи, — сообщил мне Тимка. — Отец не велел. Вон, в углу один с грибами. Мамка для тебя припрятала.
Ну хорошо, что хоть с грибами остался. Я ухватила свой пирог и приняла от брата кружку с молоком.
— Тебе если в туалет нужно, то сейчас сходи.
Я согласно кивнула.
— А где мы будем ночевать, в лесу?
— Зачем в лесу? На постоялый двор заедем, в телеге переночуем.
— Тима, а как ты потом обратно один?
— Да чего там один? Дядька Лунь будет с обозом из города ехать, я с ними. Батя специально так договорился. Они после ярмарки караван с Приморья ждут. В этом году на море шторма были сильные, вот караван и не успел на ярмарку. Мне отец велел сеть новую купить.
Да, отец у нас мужчина умный. А я ещё гадала, чего это он Тимку со мной отправил. Мог бы с любой оказией. Купцы через нашу деревню часто проезжают. Да и староста иногда в город к сыну ездит.
— Вот получу за тебя пять серебрушек, как раз на новую сеть хватит, да ещё, может, крючки стальные присмотрю, — продолжал мечтать Тим.
— Меня точно возьмут?
— А то. Отец знаешь, как хорошо с мастерицей говорил? Та поначалу не хотела брать. У неё вроде есть уже ученицы. Возмущалась, что только выучит, да прибыль начинает получать, так девки сразу замуж. А батя пояснил, что для замужества ты мала, да к тому же некрасивая.
Я только вздохнула и полезла обратно в телегу.
Было ещё совсем светло, когда мы заехали на постоялый двор. Я с интересом поглядывала по сторонам. У нас в деревне таких больших домов не было. Да и людей столько собиралось, может, только во время деревенского схода. Пока я вертелась и осматривалась, Тимка уже успел о чем-то договориться. Мне он велел сидеть и не высовываться, а сам повел нашего коняшу Седого под навес. Краем уха я услышала, что если мы не ночуем в доме, то за постой денег не берут. Но за Седого попросили три медяка. Тимка вернулся быстро и даже разрешил мне походить по двору. Я отыскала туалет, потом прошлась до ворот и вернулась обратно. На меня особо никто внимания не обращал, но я опасалось, что меня, такую мелкую, могут и затоптать.
Уснуть ночью я не смогла. Слишком шумно было во дворе. Всхрапывали кони, переговаривались охранники обозов. Да и видеть над головой вместо беленого потолка звёздное небо было слишком непривычно. Когда стало светать, я вроде как погрузилась в легкую дрему, но тут брат привел Седого и начал запрягать. Почти весь день я проспала в телеге и даже почти не видела, где мы ехали. В середине дня мы проехали какую-то деревню, но останавливаться не стали. Запасов еды у нас хватало. Мамка, кроме пирогов, сложила в корзину сыр и лепёшки. И хотя хлеб уже зачерствел, Тимка грыз его с удовольствием. Я же пожевала немного сыра и опять улеглась на одеяла. Раньше мне никогда не приходилась так много путешествовать. От равномерного покачивания телеги меня стало тошнить. За день Тим останавливался раз пять только для того, чтобы я прошлась немного. Потом я придумала идти впереди, а Тим с телегой «догоняли» меня. Но все равно, когда мы заехали на постоялый двор, сил, чтобы подняться, у меня не было.
— Что ж ты такая дохлая, Юлька? — посетовал брат. — Хорошо, что тебя отец в город послал. Кому ты в деревне нужна? Вон, Панька у старосты хоть и хромая, а по дому всё делает. И за скотиной смотрит, и шерсть прядет. А ты ковш с водой поднять не можешь.
