Антон Лисицын - Закат эпохи. Темный охотник
Что у нас имеется? Тело похоже на мое родимое, обрывки какой-то памяти и знаний, непривычное снаряжение. Это в плюсах, как ни крути. Теперь минусы: чужой мир и, пожалуй, все. Но все же как я тут очутился? Вариант с каким-нибудь порталом глупо рассматривать — я был в своей квартире, а не шлялся по местам с дурной репутацией. Перенос меня каким-нибудь магом тоже отпадает. Что еще остается? Божественное вмешательство? Полный бред, кому я нужен? Да и что-то слабо верится в существование Всевышнего. К тому же чужая память подсказывает, что тело раньше принадлежало какому-то темному охотнику — профессиональному убийце нежити и нечисти. В общем, слишком мало информации для объяснения случившегося.
Такие размышления до добра не доведут, вот и вечерние сумерки спускаются, а лес так и остается обычным лесом — только никаких признаков человеческого существования. Ладно, пора останавливаться на ночлег, костер решаю не разводить — ночи вроде бы теплые, да и не хочется привлекать внимание.
Ночь не приносит никакого облегчения, мозг рождает кошмарные видения. Отдых не дает результата. Утром даже не хочется ни есть, ни двигаться, ни думать. Но я иду дальше в прежнем направлении. Примерно через два часа мне улыбается фортуна — выхожу на дорогу.
Да, у меня обнаружилась еще одна проблемка — способность к магии. Использовать могу, но как она работает — не знаю. Значит, придется учиться.
Иду третий час по этой дороге — ни указателей, ни прохожих, ни проезжих, просто ни души, и только облачка дорожной пыли, поднимаемые моими ногами… Но вот впереди показалась развилка и даже с указателем! Малые Гнилушки. М-да, позитивное название… Направо, Омер налево — гласит табличка. Ну что ж, направлю свои стопы в эти самые Гнилушки — разузнаю, куда же я попал. Через час неторопливым шагом, подхожу к деревне, окруженной высоким деревянным частоколом, по углам стоят сторожевые вышки с лучниками.
— Стой, кто идет? — окликают с ближайшей к воротам вышки.
М-да, еще и язык, говор слегка гортанный. Дома такого никогда не слышал, но все равно понимаю его! Последние сомнения развеиваются — это точно чужой мир.
— Лис, темный охотник, — невозмутимо отвечаю ему.
— Чем докажешь?
Тупее вопроса в жизни не задавали. Чем, чем — усами, лапами и хвостом!
А если серьезно, как доказать? В голове всплывает воспоминание: я, в смысле прежний хозяин этого тела стоит перед воротами какого-то города, ему задают такой же вопрос и он, направляет ману в перстень. Вот же незадача — воспоминание оборвалось. Ладно, попробую повторить то же — камень вспыхивает красноватым светом и над ним появляется стилизованная голова лиса. Забавно…
— Доказал? — уточняю я.
Вместо ответа со скрипом открывается калитка в воротах, за ней стоит охранник в кольчуге и с арбалетом.
— Как пройти в трактир, уважаемый? — спрашиваю у него.
— Пряменько по улице, там и увидите.
Я пошел в указанном направлении, смотря по сторонам. Деревня как деревня — одноэтажные деревянные дома, крытые дранкой, ржание лошадей, стойкий запах навоза… в самом деле, не духами же должно пахнуть. Только странно, людей совсем не видно. Пройдя по главной улице, вижу то, что искал — трактир! Наконец-то узнаю, куда меня занесла нелегкая, что здесь творится, и, возможно, поем, а если повезет, то и помоюсь по-человечески!
Сижу в этом чертовом трактире, демон знает, в какой дыре, хотя чего ожидать от места с таким-то названием? Конечно, рассчитывать на пятизвездочный отель глупо, но то, что здесь будет такой свинарник, я оказался морально не готов… Стены из не ошкуренных бревен закопчены факелами, полы и столы липкие от пролитого пива, жира и воска, одним словом — как в хлеву. Заказав у трактирщика обед и договорившись насчет комнаты, сажусь за стол стоящий в углу и жду. Люди за соседними столами странно косятся на меня и о чем-то шепчутся. Через пару минут трактирщик приносит мой заказ: кашу с мясом и кувшин кваса.
