Терри Гудкайнд - Девятое Правило Волшебника
— Прошу тебя! — Она шевелила пальцами в воздухе, надеясь ухватиться за единственную свою спасительницу. — Сестра Никки, пожалуйста, выслушай, и я все расскажу!
Никки села и снова взяла Тови за руку.
— Хорошо, сестра — но помни, что я могу использовать силу по-разному.
Тови изогнулась дугой от ужасного приступа боли.
— Нет! Пожалуйста!
Никки не испытывала никакого сожаления от того, что делала сейчас. Она знала, что слуги Имперского Ордена прибегают к подобным способам — а как правило, и к более жестоким. Но ей пришлось поступить так лишь ради спасения ни в чем не повинных людей. Имперский Орден использовал пытки как орудие подчинения и захвата, устрашения противников. Иногда его приспешники находили в пытках и наслаждение — ведь при этом они чувствовали себя могущественными владыками не только боли, но и самой жизни. Впрочем, человеческая жизнь для Имперского Ордена не имела никакой ценности.
Когда-то Никки разделяла их точку зрения. Теперь она думала иначе. Но спасать хороших людей приходится разными способами…
Никки направила на раненую частицу целительной силы, и Тови улеглась, расслабившись, со слезами облегчения. Лоб женщины покрылся испариной.
— Пожалуйста, сестра, поддержи меня, и я все тебе расскажу!
— Начнем с того, кто ударил тебя мечом.
— Это был Искатель.
— Искатель — это Ричард Рал. Думаешь, я поверю в твои басни? Ричард Рал снес бы тебе голову одним взмахом меча!
Голова Тови качнулась из стороны в сторону.
— Нет, нет, ты не понимаешь! У этого человека был Меч Истины. — Она указала на свой живот. — Уж как-нибудь я распознаю Меч Истины, когда меня протыкают им чуть не насквозь! Он застал меня врасплох и ударил прежде, чем я заметила, кто он и чего хочет, ублюдок.
Никки в замешательстве потерла брови.
— Лучше уж начни с самого начала!
Тови уже впадала в оцепенение, но Никки усилила приток магии, создавая у нее чувство выздоровления. Однако исцелять ее рану она не собиралась. Никки нужно было, чтобы сестра Тьмы оставалась беспомощной. Внешне Тови выглядела, как добрая бабушка, но была подколодной змеей.
Никки скрестила ноги и потянулась. Ночь обещала быть долгой.
Как только Тови очнулась, Никки села прямо.
— Итак, вы принесли присягу Ричарду как лорду Ралу, — сказала Никки, как будто их беседа не прерывалась. — И таким образом защитились от сноходца.
— Именно так.
— И что дальше?
— Нам удалось уйти от него. Мы взялись за выполнение воли нашего повелителя и при этом следили за Ричардом. Нам нужно было забросить крючок.
Никки не спрашивала, кто их повелитель — она это отлично знала.
— Что значит «забросить крючок»?
— Для того, чтобы исполнить желание Владетеля, мы должны были отбить у Ричарда Рала желание вмешиваться. И мы придумали, как подловить его. Мы нашли!
— Что нашли?
— Нечто, связывающее его с нами, чем бы мы ни занимались. Это была блестящая находка!
— Какая же?
— Жизнь!
Никки нахмурилась, не уверенная, что правильно расслышала. Положив руку на рану Тови, она сосредоточилась на снятии боли.
Когда Тови пришла в себя от приступа, Никки спросила тихо:
— При чем тут жизнь?
— Ну как же, — наконец сказала Тови. — Это же для него наивысшая ценность!
— И что же?
— Сестра, подумай сама: чтобы освободиться от власти сноходца, мы должны быть постоянно связаны с Ричардом Ралом. Мы не рискуем отклониться от присяги даже на минуту. И все же, кто наш настоящий господин?
— Владетель мертвых. Ему вы присягнули раньше.
— Вот именно. Но если бы мы сделали что-то во вред жизни Ричарда, например, впустили бы Владетеля в мир живых, то мы нарушили бы свою клятву Ричарду. А тогда выходит, что прежде, нежели бы мы освободили Владетеля, Джегань в этом мире смог бы захватить нас.
— Сестра Тови, не пора ли объясниться подоходчивее? Я теряю терпение — и поверь, тебе не понравится, когда я потеряю его окончательно. Совсем не понравится. Я хочу знать, что вы устроили, чтобы вновь занять свое место!
— Конечно, конечно. Понимаешь ли, Ричард очень ценит жизнь. Он даже статую в ее честь соорудил, мы ее видели в Древнем мире. Статую жизни…
— Я уже поняла. Дальше!
Тови повернула голову, чтобы видеть лицо Никки.
— Итак, моя дорогая, что мы должны были совершить в согласии с нашей клятвой?
— Освободить Владетеля.
— И какую награду мы ожидаем за это?
— Бессмертие, — холодно сказала Никки.
Тови ухмыльнулась:
— Совершенно верно!
— Если высшая ценность Ричарда — жизнь, значит, вы намерены обеспечить ему бессмертие?
— Да-да. Мы трудимся на пользу его благородного идеала!
— Но он может и не захотеть бессмертия.
Тови удалось даже пожать плечами.
— Возможно. Но мы не намерены спрашивать его. Посмотри, какой блестящий план изобрела сестра Улиция! Мы не делаем ничего, что оскорбило бы его чувства — наши дела не затрагивают его высшую ценность, даже если и идут против его желаний. Соответственно, мы не нарушаем нашей связи с лордом Ралом, защищаясь тем самым от сноходца — и в то же время трудимся ради Владетеля. Видишь, как все укладывается одно к одному?
— Но бессмертие дарует Владетель, а не вы. Вы не можете никого наделить бессмертием.
— Не можем, если только не попросим Владетеля.
— Ну и как же вы тогда можете такое обещать? Ведь это не в вашей власти!
— А вот и можем, можем!
— Как?
Тови закашлялась, и Никки пришлось заняться ее раной, чтобы не дать старой женщине умереть. Прошло не менее двух часов, пока она снова пришла в сознание и успокоилась.
— Сестра Тови, — сказала Никки, когда та открыла глаза и посмотрела на нее осмысленно. — Я отчасти привела в порядок твое здоровье. Теперь, прежде чем я продолжу исцеление, чтобы ты могла получить жизнь в награду, я желаю знать всю историю. Любопытно, как вы ухитритесь даровать бессмертие, которым не можете распоряжаться?
— Мы похитили шкатулки Одена и намерены использовать их для уничтожения жизни… кроме той, разумеется, которая понадобится нам. С помощью силы Одена мы обретем власть над жизнью и смертью. Тогда мы сможем обеспечить бессмертие Ричарду Ралу. Понимаешь? Присяга не нарушена!
У Никки голова шла кругом.
— Не верю, Тови! Наверняка все намного сложнее, чем ты изображаешь.
— Ну, в наш план входит и кое-что еще. Мы обнаружили катакомбы под Дворцом Пророков…
Никки понятия не имела о существовании катакомб — но хотела услышать всю историю и потому не стала перебивать.
