Анна Чеблакова - Смерть волкам (СИ)
— Ты о чём? Куда выступить?.. — от ручья уже слышался плеск, с которым Октай смывал кровь с рубашки Рэйварго.
— В Донирет. Он ведёт триста оборотней в Донирет.
Лицо Рэйварго помертвело. Глаза, и без того казавшиеся от резких теней большими, сильно расширились. Губы дрогнули, но ничего не сказали. Он медленно повернул голову к Луне и замер, глядя на неё. Появился Октай, держа в руках мокрую рубашку, и остановился, непонимающе глядя на друзей.
— Он сказал, что им нужен завод, — хриплым, полузадушенным голосом сказала Веглао.
Рэйварго не ответил. Он всё так же глядел на луну, крепко сжав кулаки.
— Что за завод там, Рэйварго? — устало спросила она. — Что там производят?
Рэйварго обернулся, как будто очнувшись, и тихо ответил:
— Патроны.
Глава пятая
Дом оружия
1
До полудня они шли по выжженной солнцем земле. Веглао и Октай, не привыкшие к такой ужасной жаре и уставшие до невозможности, почти падали. Рэйварго же, казалось, не обращал на жару никакого внимания — да так оно и было. Во-первых, он провёл в таком климате всю жизнь, а во-вторых, не очень-то задумываешься о погоде, когда сердце, словно червяк, сосёт страх за родных.
Около полудня Октай, догнав Рэйварго, сказал ему тихо, чтобы немного отставшая Веглао не услышала:
— Давай отдохнём немного, она сейчас упадёт.
Рэйварго обернулся. Веглао шла еле-еле, опустив голову. Некрасивое лицо молодого человека дрогнуло. Он огляделся по сторонам, и увидел справа от полуразбитой дороги, по которой они шли, небольшой увал.
— Пойдём туда, — хрипловатым от жажды голосом проговорил он.
Вблизи увал оказался вросшими в землю огромными камнями и кусками скал, обветренными и запылёнными. Здесь их было штук пятьдесят-шестьдесят, и сейчас, в полдень, тень от них была жалкой и тощей. Но это было уже кое-что. Ребята уселись прямо на землю, твёрдую и шершавую, прислонились спинами к камням. Веглао немного посидела, откинув назад голову и закрыв глаза, потом вытащила из кармана гребешок, расплела свою растрёпанную косу и начала расчёсывать ещё влажноватые волосы. Октай задремал с раскрытым ртом. Рэйварго обхватил руками колени и опустил на них голову. Может, он тоже заснул, а может, погрузился в свои мысли — Веглао не стала проверять.
Примерно час они сидели так, не произнося ни слова. Слышно было, как где-то далеко изредка неуверенно вскрикивает пустынный чёрный аист, как шуршит ветер, загоняя песок в узкие щёлки между камнями. Позади зыбилась в горячем неподвижном воздухе угрюмая и изломанная гряда Клыкастых гор.
Спустя час Рэйварго медленно выпрямился и, протянув руку, поднял с земли похищенный обрез.
Он был сделан не из стали, а из красноватого сплава, который в ходу в Грондии. Ствол был грубый, шестигранный, приклад очень тяжёлый. Это было не бернийское оружие.
— Когда ты на меня его наставил, — проговорила Веглао, — я даже испугалась.
— Оно не заряжено, — Рэйварго повертел оружие в руках. — Да даже если бы и было заряжено, всё равно толку никакого. Я не умею из такого стрелять.
Проснувшийся несколько минут назад Октай взял ружьё из его рук и повертел, разглядывая.
— Я не успел рассмотреть, — немного виноватым голосом продолжил Рэйварго, — много ли у него таких ружей.
— Много, — отозвалась Веглао.
— Я имею в виду, много ли у него иностранного оружия. Если много, то ему нечего делать в Донирете. Там производят патроны только для бернийских пистолетов, и совсем немного — для ружей, опять же наших. — Рэйварго вдруг нервно рассмеялся. — Может, мне стоит быстренько вернуться и объяснить ему это?
— Мы не для этого тебя вытаскивали, — мрачно ответил Октай. Рэйварго показалось, что во взгляде, которым юноша затем наградил Веглао, сквозит осуждение. Но Веглао не смотрела на Октая. Её глаза были закрыты, и ресницы на них дрожали.
Они провели здесь около часа, потом снова тронулись в путь. День был ужасен: невероятная жара никак не желала спадать, горы были пугающе близки, а раны и синяки отчаянно болели. Особенно тяжело приходилось Рэйварго, чьё распоротое плечо снова начало кровоточить. Как бы не заработать сепсис, думал Рэйварго в короткие перерывы между мыслями об отце, сестре, племяннике — всех, кого он знал и кого любил, и чьи жизни зависели теперь от скорости его шагов. Сердце его билось медленно и с трудом, а воздух в лёгких стал густым и холодным. Ужас и отчаяние причиняли Рэйварго почти физическую боль, и, крепко сжимая зубы, глядя неподвижным взглядом на зыбкий горизонт, сдерживая дрожь усталости и боли, он шагал вперёд, не замечая, что его друзья с каждым шагом отстают всё больше, печально переглядываясь за его спиной.
Под вечер они снова остановились под ещё одним увалом. Несмотря на усталость, они смогли добыть себе ужин — небольшого варана, слишком поздно побежавшего от опасности. Рэйварго и Октай вначале глядели на тушку большой ящерицы с подозрением, но Веглао уверила их в том, что варан съедобен — она как-то видела, как женщины из стаи Кривого Когтя разделывали этого зверя, и даже попробовала кусочек, который был вполне неплох. Впрочем, ребята недолго торговались — они ничего не ели весь день. Разведя небольшой костерок, друзья долго жарили на нём мясо, нанизав его кусками на палочки, а потом медленно ели его, экономя каждый глоток воды, которой у них, особенно после того как они промыли добычу, осталось совсем мало. Разговор не клеился. Каждый думал только об одном: поскорее бы добраться до Намме, до телефона, а что потом, можно будет решить на месте. Поев, они мгновенно заснули, даже не выставив часового, а утром, с первыми лучами солнца, почти одновременно вскочили на ноги.
Второй и третий день пути были ничуть не лучше. Только к полудню третьего дня они наконец добрались до воды. К тому времени жажда и голод уже измучили их до того, что временами они просто останавливались и отдыхали стоя, держась друг за друга — если бы они сели на землю, у них бы не хватило сил подняться. Пот пропитывал одежду и волосы, растрескавшиеся губы слабо кровоточили, обгоревшая кожа слезала белыми волоконцами. Возле узкой, мелкой реки, чьи берега покрывал редкий бурьян, они провели несколько полных блаженства часов, вдоволь напившись, ополоснувшись и пообедав пойманной рыбой. Веглао и Октай понимали, что им следует торопиться изо всех сил, но всё же, когда их друг снова поднялся во весь свой высоченный рост и посмотрел в сторону Намме и Донирета непривычным суровым взглядом, оба не смогли сдержать усталого стона.