Да за что мне это все?! Еще и этот боров, по ошибке природы ставший человеком, являющийся хозяином этого заведения, кажется, бодяжит даже квас. Да и стряпня хуже, чем в нашей универской столовой! А ладно, демон с ним со всем, пойду отдохну. Захожу в нумер — могло быть и хуже, кровать с тюфяком есть… ага, и, наверно, с местными насекомыми… столик и сундук, плюс в качестве бонуса столетний слой грязи и пыли, но я не гордый, перетерплю. Где же зеркало, надо рассмотреть себя получше, а то народ как-то странно косится. Узкое лицо с резковатыми скулами, прямой нос, тонкие губы, застывшие в саркастической усмешке. Бледная кожа, на которой заметны несколько тонких шрамов, глаза красноватого цвета без радужки с вертикальными черными зрачками — вылитый вампир! Если бы кожа немного потемней да серо-зеленые глаза, то это было бы мое родное лицо. Цвет волос остался мой — темно-русый, правда, отдельные пряди отдают серебром. Спасибо страже, что сначала спросила, кто идет, а не начала стрелять на поражение. Остается открытым вопрос: а что там с телом? По-быстрому стягиваю броню и одежду. Жилистое, с прокаченными предплечьями тело, но в то же время с длинными руками и пальцами. Количество разнообразных шрамов превышает норму. Ничего, в нормальное тело я попал.
Интересно, куда делся первый его владелец?
Одевшись, застилаю плащом кровать и только собираюсь прилечь, как кто-то начинает настойчиво скрестись в дверь. Встаю и резко ее распахиваю. К великому своему неудовольствию, вижу трактирщика.
— Что еще? — спрашиваю у него.
— Господин ведьмак, вы бы не могли глянуть, что там с моей любимой кобылой? — заикаясь, отвечает он.
М-да, вот что за люди — как нормально накормить, так нет, а как нужна помощь — сразу прибегают.
— Во-первых — я не ведьмак, во-вторых — животными не занимаюсь.
— Но господин, — продолжает канючить трактирщик, — ее кто-то сглазил, клянусь Альтой!
— Уфф… Вот же привязался, ладно, пошли глянем, что там с твоей скотиной, но не приведи боги, если ты меня одурачишь и не заплатишь. — В конце фразы мой голос опускается до змеиного шипения.
Трактирщика начинает трясти, как осиновый лист. Тоже мне Сивка-Бурка. Потом он кивает и ведет меня к конюшне.
А не ловушка ли это? Подумав об этом, я сжимаю рукоять меча и слегка выдвигаю его из ножен.
— Ну и где твоя кобыла? — спрашиваю, как только мы заходим в полутемное помещение.
В то, что этот боров может представлять опасность, почему-то не верится.
Разжимаю пальцы и убираю руку с меча.
— Здесь, здесь — показывает он рукой в угол и добавляет, — господин хороший.
Осматриваю животное магическим зрением и не нахожу следов сглаза или проклятия.
Магическое зрение… Или я все же сошел с ума, или действительно в мире меча и магии оказался!
Правда, лошадь излишне худая на мой взгляд, кормить надо лучше. Обманул, поганец! Только приготовился высказать трактирщику все, что думаю о таких шутках, как замечаю какое-то мельтешение в углу конюшни.
И что это у нас, никак вазила? В голове всплывает очередное воспоминание-пояснение: дух-покровитель лошадей, разумен, выглядит, как человек, но с конскими ушами и копытами. Всякий домохозяин имеет собственного вазилу, который живет в конюшне, заботится о лошадях и оберегает их от болезней. Точно он.
— Вазила, выходи, — зову его, — разговор есть.
— Ага, выходи, — пищит он, — а ты меня поджаришь, вы всегда так с нами поступаете.
— Выходи, я не трону тебя. Даю слово, или ты не веришь моему слову?
— Верю, — соглашается вазила и появляется в метре от меня.
— Почему лошадь в таком состоянии?
Чего мне стоит это напускное спокойствие… Читать про такое легче, чем оказаться на месте главного героя.
— Так этот скряга кормит ее какой-то бурдой, да и мне ни разу не принес угощенья, — с грустью в голосе, объясняет он.
Так, все ясно. Сейчас поговорю с этой ошибкой природы, и как он еще не разорился?
— Уважаемый, — подчеркнуто вежливо спрашиваю трактирщика, — вы слышали вазилу?
— Да, слышал.
— Так делайте хоть что-нибудь. Или, по-вашему, это должен сделать я?!
— Я сейчас все устрою, — часто кивает испуганный трактирщик.
Оставляю его в конюшне, возвращаюсь в трактир и сажусь за самый дальний стол. Минут через десять появляется сам хозяин, подходит к барной стойке, берет бутылку и направляется ко мне.
— Спасибо господин, прошу вас отведать лучшего вина в моем трактире, — начинает заискивающе мямлить он, — и вот немного денег — дела плохо идут.
О, и заикание прошло! Неудивительно, что дела плохо идут — с такой-то кухней и чистотой.
— Надеюсь, это не та бормотуха, что ты подсовываешь всем посетителям? — недоверчиво интересуюсь у него.
— Нет, мамой клянусь! — с видом оскорбленной невинности, восклицает он.
