Марина Броницкая - Я не Поттер!
— Любознательность — не порок, — возразил Риддл. — Напротив, она движет миром.
— Ой! — женщина вздрогнула. — Простите меня, сильно громко, да? Простите…
— Твоя фамилия, дитя? — приторно ласково поинтересовался маг у девчонки.
— Грейнджер.
— Ты свободна, иди.
Гермиона вышла из‑за стола, шатаясь, как под напором урагана. Она даже не сразу заметила, что в её ладонь мертвой хваткой вцепился Невилл. По его губам я понял, что он умоляет девчонку одуматься, говорит, без магии жизни нет, но заучка устала. Она не нашла друзей, ей некого покидать, а книжек полно и в магловском мире. Симус? Он просто приятель. Невилл? С ним ей скучно. Я? Она всегда меня боялась. Рон? Она его убила и никогда не сможет себя простить. За прошлый год девчонка вытянулась и похорошела. Кто‑то подсказал ей, и она укоротила свои передние зубы, с тех пор её облик ничем не напоминает облик веселого суслика. Сообразительная и начитанная, доверчивая и надоедливая, она старалась быть лучше всех, но в школе ей не хватило не знаний, а ума. У неё и списать то никто не смог за все пять лет ни разу, как с такой дружить? Впрочем, она просто чужая. Пусть Альбус с пеной у рта доказывает грязнокровком, что они имеют право быть нами, они никогда нами не станут…
На помощь Гермионе подоспела Белла. Она нервно взмахнула палочкой и рука Невилла, лишенная костей, повисла, как тряпка. Девчонка даже не расстроилась, посмотрела равнодушно на зарыдавшего от боли уже бывшего однокурсника и отскочила от стола, словно из прошлого в будущее перепрыгнула.
— Умница… — рассеяно одобрила её ведьма, глазами выискивая в зале других таких же решительных. — Жди меня в коридоре. Следующий?
Но Гермиона преградила путь женщине, и та на неё налетела, как на столб.
— А… багаж? — спросила она неуверенно. — Там книги дорогие…
— Слушай, может, я тебе приплачу, а ты исчезнешь прямо сейчас?! Нет? — судя по слезам в глазах девчонки, другого ответа и быть не могло. — Следом отправим, чтоб и духу твоего здесь не осталось… — прошептала она ей на ухо, но так, чтобы все слышали. — Уйди с дороги!
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста, милая! Ну, кто еще?
От нетерпения Беллатрикс пританцовывала на месте.
— Я!
— И я…
— Меня подождите!
— К маме хочу… — хныкал малыш.
— Я не твоя мамочка, тут мне повезло, но ты не бойся, не укушу… — веселилась ведьма, довольная происходящим. — Не слушай недоумков, не жалеющих собственных костей. Только тронь! — прикрикнула она на Боунс и та села на место, закусив губу.
Белла, конечно, числилась лишь моей матерью, но вскоре возле неё собралась целая толпа детей, кожей ощутивших — с ними не шутят. Для них игра в волшебную сказку окончилась без травм и последствий, последнее предстоит пережить только тем, кто остался, кто смотрит зверем, кто тешит себя мыслью о сопротивлении и победе. За ведьмой вереницей потянулись дети, она что‑то им выкрикивала, с десяток раз пообещала вернуть «тряпье» и, дождавшись пока выйдет последний, громко хлопнула дверью. Было заметно, что после боя в министерстве, возрождения Лорда и моих проблем со здоровьем, из Беллы ушло всё безумие и навалилась апатия, у неё даже глаза слипались. Женщина сдулась, как воздушный шарик и те, кто сейчас идет за ней, как утята за мамой–уткой, не понимают своего счастья. Им‑то она вернет хорошую жизнь скрепя сердцем и по приказу, но с каким–же наслаждением вернется убивать за свою, мою, милорда, за жизни всех…
— Директор? Желаете огласить изменения в педагогическом составе? — спросил Риддл.
Отец встал, поднял руку и звуки стихли, люди замерли, а те, кто проливал слезы по безвозвратно ушедшему, сцепил зубы и плакал молча.
— Приветствуйте ваших новых преподавателей, с ними вам жить, мириться, у них вам учиться тому, без чего первый пункт невозможен…
Слизерин взорвался аплодисментами.
— Профессор Вектор — Нумерология и… пусть будут Прорицания.
— Ты чего разволновалась, дамочка? — поинтересовался и предложивший её кандидатуру Кэрроу. — Учебник не выучишь? Он не толстый, но ежели какая проблема, всегда готов помочь… — он скабрезно ухмыльнулся. — Ты только попроси!
И профессор смирилась, встала, натянуто заулыбалась в ответ на вялые хлопки и с улыбкой на лице уселась обратно, в тиски могучих тел Амикуса и Августа. Она выбрала благополучную жизнь и перестала стесняться столь простого желания.
— Профессор Руквуд — опытный невыразимец, с сегодняшнего дня ваш новый преподаватель по Чарам и декан факультета Когтевран.
— Профессор Кэрроу — Защита от Темных Искусств.
— Профессор Миракл — Трансфигурация, декан факультета Грифиндор.
— Профессор Слизрнот — Зельеварение, прибудет в школу завтра.
— Профессор Амбридж — Магловедение, прибудет в школу завтра.
— Профессор Рудольфус Лейстрендж — Темные Искусства, декан факультета Слизерин.
— Профессор Стебль — Травология, декан факультета Пуффендуй, прибудет в школу, как…
— … очнется! — не выдержала Элис.
— Именно, — отец согласился. — В противном случае должность вакантна.
— Астрономия, Полеты, Древние Руны и, само собой, История Магии — без изменений, преподаватели прибудут в школу завтра.
— Драко Малфой, Джинни Уизли — старосты школы.
— Я — ваш директор…
Отец выдохнул и медленно двинулся между рядами, постукивая палочкой по открытой ладони и заполняя собой все мысли учеников, он заставлял их бояться будущего с ним даже больше, чем будущего с ним и Темным Лордом. Последнего можно было понять, как можно понять и просчитать черного ферзя на шахматной доске, а по какой такой доске ходит отец? Ведь он на каждого ученика, словно на пустую клетку смотрит? Для многих в зале не являлось секретом — по своей собственной, и на ней царят его правила. По–моему, даже Риддл перестал разгадывать его такую мрачную личность, надоело. Однако и он не знает, разгадывать уже нечего — пусто, как в пересохшем колодце. Северус не то чтобы просто верит, служит и ценит, он, как и я, занял свое место. Свой путь когда‑то неуверенный слизеринец из весьма неблагополучной семьи прошел до самого конца, ему уже нет необходимости быть хорошим или плохим, настала пора быть счастливым и пожинать плоды своих трудов, а для этого не требуется ни рассудка, ни сердца, ни верного сына.
Минута гнетущего молчания.
— Есть вопросы?
Одинокая рука.
— Да, мистер Уизли?
Поднялся Фред, он тяжело дышал и держался за брата.
— Почему Джинни Уизли… староста?
Директор хотел ответить, но Риддл поднял руку, останавливая его.
— У вас имеются… возражения? — спросил он тихо. — Личность Джиневры не вызывает у вас такого доверия, как у меня?
